Марина Львова - Училка

Вадим несколько оторопело посмотрел на Настю, потом глубоко вздохнул и потер переносицу.

— Я хочу увеличить размер авторского гонорара, вашего гонорара, — пояснил он.

— А мне показалось, что они собираются отказаться от моей рукописи, а вы их уговариваете этого не делать.

Вадим издал горловой звук и обхватил виски руками.

— Да, помощи от вас мне ждать не приходится. Берут они вашу рукопись, берут. Не волнуйтесь.

— Вот и замечательно, значит, и не надо больше спорить. — Настя от радости хлопнула в ладоши.

— Так, понятно, в этом вы мне не помощник. Тогда молчите, не сверкайте радостно глазами, лучше смотрите на меня и кивайте, только если я буду кивать головой. Поняли?

— Угу.

— Тогда пошли.

Переговоры продолжались еще некоторое время. Спор то затихал, то возобновлялся с новой силой. Настя с интересом приглядывалась к мужчинам. Каждый из них пытался с вежливой улыбкой отстоять свою позицию. Но наконец им удалось достигнуть какого-то соглашения. Вадим сел за компьютер и стал вносить в проект договора необходимые изменения.

— А откуда вы взяли сюжет своего романа? — обратился к Насте с вопросом Михаил Николаевич.

— Из жизни… Осенью у меня умерла подруга, моя двоюродная сестра. Умерла очень молодой, после нее остался сын. Она была такой молодой и замечательной, и вот ее нет.

— От чего она умерла?

— Трудно сказать… Она была совсем одна с сыном… Нет, я говорю неправду. По моим словам получается, что сын виноват в ее гибели, а это совсем не так. Галя умерла от наркотиков, от какой-то синтезированной гадости, которой и названия еще не придумали.

— Вам многое пришлось пережить, поэтому вы и решили написать книгу?

— Мы выросли вместе. Очень трудно смириться с тем, что она умерла так рано. И мне захотелось придумать историю, как бы могла сложиться ее жизнь. Ведь когда пишешь, то словно живешь не своей жизнью, имеешь возможность прожить другую судьбу, со счастливым концом.

— Обязательно счастливым? Честно говоря, я не понял, чем кончится ваша книга.

— Вы ее читали?

— Вадим дал нам на ознакомление несколько начальных глав романа.

— Вам понравилось?

— Очень, и не только мне одному, но и всем женщинам, которым мы давали читать. А чем закончится?

— Все будет хорошо, просто замечательно. Она найдет свое счастье.

Зашумел принтер, распечатывая страницы договора. И вот наконец перед Настей положили три экземпляра и попросили расписаться на каждом из них. Потом свои подписи поставил и Михаил Николаевич. Один экземпляр договора вручили Насте, два других мирно поделили между собой сидящие перед Настей мужчины. Теперь они забыли о недавнем споре и спокойно разговаривали.

— Настя! Анастасия Григорьевна!

Настя очнулась от своих мыслей и посмотрела на Вадима. Оказывается, мужчины закончили свою беседу и Михаил Николаевич задал ей какой-то вопрос.

— Простите, я задумалась.

— Я хотел спросить о ваших планах. Что вы собираетесь делать дальше?

— Я сейчас пишу книгу. Когда я впервые пришла к Вадиму, то была убеждена, что принесла сюда свою первую и последнюю книгу. Знаете, как говорят, что каждый человек в своей жизни может написать хоть одну книгу? Вот я и была убеждена, что уже написала ее, а Вадиму удалось меня убедить, что я могу и буду писать дальше. Я уже начала работать над рукописью.

— Так давайте заключим с вами договор на вторую книгу. А мы дадим анонс.

— Нет, лучше подождем, пока выйдет эта. Я еще не уверена в том, что смогу написать вторую. Как пойдет, а потом… Мне сейчас очень трудно загадывать на будущее.

— Хорошо, не будем загадывать, но вашу следующую книгу мы готовы будем приобрести.

— Не будем торопить события. Анастасии Григорьевне нужно еще время, чтобы успешно завершить задуманное, — вмешался в разговор Вадим.

Ловким движением руки Вадим извлек из ящика стола знакомый уже Насте пакет с ее рукописью и передал его Михаилу Николаевичу. Тот открыл пакет и посмотрел на страницы, кивнул. Из стоящего рядом с ним портфеля он извлек конверт и стал отсчитывать деньги.

— Что это? — спросила Настя, глядя на протянутые ей деньги.

— Ваш авторский гонорар.

— Спасибо.

Вадим тем временем заполнил какую-то ведомость и попросил Настю в ней расписаться.

Михаил Николаевич заторопился и стал прощаться. Сегодня вечером он должен был возвращаться к себе в родной город.

— Ну вот и все, дело сделано, — радостно потирая руки, заявил Вадим. — Завтра рукопись будет передана в издательство, и закрутится машина. Что вы такая грустная? Вам не понравились условия договора? Пока, к сожалению, я не мог добиться ничего лучшего.

— Что вы! Меня все устраивает, просто немного непривычно.

— Чувствовать себя автором?

— Подождите, об этом еще рано говорить.

— Вы пессимистка?

— Вовсе нет, скорее я разумная оптимистка. Просто мне очень хочется, чтобы книга вышла и судьба над нами не посмеялась в самый последний момент.

— А уж как я этого хочу, просто не передать словами, — смеясь, закончил Вадим.

Настя шла по улице, прижимая к себе сумку, в маленьком кармане которой лежали деньги. Даже после того, как она рассчиталась с Вадимом, в ее распоряжении осталась огромная сумма. Деньги сами по себе мало волновали Настю. Она никогда не была жадной и завистливой и привыкла жить на то, что имела. Работа приносила радость и давала средства к существованию. Единственным ее увлечением всегда были книги. Именно любовь к книгам породила жажду выразить свои мысли и чувства на бумаге. Когда она начинала писать, то совершенно не задумывалась о том, принесет ли ей ее увлечение какую-нибудь выгоду, просто Настя не могла не писать. Как можно оценить ни с чем не сравнимую радость, когда твои переживания и мечты обретают словесную форму? Вместе со своей героиней Настя испытала счастье и боль, прошла через муки и страдания, совершила то, на что никогда бы не отважилась в своей реальной жизни. Вместе с ней она стала мудрее и терпимее, словно за эти месяцы Настя смогла прожить еще одну жизнь.

— Ну что, писательница, проснулась? То-то я до тебя уже почти неделю дозвониться не могу. Решила сегодня приехать поздравить тебя с успехом.

Настя протерла глаза, на стуле напротив ее дивана сидела Ирина.

— Какой там успех… — Настя потянулась и замотала головой, сдерживая зевоту. — Уж можно подумать.

— Настя, не лги мне в лицо. Я же звонила твоей маме сегодня утром, когда ты ходила гулять с Кириллом. Издание книги — это, по-твоему, не успех?

— Наверное, успех, только она еще не вышла.

— Я не понимаю тебя. Что ты киснешь? Тебе радоваться надо. Я бы на твоем месте летала от радости.

Настя вздохнула:

— Я и летаю.