Ирина Алпатова - Барби играет в куклы

— Ну да, не случайно, почему это случайно, нас Чупа привел.

— А без этих идиотских кличек можно? — поморщился Денис, — я не знаю никакого Чупу.

— Ну так ваш брат Мишка, какая разница, только он всё равно Чупа. Ему надо было взять интервью для института, ну там для зачёта что ли. Чтобы про кого-то ну, интересного. Ему кто-то про вашу бабку сказал, ну ту, что за стенкой, что у нее можно, она вроде как знаменитой спортсменкой была или ещё кем. А бабушка еще та штучка оказалась, послала Чупу куда подальше, а его заело. А я и сказала, что давай я. Ну пусть он мне, типа, вопросы скажет, а я скажу, что это мне надо и бабка ответит, тем более что неожиданно. И все-таки я же женщина…

Люшка переменила позу и откинула с лица своим фирменным движением волосы, на запястье отчётливо звякнули браслеты. Да, она была женщиной, моя несусветная немыслимая подруга, женщиной, какой мне никогда не стать. Вот только я тоже не понимала про какого такого друга она толкует, который Чупа, он же Мишка… Это про Мишеньку что ли?! Не, а они чё, знакомы?

— И почему же он Чупа? Или это не поддается логическому объяснению? — полюбопытствовал Денис.

— А он всегда чупа-чупсы в карманах таскает. Он ими даже заедает… ну, в общем, любит он их.

— То есть и дешевый портвейн ими же закусывает? — Денис всем телом повернулся к столику, стоявшему у стены, и разглядывал этикетку пустой бутылки. Потом он взял вторую бутылку, валявшуюся под столом, и хмыкнул. Люшка почему-то вдруг закашлялась.

Я тоже это дело заметила, столик в смысле, только не сразу конечно. На столике был свинарник из каких-то объедков, а еще там была эта пустая бутылка и два бокала и чашка. Итого три. Денис тоже сосчитал, я в этом не сомневалась, и не сомневалась, что третьей в компанию зачислили меня, ведь Таньки-то нигде не наблюдалось… То есть, я еще и пила, причем дешевый портвейн.

— И где же сам Чупа? — серьёзно спросил Денис.

— А чёрт его знает. Слинял! — с жаром ответила Люшка.

Потом эти двое о чём-то говорили, но я твёрдо решила отчалить, пока хозяин не обнаружил еще какой-нибудь компромат, и решительно встала, а меня никто не удерживал. Впрочем, причину невозмутимости хозяина я поняла, когда безуспешно попыталась открыть замок. Наверное, такие стоят на главном сейфе нашей страны. Понаставил тут…

— Семён, Сёма, ты куда! — затрубила Люшка, — без меня не уходи!

Я упорно пыталась сломать замок, когда за спиной раздался голос Дениса:

— Семён, Семён… Я уже слышал это однажды и в таком же исполнении…

Чертова дверь, не поддается!

— Так это ты была тогда у "Луны"!?

Может, мне постучаться об эту железяку головой?

— Точно! То-то мне показалось что-то знакомое… Помнится туфли свои потеряла, я одну… потом подобрал…

Только последний кретин, идиот, недоумок мог услышать в его голосе ностальгические нотки. Но этот букет "три в одном" как раз имелся у нас в наличии.

— Точно! — попугайским голосом заверещала Люшка. — Она тогда еще своим фэйсом землю погладила, фингалы были жуть какие!

Теперь я даже не пыталась расцарапать дверь, а просто стояла, повернувшись к ним спиной и, кажется, мужественно сопела.

— А она у вас? — вдруг с надеждой спросила подружка.

— Кто?

— Ну эта… туфля. А то я с Машкой тогда так и не рассчиталась, а у Семёна в шкафу вторая валяется, я знаю…

— Простите, нет, — странным голосом ответил Денис, — я её, кажется, на ветку повесил.

Короче, окончание нашей встречи прошло в тёплой дружеской обстановке. Я этого хоть и не видела, но прекрасно слышала: Денис явно сдерживался, чтобы не заржать, Люшку понесло насчёт её возможностей как модели, и похоже, что только утраченной туфельки ей для этого и не доставало. Золушка хренова! Зато теперь хозяин явно жаждал поскорее от нас отделаться, разобрался, значит, что к чему.

Странно, но когда мы, в конце концов, вышли из этой чёртовой квартиры и из этого чёртова дома, на улице все ещё был день. И даже, что показалось мне особенно невероятным, светило солнце, а я-то, было, подумала, что прошло лет сто, и наступила беспросветная нескончаемая зима.

У меня не было сил о чём-то говорить с Люшкой, я и слышала точно сквозь толстый слой ваты. Подруга, между тем, ругалась страшными словами, но они меня нисколько не задевали — для такой жизни только такие слова и подходили.

— Сука, сволочь, тварь! Сбежал, сволочь! Ну я его достану, падлу такую, прикрыл называется.

В Люшке явно бушевала непомерная сила, а я чувствовала себя сдувшимся воздушным шариком — голова гудит, ноги ватные. И как я пойду домой, да еще в таком виде?

— Да ты чё, — искренне не поняла Люшка, — у тебя отличная видуха, то, что надо. Я про сестрёнку так, для жалости сказала, надо же мне было как-то отмазаться, а Танька здорово сообразила, сразу про тебя вспомнила. Ты, Сём, оделась в самую точку и изобразила всё классно, ну прямо Шерон Стоун. Эта карга, когда ты вошла, сразу тормознула, резко, а то прямо заходилась: нахалка, проходимка, милицию вызову, то, сё… И немой ты чётко прикинулась, даже я поверила! Если бы этот, братан, не припёрся, ещё неизвестно, как бы дело обернулось. А Чупа, прикинь, какая сволота, и Танька за ним следом слиняла. В общем, Сём, ты давай домой дуй, а я пойду этих найду, клопов недотравленных. Если я им сейчас не выдам по полной, то просто взорвусь.

Люшка унеслась мстить, а я осталась стоять, растерянно глядя ей в след. Вот бы немедленно, в одну секунду оказаться дома! Тогда я соберу в кучку всё то, что от меня осталось, или по крайней мере, попытаюсь собрать.

Я обхватила себя руками потому что, несмотря на солнце, меня бил озноб. А тут вдруг обдало жаром — ключи! Я вылетела из дома вслед за Танькой, позабыв обо всём, и ключи всё время сжимала в кулаке — а куда бы я их смогла положить? Теперь мои руки были свободны, совершенно свободны. Где и когда я потеряла ключи? Хотя даже так, навскидку, я могла догадаться, что они остались в логове одного из двух драконов. У какого именно? Левый подъезд или правый?

Так, Ксения, только спокойно! — приказала я себе. Самое страшное уже произошло, теперь одним плевком тебе в лицо больше, одним меньше… какая разница? Ну же, вспоминай! Дракона номер один всё-таки вспоминать было легче, и я начала с него. Я дошла до эпизода "Переход Суворова через Альпы", то есть через перила балкона, — у меня в руках ничего не было, значит, ключи остались у бабки. И это был хоть и крошечный, но плюс. Давай иди, дуреха, главное, ни о чём не думать.

Я нажала кнопку звонка, приготовившись к самому худшему — меня попытаются спустить с лестницы. Ну и плевать, главное — успеть сказать про ключи, зачем они старухе. Я и выпалила свою просьбу на одном дыхании, как только дверь открылась.

— Ключи от квартиры? Надеюсь, от вашей? — спросила хозяйка ядовито и посторонилась, явно приглашая меня войти. — Ищите…