Ирина Алпатова - Барби играет в куклы

Люшка начала жевать еще ожесточенней и смотреть перед собой еще пристальнее, судя по всему, она решила разыграть сцену допроса юной партизанки.

— Елена Петровна, я, пожалуй, заберу… дам с собой и сам с ними разберусь, а к вам потом, если позволите, зайду. И прошу прощения за беспокойство…

Ну вот, кажется, пришла пора мне тряхнуть стариной, потому что я не собиралась никуда ни с кем идти и в чем-то там разбираться. Вот сейчас усядусь в прихожей на пол, и пусть кто-нибудь попробует сдвинуть меня с места. Но Денис поступил по-другому, он подошёл к балконной двери и сделал приглашающий жест — прошу!

— Можно и через входную дверь, — очень даже разумно подсказала ему мадам Яблокова.

— Ничего, как пришли, так пусть и уходят. Вперёд!

Он рявкнул в точности, как командуют служебным собакам, и Люшка, чуть ли не высунув язык, кинулась эту команду выполнять. Оставаться с ягой с глазу на глаз я не собиралась и обречённо потрусила следом. Возможно, я упаду с высоты вниз и разобьюсь.

Конечно, меня ожидало очередное унижение. Лоджии были смежными, их разделяли перила, Люшка препятствие почти перешагнула, а я… а мне оно было по пояс, и даже если как можно выше задрать ногу, то всё равно мне этот барьер не взять. Тут я вспомнила, во что одета: короткая юбчонка, футболка до пупа, да еще эти кретинские хвосты! Может, не уповать на случайность и кинуться с лоджии вниз головой специально? Только юбка задерётся мне на голову, и здесь всего лишь третий этаж — можно выжить и остаться калекой.

Я не успела обдумать эту идею как следует, потому что Денис схватил меня своими лапами, перекинул через перила точно куль и сам перешагнул следом. И еще в спину слегка подтолкнул, скотина.

У меня горело лицо и те места на теле, за которые он меня схватил. Всё, теперь я была на веки опозорена, и тёти с дядей у меня больше нет, потому что мне теперь точно откажут от дома. Или мне самой придётся отказаться. Ничего, сейчас мы с Люшкой с боями вырвемся из его квартиры, и я больше никогда его не увижу, потому что для начала убью подругу, а потом себя.

Однако Люшка никуда пробиваться не собиралась и с вызывающим видом уселась на диван. То есть она прямо таки неприлично уселась — откинулась на отведённые за спину руки и выставила напоказ свои голые ножищи, живот и всё остальное. Господи, а мне-то что делать? Никогда я не чувствовала себя такой жалкой и ничтожной, мне вот даже назло самой себе нечего было выставлять.

Денис, судя по всему, понял эту негодяйку правильно, хотя там и понимать было нечего. Он стащил с себя галстук, уселся напротив неё и, вытащив из пачки сигарету, закурил.

— Итак, как вы оказались в моей квартире? Не помню, что бы я вас приглашал, — сказал он и выпустил дым.

Нет, не так делают люди, когда хотят выразить свое презрение, не так. Ну зачем он отвернулся, надо было выпустить ей дым в лицо! Иначе вся эта сцена выходила не такой, как следовало. И он как-то курил… красиво, что ли. О чём я, дура, думаю?

— А я не по приглашению, в смысле я и не говорю, что вы меня звали. Я вообще по делу, — ответила Галошко и, ко всему прочему, закинула ногу на ногу. То есть теперь она сидела перед Денисом почти голая.

Отчего-то у меня в голове снова начался тихий звон, и снова захотелось умереть. Только не здесь и не сейчас, потому что эти двое даже внимания не обратят на мой никчемный жирненький трупик. Они были отгорожены от меня невидимым стеклом или находились в другом измерении, и мне туда дороги не было. Нет, Люшку убить не получится, потому что она для меня просто-напросто недосягаема, она превратилась в незнакомую женщину, с которой не мне было меряться силами. Наверное, я могу пройти мимо них и удалиться по-английски, не прощаясь, всё равно никто ничего не заметит.

Когда я медленно двинулась к выходу, Денис, даже не повернув головы, вдруг больно схватил меня за руку.

— Куда это ты собралась? Сидеть! — И хамски толкнул меня на диван рядом с Люшкой.

— Я тебе не собачка, не смей на меня орать! — заорала я.

Вот тут он даже вроде как отпрянул, еще бы, я первый раз продемонстрировала при нём свое секретное оружие. Соловей-разбойник со своим свистом может отдыхать.

— Ну с этой девушкой мне все более менее ясно, а ты-то куда полезла? — все-таки спросил он, придя в себя.

То есть, он произнес вслух всё то, что я и без него прекрасно понимала, но меня просто добило это его "а ты-то". Мог бы и не подчеркивать очевидные вещи, джентльмен хренов.

— А твоё какое дело, хочу и лезу, ты мне не указ. — Всё, меня понесло.

— Это я уже понял, только всё же хочется знать, что творится с твоими мозгами. Ты что, совсем не понимаешь, в какую историю влипла? Ты оказалась в чужой квартире, между прочим, без ведома хозяев. Ты когда-нибудь хоть что-нибудь про уголовную ответственность слышала? Покушение на чужую собственность…

— Да какое покушение? — подала голос Люшка, сев более менее по-человечески, то есть приличнее.

— А с вами мы поговорим чуть позже…

— Послушай, Ксения, — он снова вцепился в меня, — на тётку тебе наплевать, а про отца ты подумала? Он, между прочим, на тебя жизнь положил.

Вот эта последняя фраза меня достала окончательно. Нашел, кого вспоминать и слова какие подобрал: отец, жизнь положил… Я не могла сообразить с чего мне начать раньше: завизжать или засмеяться, очень хотелось сделать то и другое одновременно. Но тут снова вмешалась Люшка:

— Не, Семён, я чё-то не врубилась, вы чё, знакомы?

Да, то, что идиот и в Африке идиот, истина давно известная. Но все-таки паршиво, когда этот идиот в чистом виде находится рядом с тобой, уж пусть бы он в своей Африке и оставался. Вот и Денис смотрел на нас странно, он, видать, такой концентрации идиотизма в одном человеке еще не встречал, пока.

— За вовлечение малолетних в такие дела тоже статья полагается, — сказал он теперь уже Люшке.

Наша звезда еще переваривала им сказанное, а меня точно током ударило — этот козёл вообще распоясался. Я попыталась сесть так, как только что сидела Люшка — грудь напоказ, нога на ногу. Уже через секунду стало ясно, что в моем исполнении это выглядит просто кошмарно, но помирать, так с музыкой.

— Я, между прочим, совершеннолетняя! И не надо мне читать мораль и пугать всякими там статьями, и про Полковника тоже не надо, еще не известно кто на кого жизнь кладёт.

— Да… — протянул Денис, меряя меня взглядом, — похоже, ты нас всех провела… Бедная Ксеничка! И почти что немая…

Как будто я виновата в том, что у меня голос как у Атаманши из "Бременских музыкантов".

— Значит, вы в этой квартире оказались не случайно, как я понимаю, — покончив со мной, Денис взялся за Люшку, в мою сторону он теперь вообще не смотрел. И с Люшкой говорил вполне нормальным голосом и даже на "вы". У меня защипало в носу.