Ирина Алпатова - Барби играет в куклы

— Я его неделю караулила, — надрывалась Люшка, — я сама деньги не печатаю, мне самой нужно долг отдавать, я всё равно этого мудака достану!

Моя подруга бесновалась в одиночку, мы-то с юристом были абсолютно спокойны и оба внимательно смотрели на неё и только на неё, то есть мне так казалось. Вот еще справиться бы с упаковкой бумажных платков… Теперь капель было уже много, прямо ручей, и он норовил затечь мне в рот. Тут Денис чем-то зашуршал и сделал две вещи сразу — одной рукой протянул мне платок, а другой — Люшке деньги.

— Семён, из тебя кровища как из быка льёт! — в миг успокоившаяся Люшка смотрела теперь на меня взглядом сестры милосердия. — У неё нос слабый, чуть что, сразу кровь течёт, — объяснила эта свинья юристу. И он вроде бы кивнул.

Я покрепче прижала к лицу трофейный платок (очередной, между прочим) и пошла из подъезда. Пусть поболтают без меня. Но они попёрлись следом, и Люшка прямо заливалась соловьём.

— Я сразу-то и не въехала — какая-то девка стриженая на Чупе повисла… А потом гляжу, вроде ты, или не ты, — глюки у меня что ли начались…

— Я думаю, что вопрос решён. Всего вам доброго, — вдруг светским тоном сказал юрист, и Люшка запнулась на середине фразы. Да-да, всем всего самого-самого доброго, это он хорошо сказал. Я ускорила шаг.

— Не так быстро, Ксения Георгиевна! — я вздрогнула и поскользнулась, после чего железная длань юриста впилась мне в локоть.

— Всего вам доброго! — гнусавым голосом, как попугай, повторила я и попыталась отнять руку.

— Давайте сюда ваши салфетки или что там у вас.

— Что? — мне показалось, что психика адвоката всё-таки не выдержала и теперь он хочет…, а чего он хочет?

А Денис бесцеремонно потянулся к моей сумке и шмыгнул носом.

Опа! Вот тут в моей голове щёлкнул выключатель, ну тот самый, что отключил меня в подъезде. То есть я всё это время была в отключке, потому и не заметила, что адвокатский рашпиль покраснел, и из царапин вроде сочится кровь. Ни фига себе, ледовое побоище… Я растопырила пальцы на свободной руке и тупо посмотрела на них. Да у меня, вроде, и ногтей то нет…

— Вот именно, — сказал Денис и, прижав к носу добытую салфетку, с удвоенной силой поволок меня за руку.

Да, за нос я его хватала, это факт, и я послушно потащилась за юристом. Видимо, сейчас мы прямиком отправимся в суд или куда там ещё. В машине Денис посмотрел на себя в зеркало и протяжно свистнул.

— Вот это да… У меня завтра важная встреча, а вы мне, Ксения Георгиевна, изуродовали лицо. Вы, Ксения Георгиевна, поставили под удар мою репутацию.

Да, для ювелиров и юристов репутация — это всё. Я даже не смогла огрызнуться.

— Говорите адрес, — приказал пострадавший, и я назвала.

Денис затормозил у подъезда и завертел головой, неужели что-то вспомнил? Я назвала свой старый адрес — а где же еще я могла найти укомплектованный склад с медикаментами, если не в Бабтониной квартире?

— Выходите! — Вообще-то во мне всё дрожало, потому и получилось почти грубо, да ещё моим "сексуальным" голосом… Юрист, похоже, страшно удивился и поэтому послушно вылез из машины.

А ну, кончай трястись! — приказала я себе, пока доставала из сумки ключи. — Ты поставила под удар его репутацию, ты её, можно сказать, подпортила. Хорошо хоть, что такую образину очень сложно испортить. Короче, давай, спасай то, что осталось. Надо сказать, что осталось довольно много — нос-то всё-таки здоровенный. Я усадила юриста в своей комнате и велела — ждите! Я всё время приказывала, мне так было легче. И он послушно ответил: "Слушаюсь и повинуюсь".

Я по тревоге подняла Бабтоню и предъявила ей свой нос, я уже чувствовала себя профессионалом по этой части.

— Ксе-еничка… — даже она не находила слов, и это было кстати. — Кто это сделал?

— Да никто, такси резко затормозило, и я ткнулась лицом в стекло.

— Го-о-осподи, это как же теперь людей-то возят? — а сама она тем временем сноровисто доставала пузырьки и скляночки. Еще бы, у неё тоже, благодаря мне, появилась недюжинная сноровка.

— От порезов тоже давай, на всякий случай.

Тут, прижимая к груди книгу, к нам величаво выплыл Лёвчик. — Опять?! — визгливо спросил он, чем совершенно испортил свое эффектное появление. Ему никто не ответил.

Нагруженная склянками и информацией, как ими пользоваться, я пошла восвояси, и Лёвчик, сопя, попёрся следом. Он явно намеревался выяснить все до конца и как следует это дело помусолить. Мы вышли на площадку и тут, глядя соседу в глаза, я тихо сказала:

— Лёвчик, исчезни!

— Как это?

— А так, хочешь — рассыпься, хочешь — растай, и вообще заткнись и не появляйся, сегодня, по крайней мере.

— А что такое? — шёпотом спросил Лёвчик, наклонившись ко мне и поправляя очки. Он смотрел то на меня, то на прижатые к моей груди пузырьки.

— Ничего. Сам должен понимать. — Не сводя с Лёвчика гипнотизирующего взгляда, я медленно закрыла перед его носом дверь и выдохнула. Это с соседом я была такая храбрая, а теперь мне предстояло войти в клетку к хищнику. И я приказала себе — ап!

Юрист стоял перед часами, может, разглядывал свой раненый нос? Хотя как такое могло быть, если мои солидные часы казались рядом с ним карликовыми. Старясь не звенеть стеклом, я расставила на столе склянки и пошла мыть руки. В ванной я с опаской взглянула в зеркало, так и есть: нос красный, волосы дыбом, глаза того и гляди вылезут из орбит — я выглядела вполне полоумной. И правильно, разве нормальная женщина притащила бы Его сюда. Оставалось быстренько вспомнить, что там Бабтоня дала успокаивающего и поскорее это принять.

Пациент сел на указанное место, я сделала глубокий вздох и осторожно к нему приблизилась, сжимая в руке устрашающего размера кусок ваты. Может, юрист подумал, что я собираюсь вставить ему кляп, потому что тревожно взглянул на меня и обреченно закрыл глаза. Правильно, молодец, а то я как раз собиралась сделать то же самое, а лекарь с зажмуренными глазами…

У него были совершенно прямые и густые, как щеточки, ресницы, и от них под глазами появились тени, похожие на полумесяцы. Забавно… И рот, это про такой говорят: "твердый"? Или нет?

Чем это ты занимаешься, идиотка?! О чем ты думаешь! — зашипела ехидна. На сей раз её шёпот прерывался и дрожал, то есть ехидна была не в форме, и это меня здорово напугало. В конце концов, передо мной сидел мой враг, хотя и поверженный. Это сейчас он нуждался в помощи, а вот завтра, завтра они с Арчибальдом объединятся… Я обильно смочила вонючим снадобьем вату и прижала её к вражескому носу. Юрист дернулся и зашипел. Да, правильно говорит Бабтоня (или Люшка?) — все мужики слабаки. Я осторожно подула на раненый орган, и тут юрист открыл глаза и посмотрел на меня в упор.

Он открыл глаза, а я не успела отвести взгляд, а потом у меня уже никак не получалось это сделать. Потому что юрист оказался по совместительству гипнотизером или даже вампиром. Он смотрел мне в глаза, и из меня по капле уходили силы — вот я перестала чувствовать руки, вот стали ватными колени. Потом они вдруг подломились, и я качнулась прямо на Дениса и успела подумать, что теперь упаду на него и добью окончательно. Ну и пусть. Только Денис поймал меня, но вместо того чтобы остановить, еще ближе притянул к себе. Притянул так близко, что наши губы столкнулись и прижались друг к другу крепко-крепко. Мне стало нечем дышать, и я полетела куда-то вниз или вверх, главное, что его губы меня держали. И тут заиграла дурацкая музыка.