Кэтрин Куксон - Время перемен

– Я не спал почти всю ночь. Корова никак не могла отелиться. Теленка потеряли, но с коровой все обошлось.

– О, Майкл, Майкл, пойдем. – Барбара потянула его в спальню. Она раздела его, разделась сама и, не обращая внимания на его усталость, заставила его любить себя, не в силах больше сдерживать охватившее ее желание.

Утолив страсть, они лежали некоторое время, глядя друг на друга. Майкл видел, что Барбара удовлетворена и счастлива. Момент показался ему подходящим, чтобы сообщить ей новость.

– Барбара, – шепнули его губы.

– Да, Майкл. – Ее пальцы нежно гладили его лицо, глаза смотрели задумчиво и мечтательно.

Он снова отодвинулся и заговорил, но потом перешел на язык жестов.

– Мне надо тебе кое-что сказать.

– Да, Майкл. – Мечтательное выражение исчезло, его сменила внимательная настороженность.

Он сделал паузу, откинул со лба пышную светлую прядь и продолжал:

– Это имеет отношение к Бену.

Ее лицо моментально преобразилось, словно сработал невидимый переключатель.

– Майкл! Майкл! – громко и резко воскликнула Барбара. – Ты же знаешь я не хочу слышать о нем. Я… мне жаль, что с ним все это произошло… но если ты хочешь, чтобы я навестила Бена, это невозможно. Если бы не он, я бы съездила к Бриджи после ее письма, но он там. Я пыталась тебе это объяснить, но даже ты не в состоянии понять. Тех двоих я любила, и они меня, но он… он – никогда. С самого начала между нами встала стена. Большей частью, это моя вина, признаю. Но все потому, что каждый раз, когда на него смотрела, я видела в нем того человека. И Бен вырос таким, каким я представляла Томаса Моллена: огромным, нахальным, совратителем женщин!

– Ну, хорошо, послушай, Барбара, успокойся. – Майкл держал ее крепко за руки и слегка встряхивал. – Я не собираюсь просить тебя ехать к сыну.

– Нет?

– Нет. Я лишь хотел сказать тебе, он… он…

– Умер?

– Да, нет же, ему намного лучше.

На мгновение она отвела взгляд от его губ, но в ту же секунду снова впилась в них глазами.

– Я хотел сказать, – продолжал Майкл, – я не говорил тебе раньше, что Ханна, моя Ханна работает сестрой милосердия в особняке, и он среди тех пациентов, о ком она заботится… А теперь послушай, Барбара. Тебе может показаться это странным, хотя что в этом странного. В общем, – мужчина покачал головой, – возможно, это мне показалось, а возможно, за этим что-то и есть. – Слова застряли у него в горле, когда он увидел выражение ее лица.

– Ты хочешь сказать, – свистящим шепотом начала Барбара, – нет, нет! – выкрикнула она с перекошенным от гнева лицом.

– Успокойся, не надо так расстраиваться. Просто на прошлой неделе дочь приходила домой, ну и сказала несколько слов, может быть, они ничего и не значат, но с другой стороны, в них, возможно, есть смысл. Во всяком случае в кухне вспыхнул скандал, как обычно. Они называли его… неважно, как. Но Ханна стала защищать Бена, и тогда я вообразил себе… Что с тобой?

– Нет, Майкл, нет! – Барбара отодвинулась от него. – Я этого не вынесу. Твоя дочь и Бен!

– А что здесь такого? – Он приподнялся на локте и вопросительно взглянул на нее. – Мне казалось, для тебя будет утешением узнать, что плоть от нашей плоти смогут найти счастье в этой грустной истории… Я подумал, они могли бы стать, как я и…

– Прошу, не говори больше ничего. Это несправедливо.

– Почему?

– Так не должно быть. Я не могу даже думать… О! – Барбара рывком высвободилась из его рук и, поспешно поднявшись, набросила на себя халат.

Майкл откинулся на подушки, молча наблюдая за ней. Он не ожидал, что Барбара так бурно воспримет его слова. Ему казалось, что ей всего лишь станет грустно оттого, что их детям достанется счастье, которого они были лишены. Ее ярость стала для него полной неожиданностью. Майкл мысленно согласился с Барбарой, что ему было не дано понять ее жгучей неприязни к сыну.

Мужчина глубоко вздохнул. Он устал, страшно устал душой и телом. В голову все чаще приходила мысль: сколько же все это может продолжаться? Но он гнал эту мысль от себя уже много-много лет. Подумать только, такая жизнь тянулась больше четверти века! И почти столько же времени он платил высокую цену, каждый раз после проведенных с ней часов, возвращаясь в ад.

В детстве и юности Майкл любил ферму. Теперь же он считал ее своей клеткой, хотя привязанность не иссякла. Невыносимой делали его жизнь тюремщики. Как же все закончится? Терпеть этих двоих на ферме с каждым днем становилось все труднее и труднее. Его угрозы продать ферму теряли для них силу. Они знали: у него не хватит решимости выполнить свою угрозу.

Оглядываясь на прожитую жизнь, Майкл приходил к выводу, что она прошла напрасно и потрачена впустую. Что хорошего он сделал, кроме того, что вырастил Ханну? Но сможет ли дочь противостоять им, если его догадки верны и между ней и Беном Беншемом что-то есть? У Ханны сильный характер, но они очень хорошо умеют подчинять себе. Ах, будь у него сила воли, а не только упрямство. Как-то раз Майкл попытался взглянуть на себя со стороны, и то, что он увидел, ему не очень понравилось.

Мужчина взглянул на съежившуюся в кресле у газовой печки Барбару, и его захлестнуло чувство вины. Он любил ее, любил всегда, но этой любви оказалось недостаточно, чтобы оставить долину и тех двоих. Сначала он отговаривался тем, что не может бросить ребенка. А когда Ханна выросла, предлогом стали обстоятельства и долг перед покалеченной Сарой.

О, как он устал, устал до изнеможения. Когда же наступит всему этому конец? День ото дня они не становились моложе. А ее страсть горела по-прежнему ярко, порой, даже слишком ярко для него. Он устал от всего, устал от самой жизни. Майкл повернулся на бок и закрыл глаза.

Барбара до крови прикусила губу, но не замечала этого. Одна мысль не давала ей покоя: она больше не выдержит. Пришел конец ее терпению. Дочь Сары Уэйт – Барбара никогда не считала ее Радлет, для нее Сара навсегда осталась племянницей рабочего с фермы – дочь Сары Уэйт и ее сын! И неважно, что Бен для нее не существовал. Это было новое оскорбление, новое унижение, свалившееся на нее.

Она понимала, что после смерти Бриджи Бен становился хозяином Хай-Бэнкс-Холла. А так как он был партнером Дэна в бизнесе, то и без этого имел достаточно средств. И все это пойдет на пользу дочери Сары Уэйт!

Растревоженный разум нашептывал Барбаре, что дочь Майкла была досадной случайностью. Барбара всегда ревновала его к ребенку. Ей казалось, что Ханна отбирала у нее часть любви Майкла. В следующий раз он, возможно, скажет ей, что его моральные принципы запрещают ему видеться с ней. Она слышала, что такое случается. Мужчины, много лет связанные с женщиной, под разными предлогами разрывали отношения. А что тогда делали эти женщины? Что будет с ней, если… если?