Диана Уитни - Семья для Бобби

— Это все смоется. Кроме того, моя мать считает, что это единственное средство, которое гарантированно уничтожит все бактерии.

— Твоя мать, наверное, садистка.

— С твоей точки зрения, возможно. И прекрати жаловаться. — Чесса схватила его за голову, скользнув пальцами по волосам. Густые, сверкающие золотыми солнечными бликами, таящимися в их глубине, они заворожили ее. Чесса очарованно поглаживала их, пока не заметила ухмылки, спрятавшейся в глазах Ника, и молчаливого вопроса. Они стояли очень близко друг к другу. Его губы дрогнули в безмолвном приглашении, которое Чесса страстно желала принять. Осознание своих чувств поразило Чессу в самое сердце. Она действительно хотела этого мужчину, хотела чувствовать его тело внутри себя.

Ник поднял руку и коснулся ее подбородка, потом нежно провел пальцем по губе.

— Ты перемазалась йодом, — прошептал он.

— Да? — беззвучно спросила она.

— Теперь мы будем похожи друг на друга.

— Да, наверное, — пробормотала Чесса, убрав руку с его шевелюры и бессмысленно поглаживая его грудь. Под ее прикосновениями мускулы его напряглись, и ее пальцы ощутили, как дрожит его тело. Это мгновение показалось ей бесконечным.

«Хоть бы он меня поцеловал. Пусть только один раз. Это ведь ничего не значит. Чему это может повредить?» Чесса безмолвно молилась, чтобы он поцеловал ее и утолил любопытство и боль ее души.

Ник ласково провел ладонью по ее спине, погружая в огонь каждый нерв ее тела. Языки пламени рождались глубоко внутри нее, пробуждая ее душу, где уже многие годы лежал глубокий лед. Все страсти и желания, от которых Чесса отказалась десять лет назад, ожили при этом прикосновении. Это лишение чувств, вырвавшееся из ее сердца, отражалось и в глазах Ника. Простого поцелуя было явно недостаточно. Она хотела его целиком, здесь и сейчас, и Ник ощущал, что их желания совпадают. Чесса чувствовала, как колотится его сердце под ее ладонью, и губы ее приоткрылись в приглашении к поцелую, когда он притянул ее поближе. Теплое дыхание согревало ей щеку, соблазняя и возбуждая. Чесса прикрыла глаза, молясь, чтобы Ник обхватил ее руками и посадил к себе на колени, пока ноги еще держали ее. В ответ на эту безмолвную мольбу Ник поддержал ее и осторожно прикоснулся губами к уголку ее рта. Это прикосновение потрясло ее так, что она лишилась дыхания. Но в тот самый момент, когда она безвольно скользнула в его объятия, хлопнула дверь.

— Мама, папа! Я отнес Сидни назад, к ней домой, и она побежала прямо в густые заросли травы… Эй, вы что тут делаете?

Чесса подскочила, нервно одергивая одежду.

— Ничего, дорогой. — Она пробежалась рукой по растрепанным волосам и выдавила спокойную улыбку, которая не могла никого обмануть, резко контрастируя с горящими щеками. — Мы…

Она напряглась, когда услышала, как скрипнул стул Ника, и почувствовала, как он встал рядом с ней.

— Просто первая помощь. — Он протянул вперед свои разрисованные йодом руки. — Твоя мама очень заботливая сиделка.

— Да, я знаю. — Бобби фыркнул. — Ха, с чего это тебе вдруг вздумалось использовать йод?

— Разве твоя мама не пользуется им, когда ты поранишься?

— Нет, никогда. Он слишком сильно щиплется.

С этим заявлением мальчик отправился на розыски газировки в холодильнике.

Ник тихо наклонился к Чессе и прошептал ей на ухо:

— Так, значит, это твоя месть?

Она усмехнулась:

— Разумеется.

— Мисс Нидер, мисс Нидер! — Едва добравшись до вершины холма, покрытого мягкой, густой травой, Бобби со всех ног кинулся к симпатичной женщине средних лет, окруженной гомонящими детьми. — Мисс Нидер, это мой папа!

Женщина резко подняла голову, приглядываясь к Нику с дружеским любопытством. Когда он приблизился, она протянула руку, приветствуя его:

— Добро пожаловать на наш пикник, мистер Парселл. Бобби говорил о вас так часто и много, что мне кажется, мы уже знакомы. — Ее взгляд смерил Ника с головы до ног, отметив модную спортивную рубашку и кроссовки, заляпанные яичным желтком. Эти пятна появились в результате их участия в соревновании по переносу сырых яиц на ложке, когда они заняли второе место.

Ник был немного расстроен, но Бобби, казалось, было все равно. Мальчик гордо демонстрировал свою красную ленту победителя и другую, синюю, полученную за бег на трех ногах. Они приняли участие и в других соревнованиях, но не заняли призовых мест.

Более поглощенный восторгом Бобби, нежели испорченной рубашкой. Ник вежливо пожал руку женщины и был приятно удивлен твердостью ее рукопожатия.

— Я тоже слышал о вас очень много, — сказал он. — Бобби считает, что вы самая лучшая учительница в мире.

— В самом деле? — Она так тепло улыбнулась ребенку, что Ник немедленно проникся к ней расположением. — Он замечательный мальчик. Вы должны гордиться им. — Взгляд учительницы скользнул куда-то назад. — О, Чесса! Замечательный день сегодня, не правда ли? Очень хорошо, что отец Бобби в этом году сумел приехать на наш пикник.

— Да, это чудесно.

Хотя Чесса разговаривала с учительницей, ее обеспокоенный взгляд не отрывался от сына. Мальчик был возбужден, щеки у него пылали, а глаза сияли из-под растрепанных, взмокших волос. Она смотрела на него, полная радости и удивления, готовая плакать от переполнявших ее чувств.

— У Бобби сегодня самый чудесный праздник, — произнесла она.

— У нас обоих, — вступил в разговор Ник.

Чесса пристально посмотрела на него и поняла, что он говорит совершенно искренне. В ее глазах отразилась такая благодарность, что это тронуло Ника до глубины души.

Ник понимал, что с ним происходит нечто необычное. Эта сладкая боль, это смятение чувств были непривычны ему. Стремление быть рядом с этой женщиной росло и угрожало смести барьеры, которые он так тщательно выстроил в своей душе, чтобы защититься от боли. Он отгородился от чувств так давно, что, можно сказать, очерствел. Встреча с Чессой пробудила его душу, и чувства, которые он теперь испытывал, омывали его существо теплым, нежным потоком, солевая и лаская ему сердце. Но Нику некогда было анализировать свои ощущения, потому что Бобби снова требовал внимания к себе, прыгая вокруг и дергая его за ремень.

— Скотти! — Сын поволок Ника к высокому мальчику в джинсах, выпачканных травой. — Смотри, вот мой папа!

Скотти посмотрел на него презрительно, хотя стоящий рядом с ним мужчина, по-видимому его отец, дружелюбно махнул рукой. Прежде чем Ник успел поздороваться, Бобби поволок его дальше, к следующей группе веселящихся детей и мужчин.

— Чад, Шэд, Джейми, это мой папа! Джонни, гляди, какой у меня папа!

Один из мужчин, толстый и запыхавшийся, бросил сочувственный взгляд на испорченную рубашку Ника.