Барбара ХАННЕЙ - Сильнее всех разлук

Джекоб на расстоянии открыл дверцы, и фары заблестели, что слегка удивило Нелл.

— Хорошая машина.

— Я взял ее напрокат. — Он открыл для нее дверцу и наблюдал за ее изящными движениями, когда она садилась. Захлопнул дверцу и прошел к своему месту, стараясь быть спокойным.

Сосредоточься на движении. Забудь, что это Нелл, и не думай о прошлом. Нет смысла сейчас втягивать ее в спор.

— Куда едем? — спросил Джекоб как можно жизнерадостнее. — Не хочешь выпить чашечку кофе?

Нелл покачала головой.

— Мне нужно домой.

— Значит, в Турак?

— Нет. Я там больше не живу. Я живу в Вильямстауне. Вильямстаун был красивым предместьем на берегу залива, но странно, что Нелл и ее муж-адвокат туда переехали. Зачем им было уезжать из фешенебельного пригорода Мельбурна? Турак — это название звучало как синоним богатой жизни.

Пока он размышлял об этом, она спросила:

— А ты где сейчас живешь?

— Я обосновался в Квинсленде, около Ромы.

— Должно быть, это хорошее место для разведения скота?

— Так и есть.

— Дела у тебя идут хорошо.

Не поняв, вопрос это или утверждение, Джекоб ничего не ответил и какое-то время молчал. Нелл сидела прямо, сложив руки на коленях, а он смотрел вперед.

Когда они доехали до Вестгейтского моста через реку Ярра, она спросила:

— Ты знал, что у Теган был малыш? До сегодняшнего дня?

Джекоб резко повернулся к ней.

— Нет. Не имел никакого представления. А ты? Она кивнула.

— Джин позвонила мне на другой день после аварии. Ей было трудно со всем справиться, и я поехала к ней, чтобы как-то помочь. Тогда я и увидела Сэма. Он очаровательный малыш.

— Я узнал о Теган всего шесть недель назад, — произнес он с горечью в голосе.

— Так Теган написала тебе?

— Да. Очень длинное, подробное письмо.

— Ты, должно быть, испытал шок. Джекоб горестно улыбнулся.

— Не то слово. Я с неделю приходил в себя, прежде чем ответить. А потом, через два дня, пришло письмо Джин.

— О несчастном случае с Теган?

— И с подробностями о похоронах.

— Еще больший шок.

— Ужасно. — Помолчав, он заметил: — Теган не упомянула, что беременна.

— Но я рада, что она написала тебе. Джекоб нахмурился.

— Ты так говоришь, будто имеешь к этому какое-то отношение.

Нелл опустила глаза.

— Не совсем.

— Не совсем? Что это значит?

— Теган написала мне, что хочет связаться с тобой. Я сообщила ей известные мне данные, то есть твое имя и возраст. Остальное она выяснила сама. Сейчас молодежь все узнает через Интернет.

— А она еще до этого связалась с тобой?

— Да.

— Как? Через агентство по усыновлению?

— Да.

Джекоб с силой сжал руль.

— Совершенно непонятно. Почему же в агентстве ей не могли дать также и мое имя?

Когда Нелл не ответила, он потерял терпение.

— Почему, черт возьми, моей дочери пришлось обратиться к тебе, чтобы узнать мое имя?

— Будь осторожен, Джекоб!

Около них раздался сигнал машины, и Джекоб понял, что подъехал слишком близко к соседней полосе. Стиснув зубы, исправил положение, а потом повторил вопрос:

— Почему Теган пришлось спрашивать у тебя мое имя?

Джекоб бросил взгляд в сторону Нелл и увидел, что у нее зарделись щеки и скривились губы.

— Потому что… твоего имени не было в свидетельстве о рождении Теган.

— Что? — так резко выкрикнул он, что Нелл вздрогнула.

Жаль, что он расстроил ее. Но и она расстроила его. Двадцать лет он не знал, что у него есть дочь, а теперь обнаруживается, что не было никакого упоминания об его родстве с Теган. Отец неизвестен. В нем поднялась волна гнева.

А рядом с ним Нелл прижала к животу сумочку и выпрямилась.

— Не будем обсуждать все это, Джекоб, пока ты за рулем.

Возможно, она права, но он лишь зашипел в ответ и сжал зубы, поворачивая к Вильямстауну. В кабине, как дым, повисла напряженность.

Через пять минут Нелл показала ему путь к маленькой улочке недалеко от побережья.

— Мой дом маленький, с синей дверью, — указала она.

Он немного успокоился, подъезжая к скромному коттеджу в колониальном стиле со шпалерами лаванды спереди, мощеной дорожкой и желтыми розами над дверью. То был старомодный коттедж с садиком, который понравился бы его матери, но он не мог и представить, что Нелл Рутвен с мужем живут в таком месте.

— Спасибо, что подвез, — тихо поблагодарила Нелл.

— Мне это было приятно, — несколько резко ответил Джекоб. — Заехать за тобой завтра, чтобы отправиться к Браунам?

Слегка задумавшись, она ответила:

— Спасибо. Полагаю, твое предложение разумно.

— Нам надо поговорить, Нелл. — У него в голове все еще роились сердитые вопросы.

Она встретилась с ним глазами, и он увидел в них печаль, замешательство и что-то еще, чего не мог точно определить.

— Прошло так много времени, и у нас есть что сказать друг другу, — заметил он.

— Сейчас я не могу разговаривать, Джекоб. Сегодня не стоит даже и пробовать. Мы оба слишком расстроены и измучены.

Хотя Джекобу очень хотелось поговорить обо всем начистоту, он должен был признать, что ощущал себя вымотанным. А она выглядела еще хуже.

Нелл открыла дверцу, и на него пахнуло запахом лаванды, который принес легкий морской ветерок. Вдалеке послышался крик чайки.

— Здесь, должно быть, приятно жить.

— Да. Мне нравится. Почему бы тебе не приехать завтра пораньше? Мы смогли бы поговорить до поездки к Браунам.

— Прекрасная идея. Можем выпить кофе где-нибудь в городе.

— Можем поговорить здесь, если ты не возражаешь.

Джекоб нахмурился.

— А твой муж не станет возражать? Пристально посмотрев на нее, он увидел ее странную улыбку.

— Проблемы с этим не будет. Мы отправимся вдвоем. Когда ты хочешь приехать?

— В девять? В половине десятого?

— Пусть будет половина десятого. До встречи. Нелл вышла и закрыла за собой дверцу, а Джекоб смотрел, как она идет по дорожке и отпирает калитку. Внезапный ветерок выбил прядь волос из ее прически и поднял воротник жакета.

Обрамленная кремовыми и желтыми розами, она стояла на крыльце в своем изящном темном костюме и искала в сумке ключ. У нее была красивая, городская внешность, она была совсем не похожа на деревенскую девчонку, скачущую верхом на лошади, которую он знал два летних месяца двадцать лет назад.

Завтра он войдет в этот дом и поговорит, наконец, с Нелл, узнает правду, к которой стремился и которой боялся.

Он с такой силой повернул ключ зажигания в «мерседесе», что чуть не сломал его.

В два часа ночи Джекоб лежал без сна на незнакомой кровати в гостинице. Перед глазами у него была фотография Теган, выставленная на похоронах. Единственный облик дочери, который он мог представить.

Она танцует на залитом солнцем, пляже в легком платье — голубом, цвета неба. Босые ноги, загорелые руки подняты, юбка развевается на ветру. Она смеется, ее длинные каштановые волосы струятся как водопад. Глаза сверкают радостью жизни.