Анастасия Соловьева - Очарованные

Ей вдруг захотелось рассказать Саше, как она устала. От депрессии, от его молчания, от хитроумных и назойливых ухаживаний Руднева. Пускай он и разлюбил ее, но неужели она не вправе рассчитывать на простое человеческое участие?! Лиза уже протянула руку к мужу, но быстро отдернула ее. Она ничего ему не скажет!

Затем тихонько встала и закрыла дверь на балкон.

Это была первая маленькая победа. Вечером Александр Васильевич не поехал в Перепелкино. Сразу после работы отправился домой.

По дороге, уже при въезде в Бутово, он остановился и выкинул в кювет свою игровую одежду.

В машине после этого словно очистился воздух. Александру Васильевичу стало легче.

Однако уже в гараже, когда оставалось только запереть машину, щелкнув брелком сигнализации, Александра Васильевича бешено потянуло к Тане – в последний раз!.. А по пути надо будет захватить свою одежду, пока она окончательно там не пропылилась...

– Нет... Не бывать врагу в столице... – неуверенно произнес Александр Васильевич и нашел в себе силы щелкнуть по брелку.

Машина прощально мигнула ему сразу всеми указателями поворотов, и он двинулся домой.

«Зачем мне все это нужно?! – убеждал себя Александр Васильевич. – У меня есть свой дом, законная, любящая жена. А главное – верная! И я иду к ней. Только с ней мне будет по-настоящему хорошо и спокойно». Последнюю фразу он произнес трижды – как заклинание.

Но Александр Васильевич продолжал чувствовать недостаток игровой остроты, ставшей уже привычной. И у него началась ломка. Как человек неглупый, он знал, что она начнется, но не предполагал, что так быстро. Настырно замелькала мысль: «А завтра я все же съезжу в Перепелкино». И Александр Васильевич с нею вроде согласился.

Дверь он открыл своим ключом. Переступил порог родной мирной хаты... И заорал!..

Но орал он не просто так. В собственном доме Александр Васильевич увидел дикую и неимоверно подлую картину...

Его здесь явно не ждали. Из Перепелкина он возвращался значительно позже. Но сцена, которую он застал, была до того неожиданной, ни на что не похожей и не лезла ни в какие ворота, что возможно, подумал он, этого на самом деле и нет. Александр Васильевич оборвал вопль, тихо прикрыл за собой дверь и прошел в гостиную.

На диване, развалившись, сидел незнакомый мужик. Его пиджак небрежно валялся на полу. Чуть поодаль от мужика, на том же самом диване, сидела бледная, но нарядная Лиза. На столе перед ними стояли закуски и бутылка мартини. Почему-то именно эта бутылка, которую Александр Васильевич лично купил несколько дней назад, нервировала больше всего.

На кухне гремела посудой Лена. Она готовила и подавала к столу.

– Добрый вечер. Не потревожил? – Александр Васильевич присел к столу напротив мужика.

– Вообще-то нет, – кивнул тот.

– Нет?! – взорвался праведным гневом Александр Васильевич, но тут же взял себя в руки.

Эту дикую картину усугублял дурацкий интерьер, выполненный самим же Александром Васильевичем в стиле первобытных жилищ. На низком диване, застланном шкурами, можно было только полулежать. И мужик полулежал. А в каком-то метре от него полулежала накрашенная Лиза.

Мужик, неудобно держа тарелку, ел в тишине. Хоть было совсем не холодно, горел очаг, и отблески жаркого пламени плясали на его лице.

Появилась Лена с подносом. Она молча выставила перед мужиком шипящее мясо по-турецки и тоже прилегла к столу.

– И что же здесь все-таки происходит? – не выдержал Александр Васильевич.

Он глядел на жующего мужика, и его благородное негодование ширилось, росло. Но в Александре Васильевиче еще бродили какие-то сомнения, что он, скорее всего, что-то недопонимает и этот мужик совсем не то, что Александр Васильевич о нем думает.

Вместо ответа мужик разлил всем мартини и, приятно улыбаясь и поглядывая на смущенную Лизу, провозгласил тост:

– За красоту, от которой нельзя отвести глаз!

– Как понять?! – опешил Александр Васильевич. – То есть?!

Все его сомнения быстро испарялись.

– Прелестно! – перебила его Лена. – Замечательный тост. Саш, что ж тут непонятного? Все пьют за твою жену.

Все выпили.

– А все-таки!.. Кто вы такой?! – В груди Александра Васильевича забушевал праведный супружеский гнев. – И какая цель вашего здесь появления?

– Олег Руднев. Лизин пациент. Пришел выразить восхищение красотой, которая вечна.

Александр Васильевич навалился на стол, пристально вглядываясь в мужика.

– Ты?!. Пациент?!. Брехня! – Его захлестнули волны благородной ярости. – Лизины пациентки все до единой – женщины!

– Не все! – парировала Лена. – Попадаются и мужчины.

– Попадаются?! Пока муж на работе?.. А ты?! – Он гневно в упор посмотрел на Лизу. – И рада, расфуфырилась!.. И ты?!. – Александр Васильевич бешено глянул на Лену. – Тоже рада стараться?!

Все молчали.

– И с чем же у тебя проблемы, что ты таскаешься к моей жене, косметичке? – Александр Васильевич оборотился к мужику.

– С лицом, – коротко ответил мужик.

– Сейчас у тебя их будет значительно больше. Понял?!

– Саша! – одновременно вскрикнули Лена с Лизой.

– Хорошо, – вздохнул мужик. – Хотите, я вам скажу все честно?

– Что честно?! – ужасно напрягся Александр Васильевич.

– Никакой я не пациент...

Нависла томительная пауза. Все ждали, что мужик скажет дальше.

– Просто я люблю Лизу, – продолжил он. – Люблю по-настоящему и навсегда.

– Господи... – взволнованно прошептала Лиза.

Александр Васильевич опешил. Он явно не ожидал такого оборота.

– А чему тут удивляться? – вмешалась Лена. – Разве твою жену нельзя полюбить? Сильно, по-настоящему? Можно и даже нужно!

– А Лиза? А я как же?.. – Александр Васильевич не мог прийти в себя. – Ведь мы с Лизой давно женаты и тоже любим друг друга. И что теперь? Меня куда? Побоку? Лиза, почему ты молчишь?! Я же твой муж... законный И я люблю тебя!

– Точно? – хмыкнула Лена.

Лизино молчание было для Александра Васильевича страшнее всего.

– Александр, – улыбнулся мужик, – мы всего лишь прокатились до Звенигорода и погуляли там по окрестностям, полюбовались видами и немного посидели в погребке.

– Ну, ясно-ясно все! – торопливо перебил Александр Васильевич, болезненно поморщившись. Ему было обидно и горько, как человеку, которого отвергли. – Значит, пока муж на работе – можно и по окрестностям. А я-то, дурак, думал, у нас с Лизой совсем другие отношения. Просто совсем не ожидал... – Он поднялся и побрел из гостиной.

Зайдя в их с Лизой спальню, Александр Васильевич остановился посредине и принялся соображать, что ему теперь делать? Куда деваться? Как быть? Снять какую-нибудь квартирку? И зажить там в полном одиночестве...

Ему сделалось бесконечно жаль себя.