Татьяна Алюшина - Побег при отягчающих обстоятельствах

– Это такой полненький дядечка, лет пятидесяти?

– Да, – усмехнулся Егор. – Я перезвонил ему, он сказал, что был у тебя дома, тебя саму не застал, но твоя мама сказала, что ты жива-здорова, и дословно: «У них все в порядке!» Я переспросил, у кого у них? Он ответил, что, как он понял, у тебя и мужчины, с которым ты встречаешься.

– Он напугал мою маму, – констатировала она, забыв окрасить голос тонами.

Вика взяла бутылку, разлила остатки водки в рюмки, поставила пустую бутылку на пол и, не дожидаясь Егора, выпила, закусив кружочком соленого огурца.

– Он позвонил в дверь, мама открыла, он стал расспрашивать о моем здоровье, мама решила, что он доктор из женской консультации, а на фига кому-то еще расспрашивать о моем здоровье, при этом ничего не объясняя? Тем более что он действительно представился доктором. Вот она и сказала: «У них все в порядке!» – имея в виду меня и мою беременность.

Егор молча выпил и не стал закусывать, затянувшись сигаретой.

– Почти смешно, – сказал он без намека на веселье.

– Почему ты не пришел сам, когда вернулся?

– Я приходил, – признался он. – Не хотел идти, зачем, вроде бы и так все понятно, но пришел! В Африке мне пришлось задержаться на сорок лишних дней, а когда я вернулся, то через пару дней все-таки пошел к тебе. Но оказалось, что ты там уже не живешь, а твоего нового адреса они не знали.

– Знали. – Она даже не расстроилась, чувствуя какую-то фатальность в том, что произошло тогда. – Я специально оставила им свой адрес. Для тебя.

– Значит, не захотели мне его давать или просто забыли. – Егор не удивился, вспомнив ту злую, толстую бабищу, которая открыла ему дверь бывшей Викиной квартиры.

– Или просто не судьба. Так бывает, – устало сказала Вика, вставая из кресла. – Пойду спать.

Она лежала в кровати, укутавшись теплым пуховым одеялом, и думала о том, как все глупо! Как глупо, нелепо сложились обстоятельства, которые развели их с Егором в разные стороны, в отдельные друг от друга жизни, и ничего уже не исправишь, переболев, перемучившись всем пережитым тогда, пять лет назад.

«Может, поплакать с горя над судьбинушкой?» – подумала Вика и уснула.

Егор прочитал все письма и перечитал еще раз.

И еще раз.

Он смеялся над ее забавными шутками, удивлялся и восторгался ее хлесткой, веселой манере писать. Отметил, что ни в одном письме она не написала о своей беременности прямо, так, намеками, может, опасалась, что прочтет кто-то посторонний, когда письма стали возвращаться к ней, или просто не хотела выступать в роли навязывающейся или ожидающей немедленного предложения женщины.

Почувствовав надвигающуюся головную боль и горечь во рту от выкуренных сигарет, он решил выйти на участок и сделать несколько упражнений, точно зная, что они помогут трезво взглянуть на обстоятельства, без лишних эмоций.

Отключившись от всего внешнего и сосредоточившись на каждом движении, он не заметил, как пробежало время. В реальность его вернул Степка, вышедший из дома в одной пижаме и тапках.

– Папочка, а ты меня этому научишь? – звонко в утренней тишине спросил Степка.

– Обязательно! – пообещал Егор и завершил последнее упражнение.

Он подхватил сына на руки и расцеловал в обе щеки.

– Мы с тобой обязательно будем заниматься, но начнем через годик, а потом найдем тебе учителя. А сейчас скажи мне, почему ты выскочил на улицу раздетым?

– Просто так! – ответил Степка. – Мама спит, дядя Денис спит, я во всех комнатах был и нашел его, а тебя не нашел!

– Ладно, разведчик, идем завтракать! – засмеялся Егор, прижимая Степана к боку.

– Идем – неправильно! – хохотал Степка. – Ты идешь, а меня несешь, значит, я не иду, а несусь!

– Несусь – это из другой оперы, ребенок!

– Опера – это где поют! – объяснило дитя.

– Правильно! – согласился Егор и спросил: – Что будешь на завтрак?

– А тортик остался? – с надеждой поинтересовался ребенок.

– Да полно! Но это неправильное питание.

Егор, войдя в кухню, поставил Степку на стул возле стола.

– Это самое правильное дневрожденческое питание! – подкрепил свое утверждение, хлопнув ладошкой по столу, Степан.

– Праздник-то был вчера! – не согласился Егор, посмеиваясь.

– Если остался тортик, значит, все продолжается! – объяснял отцу Степан.

Господи, какое же это счастье! Вот так балдеть утром, разговаривая с любимым, умным, задорным сыном! А впереди целый выходной день, и можно слушать его, смотреть на него, узнавать, познавать его привычки!

Какое же это счастье!

У Егора было просто замечательное, распрекрасное настроение!

Да, к черту муть и глупости! Разберемся! Главное, у него есть Степан!

Но оказалось, что провести день с сыном не удастся. Проснувшийся Денис присоединился к их праздничному завтраку и огласил распорядок дня, первым пунктом которого стоял его отъезд в Москву вместе со Степкой и всей кучей его подарков.

– Зачем Степке-то с тобой ехать? – не понял Егор. – Поедет с Викой вечером.

– Мало ли что, может, ей уматывать придется или покрутиться по Москве да по пробкам. Вчера эти орлы наверняка записали номера всех увиденных ими машин, в том числе и «ровера».

– Могут возникнуть сложности? – насторожился Егор.

– Вряд ли, но подстраховаться не лишне всегда. Да и у Вики руки будут развязаны, если что.

– Может, тогда нам стоит сейчас всем уехать?

– Нет, – возразил Денис. – Пока вы здесь сидите, они посидят в машине, и у меня на троих резвых ребяток в Москве будет меньше.

– Подожди, подожди, друг мой Лаврентьев, а не сводничеством ли ты сейчас занимаешься? – спросил подозрительно Егор.

– Ни боже упаси! И в мыслях не было! – изобразил возмущенную невинность Денис. – Но раз зашла об этом речь, то думаю, что побыть в спокойной обстановке и поговорить вам не мешает.

Вика проспала отъезд Степки с Денисом.

Степан все порывался пойти к мамочке и попрощаться, пробираясь по лестнице на второй этаж, но мужики вылавливали его по очереди, удивляясь прыткости и изобретательности ребенка в попытках проникнуть наверх, и объясняли, что с мамой они увидятся вечером, так что прощаться не обязательно.

Закрывая ворота за машиной Дениса, Егор думал, что поговорить им с Викой действительно надо, как-то сгладить тот осадок на душе от нелепости случившегося с ними тогда, объяснить, может, что-то друг другу. Бог его знает!

Но разговор не получился.

Вика проспала почти до обеда, потом долго плескалась в ванной.

– Будешь обедать? – спросил Егор, когда она спустилась вниз.

– Минуя завтрак? – усмехнулась она. – Буду. А где народ?

За обедом Егор поведал ей план действия, выдвинутый Денисом, в соответствии с которым их сын Степан уже отбыл в Москву.