Татьяна Алюшина - Побег при отягчающих обстоятельствах

Она словно стояла у него перед глазами. Он заходил после операции в свой кабинет и вместо того, чтобы сесть и расслабиться, подходил к окну и видел перед глазами не больничный парк, а ее темно-синие, фиалковые глаза. Он вспоминал, как она смеялась и в них зажигались чертики, как рыдала здесь, в кабинете, и смотрела на него измученными глазами, ставшими от боли темно-фиолетовыми, бездонными. Он приезжал черт знает во сколько домой, становился под душ и видел перед собой ее, как она поворачивает голову движением, вызывающим у него остановку дыхания. Он шел в кухню, заваривал чай и вспоминал движение ее рук, летавших над этим столом, походку, тонкие пальцы, державшие сигарету. Видел, вспоминал, что, оказывается, успел запомнить в мельчайших деталях за эти короткие дни.

Когда ночью он понимал, что не может работать, думая совсем о другом, Егор уходил из кабинета и, устроившись на диване, перечитывал ее письма. Он знал их наизусть, и у него уже были любимые места и абзацы.

Он усмехался про себя, когда она уехала в Питер буквально на следующий день после их с Денисом прихода к ней домой. Ему казалось, что он понимает, чего она боится. Он перестал усмехаться, когда, вернувшись с семинара, она вот уже третью неделю убегала от него, невероятным образом предугадывая и разрушая все его попытки встретиться и поговорить.

Он устал. И страшно соскучился. И хотел ее!

Хотел так, как никогда не хотел ни одну женщину в своей жизни! Может, и было когда-то такое, да, скорее всего, и было, и неоднократно, но почему-то он не помнил. Он помнил только Вику Шалую!

Ему даже стали сниться эротические сны, чего не бывало со времен забытой юности. Он просыпался больным, неотдохнувшим и шел заниматься, увеличивая ежедневные тренировки на час, а то и больше.

Ему пришлось пережить тяжелый, неприятный разговор со Светой. Он и не подозревал, что это будет так непросто, ему-то казалось, что их отношения гораздо более просты и однозначны. Но, в очередной раз убедившись, что ни фига не понимает в женщинах, он пережил этот разговор, на удивление многое объяснивший ему самому.

Светлана Владимировна не один раз подходила к нему на работе и требовала объяснений его поведения, но тогда он полностью погрузился в то, что происходило с Викой и Степкой, и обещал, что они обязательно поговорят, как только проблема разрешится. Что у него там должно разрешиться, он, естественно, не объяснял. Света, женщина решительная и умная, устав ждать, в один из вечеров приехала к нему домой сама, без предварительного звонка, дававшего Егору возможность уклониться от встречи.

– Добрый вечер! – поздоровалась сдержанно Света, когда Егор открыл дверь.

– Здравствуй, – ответил он не очень радушно, но пригласил: – Проходи.

Они прошли в кухню, он с гостеприимством вежливого хозяина предложил чай, кофе.

– Нет. Лучше коньяку, – сказала она.

Егор достал коньяк, бокалы, шоколад, который теперь всегда лежал в холодильнике для Степки, порезал лимон и сел напротив нее за стол. Не предлагая тоста и не дожидаясь его, Света выпила налитый в рюмку коньяк.

– Ты меня бросил? – спросила она.

– Наверное, это неправильная формулировка. Мы не живем вместе и не женаты, – постарался оправдаться Егор.

– Хорошо, я спрошу по-другому: ты меня бросил?

– Нет, я тебя не бросил, мы просто больше не будем спать вместе! – разозлился Егор.

– Значит ли это, что со мной ты только спал и ничего больше? – спокойно, не повышая голоса, спросила она.

– Света, – сбавив тон, устало ответил Егор. – Нам хорошо было вместе и очень удобно, и я тебе очень благодарен.

– Ты вполне можешь засунуть свою благодарность сам знаешь куда! – так же спокойно перебила она его.

Егор не выдержал весь этот политес, расшаркивание ножкой! К черту!

– Света, я не собирался на тебе жениться, и ты это знаешь!

– А теперь, значит, собрался, но на другой барышне?

– Да!

– И это мать Степана?

– Да.

– Я ее помню. Маленькая, толстенькая, свитер, джинсы, хвост на затылке, никакого стиля и вкуса! И на этой женщине ты собираешься жениться?

– Я же сказал: да!

– А, понимаю, ты очень благородный и должен исполнить свой долг! Так, что ли?

– Нет, не так.

Ему не хотелось ее обижать и давать правдивую оценку их отношениям, понимая, что именно это ее обидит больше всего, и он злился от этого еще больше.

– Значит, так, Света, я тебя уважаю и на самом деле благодарен тебе, но мы с тобой никогда не собирались жить вместе и никогда не любили друг друга, зачем делать из нашего расставания трагедию?

– Это ты не собирался жить со мной, и это ты меня не любил, говори за себя! Я люблю тебя, и я надеялась, что мы будем вместе! И ты это знал!

Егор плеснул себе коньяка, выпил, поставил бокал на стол и устало потер ладонями лицо.

– Свет, не надо драматизировать, мы оба прекрасно знаем, что дело не в любви.

– Я повторюсь: говори за себя! Ничего удивительного, что ты не заметил, как я отношусь к тебе. Но это лирика. Я уверена, ты совершаешь ошибку. Я понимаю, ты узнаешь, что у тебя есть сын, замечательный мальчик, и ты решил, что обязан жениться на его матери! Все это прекрасно и очень благородно, но это большая глупость! Ты испортишь себе жизнь! Зачем тебе жить с этой овцой? У тебя блестящее будущее, тебе нужна женщина, которая сможет тебе помогать строить карьеру, единомышленник! Женщина, которая понимает тебя, с которой ты вращаешься в одном круге! Никто не говорит, что ты должен оставить ребенка, нет, конечно! Ты прекрасно сможешь с ним общаться, проводить свободное время, участвовать в его жизни, и для этого совсем не обязательно гробить свою жизнь и жениться на такой женщине!

– Свет, нам с тобой еще работать вместе, давай постараемся сохранить хорошие отношения, желательно дружеские, – попросил Егор.

– Какие дружеские отношения?! Я потратила на тебя полгода жизни, я отказывала другим мужикам, я терпеливо ждала, когда ты соизволишь решиться и понять, что я тебе нужна! Ладно, ладно! – увидев его выражение лица, примирительно сказала она. – Я больше не буду говорить о своих чувствах! Но объясни мне, зачем тебе надо жениться на ней?

– Я ее люблю, – устало сказал Егор.

– Этого не может быть! Ты специально мне так говоришь! Ты не можешь любить неинтересную, серую женщину только потому, что она мать твоего ребенка!

– Я ее люблю не потому, что она мать моего сына, я ее просто люблю! И надеюсь, больше в подобном тоне ты о ней говорить не будешь! – холодно, с нажимом отрезал Егор.

– Ты серьезно? – не поверила Света. – И что мне помешает высказывать свои мысли?

Егор посмотрел ей в глаза, и Света испугалась. Кажется, она перестаралась!

Таких хирургов, как Князев, еще поискать надо! Начальство на него не надышится и больше всего боится, что его переманит кто-нибудь другой! Он звезда, талант, герой всей клиники! Одного его намека достаточно, чтобы некий администратор Светлана Владимировна полетела белой лебедью из клиники и без выходного пособия! Света как-то в своей злости забыла, что с ним лучше не ругаться! Найти такую работу, как у нее, да еще с такой зарплатой, она никогда не сможет, а потерять – в три секунды! Особенно сейчас, когда она зашла слишком далеко!