Елена Чалова - Кредо содержанки

– Выходи за меня замуж.

– С чего это? – От растерянности голос женщины прозвучал холодно, почти враждебно.

– Ты мне нравишься. Ты такая… спокойная. Как снежная королева. Красивая, умная и без этой дурацкой экзальтированности и соплей. Самодостаточная женщина, обладающая философским отношением к жизни, без нездоровой страсти к деньгам, к сексу, к чувствам. Чем дольше я встречаюсь с тобой, тем больше думаю о тебе и даже скучаю. Такого раньше не наблюдалось. Обычно связь надоедает, когда ты понимаешь, что человек из себя представляет, и, таким образом, можешь предугадать, чего от него ждать. Но я никогда не знаю, чего ждать от тебя.

Рина молчала. Не потому, что желала оставаться загадочной, а просто не могла придумать, что сказать. Вот вечная морока с этими мужиками. А говорят, что женщины склонны к фантазиям. Надо же напридумывать: снежная королева, самодостаточная. Смех, и только!

Тем временем Вадим сорвался с кресла, нашел что-то на столе у окна и, схватив Рину за руку, потащил в ванную. Через голову стащил с нее собственную рубашку в бело-синюю полоску, которую Рина надела на голое тело, и протянул кусок шелка винного цвета:

– Завернись.

– Он слишком мал.

– Не важно. Представь, что это лиф вечернего платья.

Рина послушно закрыла скользящей тканью грудь. Пришлось придерживать сзади руками, потому что отрез был узкий.

– Вот, смотри.

Он поставил ее лицом к зеркалу и, повозившись, надел ей на шею жемчуг. Рина молча смотрела на свое отражение. Три ряда розовато-серых жемчужин прохладной роскошью легли на ключицы. Посередине колье скреплялось полоской белого золота, в котором поблескивали бриллианты. Сверкающими слезинками камни струились вниз, исчезая в ложбинке меж грудей.

– Ты королева, – прошептал Вадим и потащил ее в спальню.

Собираясь уходить, она сняла ожерелье и положила на столик у кровати.

– Это тебе, – сердито сказал он.

– А если я не соглашусь выйти за тебя замуж?

– Почему? – Вадим сел на постели. – Нам будет хорошо вместе, и родители мои будут счастливы. Они давно мечтают, чтобы я женился. Но ты первая женщина, с которой мне не хочется расставаться. Давай поедем к ним завтра? У тебя загранпаспорт в порядке?

– Ну да. А куда надо ехать?

– Мама предпочитает жить в Америке.

– Не так быстро. У меня есть работа и своя жизнь. И я не сказала «да».

– Вот такая независимая, да? – Он хмыкнул, покачал головой, выбрался из кровати и некоторое время молча смотрел на нее с высоты своих ста девяноста сэмэ. Но Рина сделала шаг назад и, вздернув подбородок, ответила на смешливо изогнутой бровью. Вадим провел пальцами по ее щеке, потом подхватил жемчуг и опять надел его на Рину.

– Убери под одежду, чтобы не видно было, а то вместе с головой оторвут, – посоветовал он. – Я покупал его, думая о тебе. Поэтому, что бы ты там ни решила – побрякушка твоя. В Америку мне все же придется съездить. Наверное, полечу в понедельник. Если сможешь вырваться – будет здорово, поедем вместе. Хорошо?

Само собой, ни в какую Америку она не поехала, а вместо этого пошла в театр с Кириллом. Вадим, который почему-то уверен был, что Рина непременно приедет в аэропорт и они улетят вместе, позвонил уже из Шереметьева и удивился, когда на вопрос: «Ты где?» услышал: «В Новой опере, а что?» То ли от растерянности, то ли от огорчения он повысил голос и возмущенно принялся ей выговаривать. Рина кратко заметила, что ничего ему не обещала, и просто-напросто отключила телефон. Кирилл, молча наблюдавший за ней, усмехнулся, но ни о чем не спросил.

Рина иной раз удивлялась его сдержанности. Он никогда ни о ком не спрашивал: ни об Иване Александровиче, ни о Вадиме. Его интересовала ее работа, он с удовольствием слушал про Машку и охотно рассказывал о своем малолетнем племяннике.

Такие мирно-дружеские отношения.

Рина оглядела творение своих рук и недовольно поджала губы. Что ж такое-то, а? Всего-то и нужно – собрать букеты для участников какой-то фотовыставки. Тема там как-то связана с детством, а потому среди призеров числились все больше мамашки, восхищенно и преданно запечатлевавшие своих неповторимых отпрысков на навороченные цифровые камеры. Картинки смотрелись вполне рекламно, а что не было там ни композиции, ни мастерства, ни новаторства… так все это компенсировалось очевидной и всепоглощающей материнской любовью. Рина еще раз оглядела разложенные на столе цветы и покачала головой: все не то. Она подошла к окну и уставилась на улицу. Смотреть, собственно, было не на что. Улица тонула в тумане.

Для Москвы это явление не слишком частое, а уж в ноябре месяце и вовсе редкость. Но сегодняшний день выдался просто каким-то аномальным. Низкое небо в непроглядных серых тучах легло на крыши домов и теперь словно стекало вниз, повисая капельками воды на ветках деревьев, лишая город воздуха. Влага висела неподвижно, ветра не было никакого, и температура плюс семь создавала неприятно сырой и одновременно парниковый эффект. Дом на противоположной стороне виден был нечетко. Рина вздохнула: давление, наверное, тяжкий какой-то день. Да еще пятница, да плюс тринадцатое число: у продавщиц все валится из рук, Светлана Андреевна, не подверженная доселе никаким хворям, с утра приехала на работу, но смогла только лечь на диване в офисе Рины и умоляющим голосом попросила ее не трогать, пока не подействует сложный коктейль из лекарств.

Рина мается без солнца и уже начинает жалеть, что не поехала с Вадимом в Америку. Там, наверное, погода лучше. И впечатлений она набралась бы новых… Хотя нет, что за чушь, нельзя ехать и вселять надежду в его родителей. «Ведь я не хочу за него замуж. Секс – да. Замуж за него – благодарю покорно. Просто… просто хочется солнца и теплого ветра в лицо. Ярких красок». Она закрыла глаза и поискала в памяти, желая вспомнить что-то яркое и теплое. Но припомнилась почему-то поездка в Англию. В прошлом году они с Кирой слетали на несколько дней в Лондон, чтобы побывать на самой знаменитой садоводческой выставке – Челси.

Выставка.

А немногое оставшееся время они посвятили экскурсии в Хэмптон-Корт. Поехали сами, Кира вела машину, а Рина смотрела в окно. Было не то чтобы очень тепло, но не холодно. И ни следа тумана, между прочим. Ее многое удивило тогда, но что понравилось очень-очень – это садики, которые жители небольших городков разбивали и обихаживали около дома. Чего там только не росло: спиреи, усыпанные множеством мелких белых или розовых цветов, сиреневая буддлея Давида, длинные пикообразные соцветия привлекали пчел, трепались на ветру, подсолнухи индивидуальными солнышками придавали пейзажу пасторальный вид, хоть и соседствовали порой с розами…

Подсолнухи! Рина открыла глаза. Вот почему ей вспомнилась та поездка! Нет на улице солнышка – так мы его в букеты добавим! Она метнулась в офис, набрала телефон склада.