Елена Чалова - За облаками – солнце

– Прости, я не хотел напугать тебя. Ты не готова, я подожду.

Но дело было не в этом. А в чем? В химии? Что-то было неприятное в этом поцелуе? Она так и не смогла понять, почему вырвалась тогда. Потом, обдумав все хорошенько, решила, что это потому, что любит она Сергея. Андрей – не тот человек, кто мог бы послужить ей для разрядки. Их сближение неминуемо привело бы к новым, глубоким отношениям. А она испугалась. Надо было или рвать отношения, или идти дальше – так продолжаться не могло. Преподаватель мехмата, похожий на молодого Блока, или ее любимый Сергуля. Лара вдруг с беспокойством поняла, что не хочет терять Андрея, что он нужен ей. Но платонические отношения подошли к концу, и она сделала свой выбор. Разрыв этот Лара до сих пор вспоминала с чувством стыда и неловкости. У нее не хватило смелости признаться в том, что она уже ждет ребенка от другого, что через два месяца выходит замуж. Она просто по-детски избегала звонков, не приходила на свидания, поменяла маршрут, которым ездила домой. Однажды Андрей все же поймал ее подле дома.

– Что случилось?

– Ничего. – Пустой взгляд, челюсти мерно двигаются, пережевывая жвачку. Он этого терпеть не мог.

– Ты боишься меня?

– Нет. Но… не приходи больше. И не звони.

Несколько секунд Андрей молча смотрел на нее. Она никогда не видела раньше, чтобы на лице и во взгляде его так менялись выражения. Сначала это было недоумение и растерянность. Их сменили боль и гнев. А потом – презрение. «Должно быть, он решил, что все выдумал про меня, – думала Лара вечером, хлюпая носом и стараясь, чтобы мама не услышала, как она плачет. – Решил, что я лишь кукла, глупая пустышка, не достойная его терпеливого и уважительного отношения». Самое смешное, что она никогда не забывала Андрея. Его, человека, с которым даже ни разу толком не поцеловалась. И иногда ловила себя на том, что хотела бы знать – что он сказал бы об этой книге? Видел ли он этот фильм? И как здорово было бы погулять и поговорить – обо всем. Будь Лара умнее и старше, возможно, она сумела бы сохранить его как друга, но тогда… что говорить…

Вот и Яузские Ворота. Тут ветрено, нужно скорее пересечь открытое пространство и углубиться в тоннель меж домами. Идти легко, улица, словно ручей, бежит с холма вниз, мысли ее тоже текут, словно волна выносит на берег обкатанные стеклышки, – память приносит воспоминания. Для других они – стеклышки, но для нее – это сокровища, блестящие улыбками и слезами ее собственной жизни.

Вот и Лубянка. Господи, что ж так холодно. Или это нервное? Она торопливо пошла к Кузнецкому – там есть несколько милых кафе, где делают чудесный кофе и можно спокойно посидеть и покурить.

Лара перебирала последние годы их с Сергеем совместной жизни. Благополучные, может, чуть скучноватые, когда семейные отношения – это как привычка. «Привычка свыше нам дана, замена счастию она». Но ведь это неправда. Она счастлива с Сергеем. Просто… они так привыкли друг к другу, что им часто даже разговаривать не надо. Они словно сиамские близнецы. Или нет? Так что, может, она что-то проглядела? Лара снова перебирала четки воспоминаний: вот он приходит с работы, день за днем, иногда раньше, иногда позже. Иной раз даже заезжает за ней в школу. Вот он звонит: «Собери мне чемодан, срочно надо лететь, наклевывается большой заказ. Пробью – купим тебе шубу. Вернусь через три дня».

Вот Сергей собирается к родителям на дачу копать картошку. Само собой, ее тоже звали, но Лара за все годы замужества была на даче мужниной родни раз пять, а то и меньше. Кому надо – двести километров в один конец, да еще там вечно куча родственников… Поэтому по давнему соглашению Сергей едет один в пятницу вечером, чтобы в воскресенье к обеду вернуться. Довольная Лара быстренько отправляет Данилу ночевать к бабушке и устраивает девичник с посиделками до утра.

Вот и кофейня. Лара заказывает глинтвейн и чашку эспрессо. Тепло и вкусно. Она выбрала маленький столик у стены – на одного, чтобы никто не подсел. Но то ли нервы напряжены, то ли и правда она спиной ощущает чей-то взгляд. Впрочем, чушь, не спиной, конечно. Мужчина сидит дальше и чуть наискосок за таким же одиноким или эгоистичным столиком. Несколько раз мельком взглянув на него – просто когда осматривалась, – Лара отметила про себя, что мужик интересный: короткий серый плащ, хороший костюм, лицо некрасивое, с резкими чертами, но несомненно привлекательное и мужественное.

Лара чувствует его взгляд и словно смотрит на себя со стороны его глазами – средних лет, с натяжкой можно даже сказать – молодая женщина, светло-каштановые (блондинистый период) волосы, стильная стрижка, минимум косметики, но то, что есть, – к месту. Ухоженные руки с маникюром (что достигалось тоннами крема – надо было просто вбить в себя эту привычку: мыть только в перчатках и после всего – посуда, ковер: не важно – крем, крем, крем).

Должно быть, сосредоточенность придает ей слегка печальный или строгий вид, поэтому он не решается подойти. Если чуть расслабиться или просто открыто взглянуть в его сторону… Нет. Не до того. Хотя, честно говоря, Лара уже все решила.

Вернее, не то чтобы решила, а постепенно обретала внутреннее равновесие. Она не нашла в своих впечатлениях о муже ни одного фальшивого жеста или слова. Ни одного повода для ревности. О, конечно, она ревновала – но больше шуткой, так, супружеское кокетство, которое позволяет мужу понять, что он ценен и любим. Но по-настоящему – нет, эта стерва все выдумала: Сергуля к ней и близко бы не подошел, да еще с таким отвратительным шантажом. Но что сделано, то сделано, и обратного пути нет. В школе она работать не будет. Пока, по крайней мере. И куда теперь деваться? Вот черт, нашла на свою голову проблемы. Но Лара уже улыбалась. Впереди вдруг замаячила неизвестность – словно едешь в отпуск дикарем – некое беспокойство за собственное удобство существует, но все равно настроение праздничное в предвкушении отдыха и приключений. Она расплатилась и вышла на улицу. Куда теперь? В ЦУМ? Или домой? Или к маме съездить?

– Куда вас подвезти?

Лара обернулась. Ага, значит, он все же решил, что стоит попытаться.

Глядя в смешливые карие глаза, она сказала:

– Я замужем и не собираюсь заводить интрижку.

– Ну и чудесно, – легко отозвался мужчина. – Значит, я могу чувствовать себя в полной безопасности.

Лара засмеялась и сказала, что подвезти ее надо к метро «Аэропорт», но ведь это ему вряд ли по дороге, к тому же пробки…

– Я обожаю пробки, – сказал незнакомец, и Лара вдруг поняла, что он старше, чем она решила, – пятьдесят, наверное. Он указал жестом на припаркованную у кафе машину, и Лара обнаружила, что это серебристый «пежо». Сергуля, который всегда был непритязателен, собирался в очередной раз поменять их старые «жигули» на новые, но Ларе ужасно вдруг захотелось иномарку. И последние несколько месяцев она тихонько подводила мужа к этой мысли. И теперь, увидев серебристую ласточку, она неожиданно для себя сказала: