Наталья Труш - Одиночное плавание к острову Крым

Три следующих дня у нее были сплошные праздники. Но что это были за праздники! «Со слезами на глазах», хоть и не День Победы!

Каждые два часа у них было представление на главной площадке зоопарка, и ей надо было веселить детей, которых было много и которые радостно орали и требовали у родителей сфотографировать их вместе с кенгуру. И ей надо было позировать! А она была буквально привязана к телефону. Она каждые пять минут проверяла, не было ли звонка или сообщения. А он – это лучшее из изобретений двадцатого века – молчал как партизан! И кенгуру был грустным и нагонял на детишек тоску. Это не осталось незамеченным, и директор зоопарка пообещал ей «вставить леща», на что Марина огрызнулась и пообещала уволиться.

– Андреева! Ты завязывай с этим, – сказал ей директор, а потом почти приказал: – Иди за мной!

В директорском кабинете он усадил Марину в костюме кенгуру на диван, а сам скрылся в закутке за шкафом, где набулькал в стакан коньяку и отрезал кружок лимона.

– Вот, прими, и полегчает, – протянул ей народное лекарство от всех невзгод.

– Мне столько не выпить, – промычала она из-под маски.

– А я что, одной тебе, что ль, налил? Это на двоих. Да много-то не пей, а то завалишься еще. Слышишь, Андреева, я тебя после Нового года в командировку отправлю. В Берлин! – Директор поднял палец вверх, желая показать значимость мероприятия. – Посмотришь Берлинский зоопарк. О-о-о, это такой зоопарк! Будешь у немцев учиться, опыт перенимать. Хочешь?

– Хочу. Но лучше – у итальянцев. – Марина сделала глоток и закашлялась.

Директор постучал ей по спине.

– Какие итальянцы? Андреева, ты о чем думаешь-то?

– «О чем»... Не о чем, а о ком!

– Ну, я догадался. – Директор тоже сделал из стакана большой глоток и крякнул. – Ты, Андреева, в голову не бери. Тут все просто: если твое – твоим будет. А если нет сверху такого распоряжения – то хоть убейся. Так что смотри проще. Сама себе дай распоряжение.

И она дала сама себе распоряжение. Разум, конечно, плохо слушался и подчиняться не хотел, но она нашла в себе силы не дергаться. А на смену ее раскисшему настроению пришла праведная злость, и она легко отработала два дня. Даже телефон забросила в сумку. И делала вид, что ее мало интересует, будет ей кто-то звонить или нет. Но, как оказалось, это она перед самой собой выделывалась, и по вечерам лихорадочно просматривала список пропущенных звонков. А сама ждала, что в нем окажется неизвестный номер. И она наберет его и, как овечка наивная, скажет в трубку: «Алло! Вы звонили мне. Это Марина Андреева, а вы кто?» И тот, кто ответит, будет, конечно, он. И с волнением в голосе он скажет, что очень переживал из-за ее молчания.

Но не было в памяти ее телефона неизвестных вызовов, и сообщений от известного ей мента тоже не было. И она уже стала привыкать к мысли, что все себе придумала, и ей даже уже не больно было думать о нем, как он позвонил.

А она не узнала его голос. И переспросила:

– Кто это?

– Марина, вы меня не узнали? Это Мурашов, ваш сосед. Можно я к вам зайду?

Она себе придумывала, как скажет ему, что он себе что-то такое нафантазировал, а они просто соседи – не более. А всего и смогла-то сказать: «Заходи... те...»

Он поднялся на лифте, который со скрипом приполз на последний этаж, и позвонил в ее дверь. И она, как ни заставляла себя быть холодной и равнодушной, открыла слишком поспешно. А он в такой ранний час был с белыми хризантемами и с пакетом из супермаркета, из которого выпирала углами большая коробка конфет, какие-то банки и круглые мячики – апельсины.

– Вот, – сказал Мурашов, подавая ей через порог цветы и пакет с продуктами. – К праздничному столу.

– Но вы вроде хотели меня пригласить куда-то? – спросила Марина, а внутри вся похолодела – вот возьмет сейчас и скажет, что все изменилось, и никуда он ее не приглашает, и пришел специально с утра ее поздравить, так как вечером не сможет, так как уезжает, далеко и без нее.

– Ну, это само собой разумеется и не отменяется. Но праздник уже наступил, и мы можем с вами пить праздничный чай. И даже на брудершафт что-то кроме чая. Там есть, я захватил, – кивнул Мурашов на пакет с продуктами и покраснел, как мальчик. – Если честно, так «выкать» надоело. Мы ведь не в начальной школе, и возраст у нас почти одинаковый. – И без перехода спросил: – Марина, а Егор Андреев – это твой брат?

– Нет. – Марина удивленно на него посмотрела. – Это мой сын. А ты откуда про него знаешь?

– Знаешь, ты когда дала мне визитку, я не посмотрел номер телефона. Ну номер и номер! А дома показалось – что-то знакомое в нем, и я сравнил его с номерком, который получил в письме по осени. Письмо от одной женщины...

Марина вспыхнула, но смело посмотрела Мурашову в глаза и улыбнулась.

– Так вот, – продолжил он. – Я письмо не сразу получил, денька через три. Позвонил. А мне говорят: мол, абонент находится вне зоны действия сети. Ну вне зоны так вне зоны. Звонил я по этому номеру регулярно, но глухо было, как в танке. А меня уже трясло, так знать хотелось, что ж это за смелая женщина живет где-то рядом, которая решила со мной познакомиться таким оригинальным способом. Ну, мне не составило труда выяснить, что номер зарегистрирован на Андреева Егора Андреевича. Адрес тоже легко определили – на соседней улице. Я решил, что тут какая-то шутка. А когда нашел этого самого Андреева Егора, он мне популярно объяснил, что никаких писем мне не писал. Ну это и хорошо. Не хватало бы, чтоб это он писал мне! В общем, тогда я так и не понял, кто отправитель. А три дня назад сверил номера, и... Вот кто писал-то мне – Марина Валерьевна Андреева собственной персоной.

– И?.. – спросила Марина строго.

– И обрадовался! Мало того, что женщина смелая и решительная, так я, оказывается, ей еще и нравлюсь. Ура, товарищи! Тем более что и она мне очень нравится!

– А что ж не позвонил? – спросила Марина, сдерживая радость.

– Сначала некогда было – дел навалилось немало. А потом...

Мурашов помолчал. Присел на табурет в прихожей, расстегнул «молнии» на ботинках и спихнул их с ног. Марина машинально посмотрела на большой палец его левой ноги: дырочки на носке не было.

– А потом я, Марина, подчищал концы. Вы... Ты умная женщина и понимаешь, что иногда у мужчин бывают отношения с женщинами. Не очень обязательные, не очень обременительные, но отношения, которые мешают заводить новые. Чтобы ответить на твое письмо, мне нужно было завершить эти отношения. Три дня до этого я думал. И понял, что хочу отношений с женщиной, которой я нравлюсь так, что она даже поступила против правил, написав мне. И если эта Татьяна Ларина не передумала, – все-таки обычный мент – это не невесть какой вариант! – то я готов пригласить ее вместе отметить Новый год.