Стелла Камерон - Лунный прилив

У них под ногами похрустывал гравий. Пикантные запахи смешивались с ароматом кофе и теплых засахаренных пончиков, которые доносились с лотка разносчика еды. И над всем витал резкий запах домашнего скота. Куда бы Грир ни кинула взгляд, везде на штангах висели ворохи одежды. Она улыбалась и вертела головой, когда расторопные продавцы выкладывали перед ней вещи.

— Возьми эту, милочка. Такой зеленый цвет подходит рыжим, — обхаживал ее коренастый мужчина в клетчатой шерстяной кепке.

Эндрю замедлил шаг и, обернувшись, взглянул на улыбавшуюся Грир. Его ответная улыбка отозвалась чем-то непостижимым в ее душе. Они вместе осмотрели предложенный свитер.

— Он будет хорошо на тебе смотреться, — сказал Эндрю. И добавил, обратившись к продавцу: — Мы его берем.

— Я беру, — поправила его Грир голосом не допускающим возражений, когда он уже потянулся к внутреннему карману твидового пиджака, чтобы достать кошелек. Ей, конечно, не стоило бы покупать ненужные вещи, но тем более не стоит принимать подарки от Эндрю.

То, что они встретились еще раз, было ошибкой. Сегодня утром Грир надо было подчиниться первому порыву и сказать хозяйке пансионата, что она не хочет, чтобы ее беспокоили — не важно кто. Но она уверила себя в том, что Эндрю все равно не приедет, одновременно пытаясь оглушить проблески надежды на обратное. Дверной звонок прозвенел ровно в девять утра, и она едва сдержала себя, чтобы, подхватив пальто, не выбежать сломя голову навстречу ему.

Расплачиваясь за свитер, Грир слышала, как Эндрю негромко насвистывает мелодию понравившейся ей песни, которая играла по радио в машине, когда они ехали на рынок. Теперь же мотив действовал Грир на нервы. Она получила сдачу и стала ждать, пока упакуют ее приобретение, что заняло немало времени. И все это время Эндрю насвистывал мелодию. Глупее некуда. Он вовсе не хочет находиться здесь, да и она не может сосредоточиться на товарах, находясь с ним рядом.

— Эндрю... — начала Грир.

— Я знаю, — прервал ее Эндрю, пряча сверток под мышку. — Тебе очень жаль. И я еще раз повторяю, прекрати извиняться. Мы ведь едва знакомы, да и если бы мы полжизни дружили, все равно ты слишком независимая, чтобы принять от меня подарок. Я прав? — спросил он, награждая ее победной улыбкой.

Уж лучше бы ты так не улыбался.

— Да. Хотя я не смогла бы выразиться так хорошо. Не важно, я хотела сказать тебе еще кое-что. — Она помедлила.

— Валяй. — Он пригнулся, избегая столкновения с пустой вешалкой, и зашагал дальше.

Грир поравнялась с ним.

— Было очень мило с твоей стороны привезти меня сюда. Я ценю твою доброту. Но тебе, должно быть, уже до смерти надоело здесь, к тому же ты сам понимаешь, что смущаешь меня. — Сжав губы, она устремила вперед сосредоточенно-сердитый взгляд.

Мгновения, когда они просто шли молча, показались Грир бесконечностью. Наконец Эндрю остановился и протянул ей сверток. От неожиданности она чуть не выронила его из рук.

— Ты пытаешься сказать мне, чтобы я убирался? — резко спросил он.

Кровь прилила к щекам Грир. Опять этот уродливый румянец — проклятие всех белокожих людей.

— Нет, — сказала она, проклиная себя за дрожь в голосе. — Я просто понимаю, что ты занятой человек и у тебя много работы. А здесь тебе совершенно нечего делать, и я не хочу, чтобы ты чувствовал себя обязанным проводить мне экскурсии. Без меня ты не стал бы шататься по рынку целое утро. Тебе просто-напросто хочется быть вежливым. Разумеется, я нахожу это очень милым, но все-таки, мне кажется, пришло время нам обоим заняться своими делами.

На лице Эндрю сменилась целая череда эмоций, закончившаяся насмешливой улыбкой.

— Ты закончила? — осведомился он. — Вежливым. Ну и умора. Я не провожу время там, где мне не хотелось бы быть, так же как и ты приехала вчера в Рингстэд-Холл не для того, чтобы полюбоваться антиквариатом. Грир, ведь ты искала меня, признаешь ты это или нет. Нам обоим стоит взглянуть в лицо прошлому. Перед тем как покинуть Англию, тебе пришлось пережить много страданий, поэтому ты не видела отношения между нами в истинном свете, да и у меня тогда не было возможности помочь тебе. На тот момент мои чувства были слишком сумбурными. Я и до сих пор не до конца понимаю их. Но я знаю, что никогда не забывал о тебе. И как только ты начала оправляться от... как только ты оправилась, ты тоже вспомнила обо мне...

— Пожалуйста...

Эндрю сжал ее левое запястье:

— Признай это.

— Ты слишком уверен в себе, — уклончиво ответила Грир. У нее сдавали нервы.

Вокруг них толпились люди, но Эндрю, казалось, было все равно.

— Не так уверен, как мне бы того хотелось, — сказал он.

— Нам вообще не надо было заговаривать об этом... точнее, надо было, но не так. Единственное, чего мне хотелось, — это посмотреть в лицо прошлому, которое я не в состоянии изменить, а потом отпустить его. Мне необходимо было извиниться перед тобой — и поблагодарить тебя за все, что ты сделал для Коллин.

— Я сделал недостаточно. — Его губы скривились. — И до сих пор сожалею об этом.

— Мне кажется, мы оба должны попытаться пережить это , — проговорила Грир дрожащим голосом.

Пальцы Эндрю скользнули к ее обручальному кольцу.

— Кольцо Колина, так? Ты больше не вышла замуж?

— Нет.

— Если ты пытаешься начать жизнь с чистого листа, не пора ли тебе его снять?

Она покачала головой:

— У меня даже мысли не было его снять.

Бесполезно с этим бороться.

— И ты ни в кого больше не влюблена?

— Нет! — Слишком эмоционально. Кровь пульсировала у нее в висках.

— Тогда почему ты такая замкнутая? Со мной что-то не так? Если да, то просто скажи мне, и я исчезну, — голос Эндрю сорвался.

Отвращение к себе переполнило Грир, когда она ощутила слезы у себя на глазах. Подняв голову, она посмотрела на затянутое тучами небо.

— Мне...

— Только не... говори, что тебе жаль.

Она зарыла мысок ботинка в гравий. Этот мужчина определенно не принимает отказ за ответ. Ей ничего не остается, кроме как противостоять ему.

— Ты кажешься мне привлекательным, — начала Грир. — Даже слишком. Но я не могу оставаться в Англии бесконечно, и мне еще многое нужно сделать. У меня нет времени на то, чтобы... терять его.

Или на то, чтобы влюбляться. Воздух вокруг нее словно кристаллизовался. Неужели она позволила этому мужчине пробудить ее физические и эмоциональные желания? Неужели она подсознательно нуждалась в нем, даже когда он был простым воспоминанием, отделенным от нее семью тысячами километров и стеной ожесточения? Даже подобная мысль сама по себе была безумием — об этом не могло быть и речи.

Торжествующий огонек в глазах Эндрю раздражал ее. Он был не разозлен, а, наоборот, доволен ее ответом — видимо, радовался смущенному выражению лица Грир, которое выдавало ее. Он вытащил сверток из ее негнущихся пальцев.