Дороти Иден - Таинственная Клементина

Что это она там напевает? Ах, да, — Брижитт вспомнила слова детской песенки про Клементину: «Клементина, Клементина, миленькая ты моя…»

Сарра первая ворвалась в комнату и засветилась от счастья при виде матери. Брижитт погладила ее всклокоченную головенку.

— Да, малышка, — я уже здесь! Входите, Присси! А где же Ник?

Присси вошла летящей походкой. Ее волосы растрепал ветер, щеки раскраснелись. Она казалась воплощением юности и жизнелюбия.

— Он здесь. Поторопись, мой милый; чего ты ждешь?

Наконец появился и Никки. Он вошел медленно, почти нехотя, и замер на пороге. Он был бледен, его щеку пересекала длинная царапина, штаны на коленках были выпачканы грязью.

— Ну и ну! — Фергюссон критически его разглядывал. — Ничего удивительно в том, что ты не очень-то торопился войти! И надо же было так вымазаться!

Брижитт протянула руку к ребенку:

— Подойди поближе, малыш. Дай мне на тебя посмотреть!

Никки сделал неуверенный шаг вперед; напряжение не отпускало его, он так и не улыбнулся.

Болезненное ощущение заставило сжаться сердце Брижитт: больная мать, прикованная к постели, могла вызвать неосознанное отвращение у ребенка. Когда он к ней все-таки приблизился, она заметила выражение ужаса в его глазах, свойственное ему после пробуждения от ночных кошмаров.

— Что с тобою, малыш? Кто тебя так расцарапал? — нежно спросила она его.

— Клементина, — пробормотал Никки чуть слышно.

— Кто такая Клементина? — спросил Фергюссон. — Только не говори мне, что ты теперь дерешься с девочками!

Присси широко улыбнулась:

— Ну, конечно же, нет. Это все выдумки, — он просто упал.

— Это Клементина меня толкнула! Я ненавижу ее! Почему она всегда приходит в парк, когда мы там гуляем?

— Ерунда! Вы же знаете, какое у него богатое воображение, миссис Джи? — проговорила Присси поверх головы мальчика.

Фергюссон переводил взгляд с бонны на своего сына.

— Значит, никакой Клементины не существует? Но почему он присвоил выдуманной девочке такое редкое имя?

— Может быть, все дело в песенке, которую вы поете? — спросила Брижитт Присси. Почему-то она не могла также решительно отвергнуть возможность существования реальной злой девочки, как это сделал Фергюссон.

— Возможно, мадам. Но я догадываюсь еще об одной причине. Вчера я нашла в шкафу старую куклу и назвала ее Клементиной, просто чтобы дать ей какое-нибудь имя. Не знаю, почему, но Никки очень ее испугался и мне пришлось ее убрать.

— Кажется, я знаю, о чем вы говорите. Я и сама до смерти боялась эту куклу в детстве, — сказала Брижитт.

— Она разговаривает по ночам, — произнес Никки сдавленным голосом.

— Как бы то ни было, — обратилась Брижитт к Фергюссону, — не будем ставить эксперименты на психике собственного ребенка. Мы должны немедленно избавиться от этой игрушки!

— Я очень сожалею о том, что показала ему ее. Самое удивительное то, он стал ее еще больше бояться после того, как я убрала куклу в шкаф, — заметила Присси.

— Мы просто сожжем ее, — сказала Брижитт, притянув к себе голову Никки.

— Много шума из ничего! — проговорил Фергюссон, к которому вернулось хорошее настроение. Он поднял мальчика и усадил его к себе на плечи. — И что же тебе сказала эта кукла?

— Что она всегда знает, когда я вру; и у нее был очень странный голос.

— А может быть, это и неплохо? По крайней мере, ты уже не сможешь рассказывать о том, что тебя атакуют девочки, которых вовсе не существует в природе. Ну да ладно уж, не огорчайся! Присси, принесите куклу, пожалуйста, — мы сожжем ее в камине.

Когда злополучную игрушку бросили в огонь, Сарра приплясывала от восторга, а Никки спрятал голову у матери на плече, чтобы ничего не видеть.

— Она больше не придет, малыш; с этим покончено, — прошептала Брижитт ему на ухо.

Огонь в камине почти погас, когда Фергюссон зашел к Брижитт, чтобы пожелать ей спокойной ночи. Он присел на краешек постели и начал развлекать ее рассказами о том, как прошла вечерняя трапеза.

— Тетушка Аннабель пыталась отловить в парке очередного кота и, вернувшись, была в таком виде, что гораздо больше походила на ведьму, чем дурацкая кукла Никки. Дядюшка Саундерс весь вечер просто вопил от радости: он придумал новый тайник для хозяйственных денег и уверен, что уж на этот раз они от него не уплывут. Ги не спускал глаз с Присси, и нужно признать, что она и впрямь была сегодня очень хорошенькой.

— Ну а ты с кого не спускал глаз? — спросила Брижитт, перебирая его спутанные волосы.

— С тебя, любовь моя. Я смотрел на тебя. Ты сидела напротив и все время мне улыбалась.

— Ты еще хуже Никки, — ласково проговорила Брижитт.

— Вовсе нет; меня посещают только восхитительные виденья.

Они замолчали. Тени сгустились в углах просторной комнаты. Брижитт разглядывала лицо Фергюссона: энергичная линия подбородка, прямой нос, худые щеки, блестящие светлые волосы.

— Какая завтра будет погода? — спросила она.

— Прекрасная.

— Ты всегда так говоришь.

— Просто во время моих полетов всегда бывает хорошая погода. Я рассчитываю вернуться во вторник.

Фергюссон положил голову ей на грудь. Его мягкие густые волосы нежно щекотали ей шею и подбородок.

— Не торопись. Постарайся отдохнуть во время моего отсутствия. Я буду дома не позднее четверга — это крайний срок.

— Может быть, я уже смогу ходить к тому времени.

Его пальцы так сильно стиснули ее ладонь, что она тихонько застонала.

На пороге внезапно появилась сиделка.

— Визит закончен. Наша больная должна спать, — непреклонно заявила она.

— Согласен, — лицо Фергюссона вновь стало беззаботным. — Особенно, если она не собирается долго залеживаться в постели!

После его ухода Брижитт вновь попробовала пошевелить ногами. Ну почему они оставались совершенно неподвижными и никак не хотели слушаться? Это было просто необъяснимо.

Сиделка уже давно легла, а Брижитт все не удавалось заснуть. Когда она наконец-то начала погружаться в полузабытье, еле слышный шепот вернул ее к действительности: «Твой оптимизм — глупость. Тебе не на что надеяться! — Ты никогда не сможешь ходить!»

Брижитт в ужасе оторвала голову от подушки. Казалось, звук исходил из камина. Этот надтреснутый голос мог принадлежать только старухе. Кукла! Никки сказал, что она говорила как-то странно. Но не может же она иметь те же фантазии, что и маленький мальчик! Наверное, это был сон. К тому же воспоминание о том, что Фергюссон был совсем рядом, с нею под одной крышей, придало ей сил и помогло снова взять себя в руки.

Уже глубокой ночью пронзительный крик, раздавшийся в коридоре, разом прервал ее сон. Секунду спустя задыхающаяся Эллен влетела в комнату.

— Ничего страшного, мой котеночек! Просто я столкнулась в коридоре с любимым привидением вашей тетушки и выронила чашку с водой. Черт побери! Это первый призрак, с которым мне приходится встречаться!