Абигайль Кейси - Принцесса с принципами

Собака, не дожидаясь хозяина, заработала быстро, быстро, быстро всеми четырьмя лапами.

— Чует мое сердце, Алиса… — Егерь для удобства соорудил из лыж опору для коленей. — Намаемся мы с твоей находкой…

Он, скорчившись, присоединился к спасательным раскопкам, не жалея меховых рукавиц.

— Ох, намаемся!

Собака в ответ лишь довольно взвизгнула, сигнализируя о первом успехе.

— Главное, Алиса, нет следов крови, что пока радует.

Человеческая нога в ботинке с рифленой подошвой неподвижно торчала почти вертикально.

— И никаких признаков открытых переломов.

Собака, не обращая внимания на предварительную диагностику, продолжала вгрызаться в рыхлый снег.

— Вторая нога тоже без явных травматических последствий.

Егерь принялся углубляться в том направлении, где, по логике, должно было находиться все тело.

— Алиса, тебе не кажется подозрительным размер ботинка? — спросил егерь, добравшись до тазобедренной части уцелевшей жертвы катастрофы.

Собака не ответила — ни лаем, ни поскуливанием, ни повизгиванием.

Егерь расчистил пространство вокруг недвижимого торса, скинул рукавицы и медленно, без нажима, провел вспотевшей ладонью по неподвижному телу, в области груди.

Выпуклость и податливая упругость подтвердили опасения.

— Ну точно, женщина…

Егерь нашарил вялую руку потерпевшей.

— Кожа теплая!

Нащупал запястье.

— Пульс присутствует.

Принялся торопливо расчищать снег у плеча.

— Молодчина ты все-таки, Алиса!

Собака в благодарность за комплимент лизнула хозяина в щеку.

— Смотри, кажется, твоя находка вполне живая! Вполне!

Осталось лишь высвободить из сугробной спасительной рыхлости несвернутую шею и уцелевшую везучую голову.

Собака, выждав, ткнулась со стороны затылка в прическу незнакомки, взлохмаченную при счастливом падении и испорченную излишеством снега.

— Алиса, фу!

Но собака успела лизнуть свою шикарную находку в исцарапанный ветками маленький нос.

Находка на собачьи ласки не отреагировала.

— Алиса, я кому сказал — фу!

В разрытом сугробе оказалось существо женского пола в роскошном тренировочном костюме, на котором выделялись нашитые флажки — российский триколор и штатовские полосы с россыпью звезд.

— Так, Алиса, интересно, кого ты это откопала?

Собака, гордая находкой, устроила гонки за собственным хвостом.

— Похоже, нам достались останки какой-то международной экспедиции?

Извлеченная из сугроба женщина слабо застонала, доказывая, по крайней мере, свою необычайную живучесть.

— Это же надо — умудриться уцелеть в такой катастрофе!

Алиса взвизгиванием поддержала удивление хозяина.

— Повезло…

Егерь прикинул спасительную траекторию: успела покинуть вертолет на высоте, попала на столетний кедр, благополучно съехала по гибким широким веткам и угодила в гостеприимный сугроб вниз головой.

— Главное, чтобы не было серьезных травм, — пояснил хозяин подпрыгивающей на месте собаке. — Так сказать, травм, не совместимых с жизнью.

Предварительное обследование крепко сложенной, изящной, молодой фигуры показало полное отсутствие каких-либо переломов.

— Повезло… — вновь задумчиво и удивленно повторил Студент.

Собака лизнула чужую руку, которая и пальцем не шевельнула.

— Не понимаю я этих женщин. — Егерь продолжил анатомический осмотр. — Им бы детей рожать да борщи варить. А они лезут, куда ни попадя.

Череп женщины тоже произвел благоприятное впечатление, не считая лица, сплошь покрытого царапинами от веток и снега.

— Похоже, будет жить, — сообщил хозяин собаке. — Вот только бы у нее крыша не съехала от такого стресса.

Егерь, ловко и бережно подняв на руки подарок с небес, двинулся в сопровождении поскуливающей лайки к избе. И вовремя.

Погода внезапно испортилась, и тяжелые, хмурые, низкие облака, с трудом перевалив через сопки, начали засыпать мокрыми липкими хлопьями округу.

Разбившийся вертолет, от которого тянуло смрадным чадом.

Сломанную мачту с порванной антенной.

Разрытый сугроб.

Следы, ведущие к жилью мимо приземистой бани, мимо крытой поленницы заготовленных с осени березовых дров, мимо закутка для бочек спирта и электрогенератора.

Февральского вьюжного снега хватило на все…

Начальник Центра подготовки космических туристов блаженствовал на подледной рыбалке.

Помощник, отвечающий за связи с общественностью, только что насверлил пять лунок и отправился к машине готовить костер для приготовления ухи.

Теперь от босса требовалось лишь поймать с пяток окуней, не меньше, чтобы уха получилась наваристая.

Глупые женщины всегда портят уху, насыщая ее лавровым листом, перцем, рисом, картошкой. Они, сердешные, не понимают, что в ухе не должно быть ничего лишнего: родниковая вода, соль по вкусу, рыба… и сто граммов русской водки. Чем больше рыбы — тем лучше.

Начальник Центра подготовки космических туристов присел у крайней лунки.

Овчинный полушубок, собачьи унты, шапка-ушанка из длинношерстной норки создавали вполне приемлемые условия для рыбалки, несмотря на пошаливающий ветерок и отсутствие солнца.

Первый окунь не заставил себя ждать.

А через пять минут на льду билось уже три экземпляра приличного размера.

Начальник Центра подготовки космических туристов мог себе позволить посвятить сегодняшний рабочий день выезду на природу.

Накануне удалось наконец согласовать с американскими коллегами грандиознейшее космическое рекламное шоу из трех частей. Проведение на Международной космической станции свадебного торжества, первой брачной ночи и медовой декады.

Запланировали, что невесту доставит на орбиту российский корабль, а жениха — американский шаттл.

Впервые в истории человечества семейная пара должна была образоваться в невесомости, и репортаж об этом намечалось транслировать на все страны мира.

Самый востребованный режиссер, прославившийся своими убойными рекламными клипами, увеличивающими объем продаж не менее чем на четверть, успел предоставить на рассмотрение рабочий вариант сценария.

Начальника Центра подготовки космических туристов особенно впечатлила сцена первой брачной ночи.

Камера долго и со вкусом дает изображение пустого коридора, соединяющего жилой отсек с лабораторией.

Напряжение ожидания возрастает, возрастает и возрастает.

И вдруг из жилого отсека, подчиняясь законам невесомости, выплывает смокинг жениха.

Затем — брюки.

И наконец — бабочка.

Потом наступает черед счастливой невесты.

Замедленно и величаво парит фата.

Подвенечное кружевное платье кружится в космическом вальсе.