Абигайль Кейси - Лабиринты ревности

В свои тридцать два года Малыш не боялся темноты.

Мать и отец до сих пор звали его Малышом, хотя он давно продвинулся до менеджера среднего звена. К тому же он имел хороший средний рост, великолепный средний вес и терпимый средний достаток.

И еще была у Малыша супруга, с которой он прожил семь лет в тихом счастье и нерушимом согласии.

Она тоже звала его Малышом.

А он ее — Аидой. В честь хитовой оперы и владыки подземного мира.

Отец Малыша имел музыкальную привычку: прежде чем исполнить свой супружеский долг, он врубал знаменитый «Египетский марш», естественно, в обработке своей обожаемой рок-группы.

Ну а мать, дожидаясь ежесуточного постылого соития, оговоренного брачным контрактом, листала толстый мифологический словарь с иллюстрациями. Фолиант этот был когда-то любимой книжкой звезды немого кино. Актриса, прославившаяся ролями задушенных любовниц, колола увесистым томом грецкие орехи. Этот раритет мать Малыша приобрела на благотворительном аукционе за сто долларов и семьдесят пять центов. В словаре было много убористого шрифта про Древнюю Грецию, родину самых занимательных и поучительных мифов, и ни разу не упоминался Авраам Линкольн, освободитель, и Джордж Вашингтон, основатель. Впрочем, скульптурные изображения мускулистых героев с олимпийскими замашками компенсировали отсутствие президентских ликов.

Мать совершенно не волновало то, что на соседней бензоколонке полицейский случайно застрелил обкуренного подростка. Но вот история про юношу Нарцисса, который влюбился в собственное отражение, трогала до глубины души. Бедный самовлюбленный так увлекся рассматриванием своих идеальных пропорций, что свалился в пруд и вульгарно утонул. Но всемогущие Боги превратили глупого красавчика в цветок.

Отец Малыша не пенял супруге за увлечение языческими мальчиками. Но ровно в десять вечера, за полчаса до самого рейтингового ток-шоу «Слово о нации» листание мифологического словаря обязательно прерывалось.

И начинала звучать бессмертная опера о смуглянке Аиде.

На последних тактах фараонского марша глава семейства, подтягивая звездно-полосатые трусы свободного покроя, отправлялся срывать отнюдь не эллинскую тунику с фригидной упрямицы.

Малыш не повторял меломанских привычек отца.

А вот в мифологический словарь заглядывал частенько.

Ох, и плодовитый же был этот титан Кронос, поражался он. Настругал в порыве страсти кучу детишек. Прелестную троицу дочерей: Геру, Деметру и Гестию. Первая стала богиней супружества, вторая — богиней плодородия, а третья — покровительницей домашнего очага. Ну а среди его весьма крутых сыновей имелся и сам Зевс, распорядитель по громам и молниям, и неуемный повелитель морских глубин Посейдон, и скромняга кентавр Хирон, и конечно же Аид, босс подземной корпорации.

Мифологически подкованный Малыш еще до помолвки назвал свою суженую Аидой.

Потому что крашеная блондинка с изумительными ногами, но плоским бюстом увлекалась не керлингом, не фитнесом, не шопингом, а спелеологией — лазанием по пещерам.

Ради того, чтобы не застревать в узких проходах и щелях, Аида сидела на строгой диете и упорно воздерживалась от беременности.

Малыш хотя и понимал увлеченность жены сталагмитовыми чертогами да сталактитовыми холлами, но сам отдавался сугубо урбанистическим забавам.

Ковбойский покер.

Бейсбольный стадион.

Премьеры фантастических блокбастеров и глобальных трехмерных катастроф.

И обязательная пробежка вдоль набережной.

Малыш с первого дня совместного проживания мирился с регулярными отъездами любимой.

То на Юг, то на Север.

То на Запад, то на Восток.

Уезжая, супруга в обязательном порядке оставляла муженьку большой яблочный пирог, испеченный по рецепту бабушки, а также диктофон с записью подробной инструкции, как растянуть пирог на неделю и какой режим требуется для разогрева в микроволновой печке отдельной порции.

Малыша вначале забавляла такая забота, но постепенно выработалась привязанность к гаджету, воспроизводящему искреннюю обеспокоенность супруги и ее уверенные интонации.

Правда, нарушая инструкции, безнадзорный обжора съедал пирог в первые два дня, но диктофон тем не менее включал регулярно, так как рекомендации касались не только микроволновки.

В отсутствие жены на Малыша накатывала легкая меланхолия, блуждающая тоска и неизменная грусть. Но мысль, что даже самая опасная и непроходимая пещера все же не могила, из которой нет возврата, успокаивала и утешала.

Пока Аида пребывала там, под землей, Малыш избегал свежих новостей, боясь услышать дурную весть о трагическом происшествии с группой спелеологов. Он выключал приемник в машине, вырубал телевизор, а в Интернете посещал только порносайты с крупногрудыми афро-американками, заглядывая порой и к толстозадым диким негритянкам из Экваториальной Гвинеи.

Экзотические баловницы скрашивали часы ожидания.

И диктофон, воспроизводящий голос любимой.

Обхватив подушку, временно оставленный супруг внимал бодрому тону неуемной спелеологини:

— Малыш, не забудь выключить свет в туалете.

— Малыш, поливай цветы утром и вечером.

— Малыш, запомни, что избыточное количество стирального порошка в машине-автомате не влияет на качество стирки.

Под эту монотонную и доброжелательную нотацию так хорошо засыпалось…

И наступал миг долгожданной встречи.

Малышу не нравился бледный цвет лица утомленной исследовательницы подземных глубин.

И раздражал едва уловимый запах, принесенный супругой из очередной преисподней: запах сырости, заплесневелости, разложения. Так, наверное, должен благоухать древний скелет, наконец-то покинувший сгнивший гроб и вырвавшийся на свободу.

Впрочем, шампуни, гели, ароматизированные морские соли и проверенная косметика оперативно ликвидировали напоминания о застойной атмосфере царства мрака.

Зато Аида одаривала верного муженька такими пещерными ласками, такой эротической необузданностью, такими первобытными фантазиями! Но при этом поклонница спелеологических изысканий все равно не забывала об обязательном презервативе. Кстати, надеванием оного Аида владела безупречно — ловко, быстро и не глядя. Возбужденному супругу оставалось только подчиняться контрацептивному диктату.

Разумеется, до повторения медового месяца они не дотягивали, но медовую неделю получали точно.

Потом семейная жизнь обретала привычное однообразие и монотонность.

Она звала его Малышом.