Юлия Коротина - Самый неправдоподобный роман. Книга вторая

— А к тому, что твоя мать намеренно тебе солгала.

— Что? — Тупо переспросил Чарли, ошалело уставившись на Джессику. — Повторите, что вы сказали? — попросил он, надеясь, что ослышался.

— Твоя мать намеренно тебе солгала, — повторила Джессика, глядя прямо в глаза Чарльзу. — Она хотела отомстить Дэну и мне за то, что мы вместе, а вместо этого отомстила тебе и Джулии. Ведь Жаклин с самого начала знала, что ты не родной сын Дэну, однако сказала тебе, что Джулия твоя сестра. Разве это не преднамеренная ложь?

Парень удивленно смолк, обдумывая слова Джес. Ему было трудно поверить в то, что мать солгала ему. Но потом его словно осенило:

— А почему вы решили, что я должен вам поверить? Кто мне даст гарантию того, что вы не обманываете меня в надежде оправдать себя?

Дэн поднял голову, пристально посмотрел в глаза сыну и тихо сказал:

— Я.

— Ну-ну, — саркастически процедил он.

— Жаклин сама мне все рассказала перед смертью. Призналась в том, что солгала и взяла с меня обещание, что в день ее похорон я расскажу тебе всю правду. Умирающий человек не может лгать, — произнес Дэн.

— Ты в этом уверен? — Спросил Уайтхорн — младший. — Ты уверен в том, что солгав однажды, она не солгала и тогда? Как я могу верить ей даже теперь? — Голос его сорвался, он запнулся на мгновение, но потом настойчиво проговорил: — Как я могу быть уверенным в том, что мне не лжешь ты?!

Дэн откровенно растерялся от такого заявления сына и не знал, что ему ответить. Воспользовавшись замешательством отца, парень возмущенно продолжал:

— И что мне теперь с этим делать?!! Как я, по-вашему, должен жить дальше?! Ведь получается, что все зря! Напрасна моя боль, когда я думал, что Джулия моя сестра. Напрасна ее боль, которую я причинил ей преднамеренно. Неужели все это стоило того, чтобы вы оба просто облегчили душу?!!

— А ты хотел мучиться и дальше, не имея никакой возможности быть рядом с любимой женщиной и своим ребенком?! — Прикрикнул на него Дэн, начинавший терять терпение от неблагодарного поведения сына. — Я мог бы молчать и дальше, но…

— Твое природное благородство не позволило тебе этого! — Прервал его Чарли. — Так я тебе и поверю! Да если бы не твой эгоизм, мы бы никогда ничего не узнали!

— Не смей никогда говорить что-либо подобное! — Заорал на него Дэн, вскочив с дивана.

— Да пошли вы к черту! — Тоже закричал на него Чарльз Роберт. — Я всегда говорю то, что думаю. Ты не отец мне, чтобы указывать!

Он схватил куртку и бросился к выходу так быстро, что даже Джулия не в силах была его остановить.

— Чарли, вернись!!! — Закричал ему вслед Дэн. — Мы еще не договорили!

Хлопнула парадная дверь, закрывшись за Чарли, а Джессика и Джулия внезапно увидели, как Дэн, схватившись за грудь и смертельно побледнев, вдруг начал оседать на пол.

Чарльз не знал, что отцу снова стало плохо после разговора с ним. Он выскочил из дома в ужасном состоянии, и впервые в жизни у него появилось желание напиться до бесчувствия. Что он и сделал в одном из ближайших баров. Сначала заказал себе свой любимый коктейль — мартини с водкой, но потом понял, что так просто не отделается, и перешел на виски безо льда. Ему было плохо невыносимо, и он никак не мог отделаться от мысли, что все было напрасно. И от этого ему становилось еще хуже. Сидя в баре, Чарльз Роберт пил и смаковал свою боль. Бармен, поначалу отказывавшийся выполнять его заказы и пополнять количество спиртного, в конце концов, смирился и молча подливал ему виски в бокал, когда тот становился пустым. Несколько раз у Чарли звонил сотовый телефон, но он игнорировал звонки или сбрасывал их, но в итоге просто выключил. Ему надо было побыть одному в своей боли и в своем одиночестве, чтобы понять, что вся его жизнь оказалась напрасной. А когда бар начал закрываться, он позвонил Ангель Эвинг. Она, наверное, уже спала, но ему было на это сейчас наплевать.

— Да, Чарли, привет, — ответила она недовольным сонным голосом.

— Ты можешь забрать меня отсюда? — Спросил Уайтхорн заплетающимся языком.

— Ты соображаешь, сколько сейчас времени? — Возмутилась молодая женщина. — Ничего, что я спала, а ты разбудил меня?!

— Прости… — Пробормотал он. — Но я сам не могу сесть на свой мотоцикл…

— Я это уже поняла, — сердито проворчала Ангель. — Вообще-то существуют такси.

— Плевать я хотел на такси! — Почти выкрикнул парень, так что бармен возмущенно поднял брови, глядя на него. — Пожалуйста… — Тихо попросил он, понизив голос почти до шепота. — Ты нужна мне…

— Ну, хорошо, — сдалась мисс Эвинг. — Где ты?

Он назвал адрес.

— Я буду через полчаса. Жди.

Чарли сбросил звонок и кое-как убрал телефон во внутренний карман куртки.

"Как хорошо, что есть на свете Ангель Эвинг!" — Пронеслось в его затуманенном алкоголем мозгу, прежде чем он успел полностью отключиться.

Во второй половине следующего дня Роберт Монтгомери задумчиво мерил шагами большую гостиную Дэна, переваривая все, что тот рассказал ему о вчерашнем разговоре со своими детьми.

— Нет, это просто невероятно! — Выдохнул Боб. — Вы, что, не можете жить спокойно, как все нормальные люди? Почему в вашей семье всегда случается что-нибудь из ряда вон выходящее?!

— Заметь, ты говоришь это всякий раз, как что-нибудь случается, — усмехнулся в ответ Дэн, устраиваясь поудобнее среди множества диванных подушек.

После вчерашнего приступа Джессика и Джулия буквально сговорились и не разрешили ему поехать в офис. Мало того, вчера они здорово перепугались и вызвали доктора Юма, думая, что у Дэна очередной инфаркт. Это оказался всего лишь небольшой гипертонический криз как следствие волнения и переживания — не более. Однако доктор Юм (как всегда, в своем репертуаре) строго-настрого запретил Дэну перенапрягаться и в течение ближайшей недели предписал ему постельный режим. Жена и дочь Дэна, как первоклассные больничные сиделки, взялись полностью выполнять все указания врача. Они вообще не хотели выпускать сегодня Дэна из постели, но он с большим трудом уговорил их разрешить ему хотя бы спуститься в гостиную и делать вид, что все в полном порядке (насколько это может быть при подобных обстоятельствах). К тому же если кто-нибудь из семьи узнает, что ему опять было плохо, дом снова наводнится сочувствующими и желающими помочь, но больше сующими нос не в свои дела родственниками, а он и так от этого устал. Вот сейчас Дэн и возлежал на подушках, точно арабский шейх, и делился последними новостями со своим другом. Уайтхорн совсем не чувствовал себя больным или уставшим; напротив, его буквально распирало от гордости и радости за то, что не надо больше ничего скрывать.

— И что мне теперь делать? — Нетерпеливо спросил Дэн. — Как вернуть сына домой? Ведь он недвусмысленно дал мне понять, что почти ненавидит меня за правду.