Карли Филлипс - Сердцеед

- Привет, дорогая. - Он подошел поближе и протянул ей цветы, которые купил внизу. - Знаешь, ты здорово меня напугала.

Слоун засмеялась, но он знал ее достаточно хорошо, чтобы заметить в ее смехе натянутость.

- Тебе полезно.

Ну вот, опять она дерзит. Быть может, именно поэтому она так нравилась ему и преуспела там, где остальные женщины проигрывали. В тот день, когда он впервые увидел ее, он был обречен. Просто он не знал тогда этого и пытался сопротивляться.

Но чем больше он узнавал о Слоун Карлайл, о ее силе и решительности и о ее нежности, тем сильнее она нравилась ему. Он хотел, чтобы она вошла в его жизнь, и был чертовски рад, что наконец понял это. Подойдя к ее постели, он положил цветы на прикроватную тумбочку.

- Совсем не обязательно было покупать цветы. - Она улыбнулась с благодарностью.

Он пожал плечами:

- Больше ничего подходящего не придумал, пока ждал разрешения увидеть тебя.

- Ты просто душка, - рассмеялась она.

- Я старался, - усмехнулся он, радуясь тому, что она опять в хорошем настроении. Он указал головой на плечо: - Очень больно?

- Нет. Морфий уже сделал свое дело. - Она кивнула на капельницу, через которую внутривенно поступало обезболивающее.

Он вздрогнул и качнул головой.

- Я хотел бы лежать здесь вместо тебя.

- Со мной правда все в порядке.

Он сжал руки в кулаки:

- Зато со мной не в порядке. Я должен был быть с тобой.

- Тогда там не было бы Самсона. Я нашла к нему подход, Чейз. - Она положила здоровую руку на сердце. - Я хочу сказать, что я стала его понимать. Этого бы не случилось, если бы мы не побыли с ним наедине.

Он сжал зубы, понимая, что она права. Но он все еще корил себя, что оставил ее одну.

- Я обещал, что ты будешь в безопасности.

- Обещал? Мэдлин? - спросила она.

- Нет, дорогая. Я обещал это самому себе. - Он убрал прядь волос с ее лба, позволив своей ладони скользнуть вниз, к нежной коже ее шеи. - Я подвел тебя.

- А это недопустимо для Чейза Чандлера, благородного рыцаря? - Ее голос приобрел оттенок негодования.

- А что, в этом есть что-то плохое? - спросил он. Она медленно покачала головой:

- Конечно, нет. Как я могу винить тебя за это?

- Не стоит канонизировать меня раньше времени, - пошутил он. - Ведь я заставил тебя страдать. Кроме того, я хочу тебя до боли в мышцах.

Она мягко засмеялась:

- Нет, к лику святых я тебя пока не причисляю. - Она положила свою руку на его. - Я тоже хочу тебя. Очень сильно. Возможно, даже слишком сильно. И всегда хотела. В этом и проблема.

- Я не вижу здесь никакой проблемы. Она крепче сжала его руку.

- Я завела с тобой роман, не думая о будущем, откладывая решение на потом, до того момента, как мне нужно будет уезжать домой. Но меня подстрелили. - Она поправила сбившуюся прядь.

Ему сразу стало не хватать тепла ее руки.

- Я поняла, что жизнь слишком коротка, чтобы размениваться по мелочам, - сказала она, глядя ему прямо в глаза.

- Тогда я должен повториться. Я не вижу никакой проблемы. Потому что сам я пришел к тому же выводу. - Его сердце стучало так, как никогда раньше, - страх и возбуждение сводили его с ума. - Я уже говорил тебе, я люблю тебя, Слоун. Теперь я готов подтвердить это. Я хочу провести остаток жизни с тобой, - произнес он, набрав побольше воздуха и задержав дыхание в ожидании ее ответа.

Она закрыла глаза. Одинокая слезинка скатилась ей на щеку. Он нежно стер ее большим пальцем.

- Ты готов провести со мной всю жизнь. После того как почти потерял меня. - Она тяжело вздохнула - Конечно, я тебя понимаю, - сказала она ровным голосом. Никакого волнения.

- Слоун? - спросил он, страх пронзил его. - Что с тобой происходит? - Что бы там ни было, он должен вывести ее из этого состояния.

Она облизнула губы, прежде чем ответить.

- Ты нужен твоей семье. Ты должен защищать ее. И это… восхитительно. И конечно, тебя будет преследовать чувство вины, если ты сойдешь с этого пути.

Он прищурился, но позволил ей закончить мысль, прежде чем возразить.

Она гладила здоровой рукой бинт, когда говорила ему все это, как будто пытаясь убедить саму себя в том, что это правда.

- Когда твоя мать была больна, ты винил себя в том, что тебя не было рядом с ней, когда случился приступ, что ты не дежурил около нее в больнице. Ты не хочешь, чтобы я была рядом с тобой. Ты отдалился от меня.

Ему оставалось только кивнуть. Надо позволить ей высказаться, а потом он найдет на каждый ее довод контраргумент. Но тогда почему все внутри его сжалось? Что, если он не сможет убедить ее?

Нет, он отказывается верить в это. Он убедит ее.

- Чего ты боишься, дорогая? - мягко спросил он. В конце концов, после того как в нее стреляли, она имела право знать о нем все.

Она посмотрела на него:

- Это не страх. Это нормально. Я верю, что ты любишь меня.

- Это хороший знак.

Она попыталась рассмеяться:

- Ни один парень не станет повторять эту фразу дважды, если не уверен.

Он пробежал рукой по волосам, смущенный.

- Так что не так?

- Ты говоришь все это, потому что чувствуешь вину, Чейз. Ты не должен делать этого.

- Нет…

- Позволь мне закончить, - прервала она твердым голосом, не сочетающимся с ее внешностью. - Чейз Чандлер - благородный рыцарь. Эту роль ты играешь великолепно. И я видела тебя в этой роли много раз с тех пор, как мы познакомились. Но раньше мы не попадали в ситуации между жизнью и смертью. Тебя не было со мной, когда меня ранили. И поэтому ты думаешь, что теперь ты должен быть рядом со мной всегда. И защищать меня от всего, что может произойти. - Тон ее становился все выше.

Все сказанное ею было серьезно, как никогда. Она не говорила заученными фразами. Эти слова шли от сердца. Он сам дал повод не доверять ему.

- Хорошо. В чем-то ты права. Я хочу защищать тебя и всегда быть с тобой. Но не из-за чувства вины. - Он поднялся и начал мерить пол шагами. - Я знаю, что чувствую.

Она вздохнула.

- Чейз, ты потратил свою молодость на семью, на воспитание братьев. В этом была необходимость. Но ты сказал, что те времена прошли. Это твои собственные слова. - Она положила руку на грудь. - Ничего не изменилось, кроме того что я могла умереть. Это как в случае с твоей мамой, которая оказалась на больничной койке. Ты чувствуешь, что должен быть со мной. Не волнуйся, это пройдет.

- Почему ты думаешь, будто знаешь все наверняка?

- Не все, а только тебя.

Он подошел к ней и наклонился. Так низко, что мог зарыться лицом в ее волосы, но вместо этого произнес:

- Я тоже себя знаю, и я изменился.

- Это временно, - настаивала она, немного оттопыривая нижнюю губу, что означало решительность.

- Это не временно. - Он прикоснулся губами к ее губам, не принимая колебаний и возражений, взял своими губами ее нижнюю губу и попробовал ее на вкус.

Ее теплые, нежные губы сказали ему, что она была жива, что он не потерял ее.