Сара Крейвен - Солнечные часы

— Опусти меня! Отпусти сейчас же!

— С удовольствием, — ответил Дилан. — Когда ты будешь под крышей. И прекрати драться, черт тебя подери! — приказал он, продолжая нести ее через сад.

Оливия поняла, что сопротивление бесполезно, и замолкла. Но стоило ему войти на балкон, она вновь обрела голос:

— Ах ты ублюдок! Ты хоть понимаешь, как виноват передо мной?

Дилан поставил Оливию на ноги и тщательно закрыл балкон. А потом обнял ее. Его объятья не были нежными. А поцелуй был яростен. И эта ярость нашла в ней ответ. Их губы жадно прижимались друг к другу, Страсть сжигала их.

Когда они наконец отстранились, оба тяжело дышали. Они взглянули друг другу в глаза, словно испытывая противника. Внезапно вспышка света ослепила их. От удара грома Оливия вздрогнула.

— Боже. — Она нервно рассмеялась и передернула плечами.

Дилан вздохнул и положил руки ей на плечи.

— Ты вся дрожишь. Пойдем.

Она послушно последовала за ним наверх по лестнице в большую комнату с еще одним балконом.

Дилан прошел через нее и исчез за дверью.

Но почти сразу вернулся, неся синий халат, который она моментально узнала.

— Пойди и прими душ, пока я сварю кофе, скомандовал он. — Тебе нужно высушить платье, так что оставь его в ванной.

— Дай мне зонт, и я пойду домой, — с хрипотцой в голосе произнесла Оливия.

— Ну, нет. Никуда ты не пойдешь. И мы оба это знаем, — тихо ответил Дилан.

Теплая вода буквально возрождала ее к жизни. То был словно обряд очищения — она смывала с себя всю грязь и отчаяние этого вечера. А потом долго растиралась полотенцем, пока тело не порозовело. Откинув с лица мокрые волосы, она критически оглядела себя в зеркале. Бледная, но губы горят. Она коснулась их кончиками пальцев.

Она завернулась в халат Дилана и затянула потуже пояс на тонкой талии. Рукава пришлось подвернуть почти до локтей. По-моему, я похожа на гейшу, подумала Оливия. Она закрыла глаза и вдохнула запах одеколона Дилана. Потом прижала шелковую полу к щеке и потерлась о нее.

Когда она вернулась в гостиную, он сидел на диване. На столе перед ним стоял поднос с кофе и коньяком.

Он оглядел ее, пряча улыбку.

— Тебе идет мой халат.

Оливия прошла за диван и положила руки на спинку.

— Я должна уйти.

— Назови мне хотя бы одну причину, зачем, спокойно отозвался он.

— Твоя кузина…

— Мария сейчас у своей школьной подруги.

Элли — замечательная девушка. Она обнимет ее, утрет слезы и нальет выпить. Потом посадит на поезд. А сейчас иди сюда и пей кофе. Оливия не двинулась. Она сказала;

— Джереми никогда не собирался жить со мной, да? Я интриговала его, потому что до сих пор не легла с ним в постель. У него постоянно были другие женщины.

— Да, — мягко ответил Дилан.

— Он уверил меня, будто я ему небезразлична, когда мы были в Бристоле. Но я приехала сюда, и все изменилось. В день моего рождения он сказал, что уезжает на конференцию, но я поняла, что это ложь.

Дилан кивнул, тщательно скрывая свои чувства.

— Он был в отеле в Нью-Форесте. С Мелиндой.

— Мелинда? — эхом откликнулась Оливия. — Но она же твоя подружка.

— Нет, — резко ответил он. — У нас была легкая интрижка, но все давным-давно окончено. Она была помолвлена с моим другом. Но кто-то из его друзей однажды увидел Мелинду в Нью-Форесте. Помолвка была расторгнута.

— Но сегодня вечером она была с тобой… проговорила Оливия и тут же одернула себя.

— Нет, — твердо возразил Дилан, — она просто ко мне клеилась, вот и все. Мелинда — актриса. Мечтает пробиться на телевидение. Она вообразила, что я могу быть ступенькой на карьерной лестнице.

Он мрачно поглядел на Оливию. — Они сошлись с Джереми. — Он криво усмехнулся. — Мне кажется, он несколько преувеличенно расписывал ей свои заработки. Таких, как Мелинда, это впечатляет. Но, по-моему, его ждет небольшое потрясение, когда он узнает, во сколько обходятся ее ласки. Билл Феннер только что счастливо избежал окончательного разорения.

— Джереми сказал, что выходные прошли ужасно, — медленно сказала Оливия.

— Наверное, он имел в виду состояние своей кредитной карточки, — сухо прокомментировал Дилан. — Но, должно быть, она убедила его, что стоит таких денег. Все время, пока я ездил в Ирландию, они были вместе. Я приехал раньше, чем ожидал, и застал их. Как ты можешь догадаться, тут же выкинул из дома обоих. А потом прилетела Мария, вся в розовых мечтах, с надеждой его увидеть. Так что мне пришлось сказать ей, где он. И почему.

— Как ты мог?

Он ответил просто:

— Она сама попросила меня. А я никогда не лгал ей, хотя до сего дня, оберегая ее, все скрывал.

— А ты не мог отговорить ее идти на вечеринку?

— Я пытался, — сухо сказал Дилан. — Но не удалось. Кроме того, у нее была серьезная причина желать встречи с мужем.

— У нее будет ребенок, да? — тихо спросила Оливия.

Его губы сжались, он кивнул.

— Но теперь, когда Джереми об этом знает, он, наверное, образумится.

— Она не сказала ему. Мария пришла на вечеринку, все увидела своими глазами и передумала.

— Как же она будет одна с ребенком?

— Никто не ожидает, что ей придется легко. Но она — сильная. И знает, чего хочет. А Джереми никогда не хотел детей. Пока они жили в Бристоле, он постоянно влезал в долги. И ждал, пока жена за него заплатит. Когда она захотела переехать с ним в Лондон, он не позволил ей. Сказал, что надо подождать, пока ей не предложат такую же хорошую работу в Лондоне.

— Он лгал всем, да?

— Да. Мне жаль, Оливия.

— Не говори так, — тихо ответила она. — Я была слепой идиоткой. А вот Мария действительно заслуживает сочувствия.

Он пожал плечами.

— Конец истории. Ну иди сюда, пока кофе не остыл.

Она присела лицом к нему и взяла чашку, вдыхая аромат коньяка. Дилан зажег огонь в камине. Оливия наслаждалась терпким ароматом крепкого кофе. Они сидели рядом, уютно, почти по-домашнему.

— Как ты думаешь, мое платье высохло? заторопилась вдруг она.

— Пойду проверю.

— Ладно, мне все равно уже пора. Поздно…

— Завтра — воскресенье. Тебе некуда спешить. Или ты так торопишься убежать от меня?

— Нет. — Она не смела поднять глаз. — Но я не знаю, зачем ты привел меня сюда. Я уже ничего не понимаю.

— Я уехал в Ирландию, чтобы сбежать от тебя. Но ты была со мной и там. Ты ходила со мной, спала со мной, ты была в моих мыслях и мечтах.

Оливия подняла голову и встретилась с ним глазами. Увидела, как он напряжен. В его глазах застыл немой вопрос, и она поняла, что сейчас единственно важно, чтобы ответ был правильным.

— Я не стеклянная, Дилан. Я не разобьюсь.

— Докажи, — хрипло выдохнул он. Она встала и остановилась прямо перед ним. Развязала пояс и позволила халату распахнуться. Дилан застонал, глядя на нее. Потом его руки обвили ее под складками шелка. Он притянул ее к себе, прислонился лбом к ее горячей коже, приник к ней губами.