Джуди Кристенберри - Дорогая Дебора

Подняв голову, Дебора поймала на себе его взгляд и поспешно опустила глаза.

— Вы собираетесь сохранить мою колонку? Бриджес поразился ее прямоте.

— Конечно. В том или ином виде. Я подумываю о кое-каких нововведениях. Скажите, вы умеете приспосабливаться?

Дебора замерла и, подняв голову, встретила его взгляд.

— Может быть. А какие изменения вы собираетесь ввести? Джейсон усмехнулся. Если он касался ее личной жизни, Дебора тотчас замыкалась в себе, но стоило затронуть какой-нибудь аспект ее профессиональной деятельности, и она охотно поддерживала разговор. Интересно.

— Ну, во-первых, мне кажется, вы должны сделать свою колонку более живой.

— Какой, простите? — удивленно переспросила она.

— Где же ваше чувство юмора? Вы даете неплохие советы, хотя и несколько старомодные. И уж слишком они тяжеловесны.

— Люди, которые мне пишут, страдают. Они серьезно относятся к своим проблемам. Вы предлагаете смеяться над ними?

По ее тону Джейсон понял, что она разозлилась не на шутку. Положив вилку на тарелку, Дебора сердито взглянула на Джейсона.

— Смеяться не над ними, а вместе с ними, понимаете… Но Дебора не дала ему и слова сказать.

— Разбитые сердца не предмет для шуток! Похоже, вам об этом неизвестно!

— А вам? — спросил Джейсон, радуясь тому, что она забыла о своей сдержанности.

На мгновение лицо Деборы исказилось от боли, и она опустила голову.

— К сожалению, известно.

Вот черт! Как же он мог забыть? Ведь Рэйчел говорила о том, что у Деборы умер муж. Но она так похожа на девчонку, что он совсем позабыл об этом.

Чувствуя, что сморозил глупость, Джейсон поспешил извиниться:

— Простите. Рэйчел говорила мне… Резко подняв голову, Дебора с ненавистью взглянула на него и прошипела:

— Я вовсе не нуждаюсь в каком-то специальном обращении. Если вы хотите меня уволить, увольняйте!

— Может быть, хватит говорить о том, что я собираюсь вас уволить? Я уж начинаю думать, что вы сами этого хотите.

— Не говорите ерунды! — выпалила она. — Я люблю свою работу!

— Я считаю, что ваша колонка имеет важное значение для будущего газеты, — решительно начал Джейсон, а когда Дебора наконец-то взглянула на него, добавил:

— Просто я подумал, что ее можно сделать еще лучше.

Словно готовясь к удару, она откинулась на спинку кресла.

— Как именно?

Джейсон вздохнул и попробовал зайти с другой стороны.

— Расскажите мне о своей личной жизни.

— Моя личная жизнь не имеет никакого отношения к работе.

— А я думаю, имеет.

Изящные черты лица Деборы исказились от ярости, которую она изо всех сил пыталась подавить. «А она и в самом деле ничего, — подумал Джейсон. — Жаль, что блондинки не в моем вкусе». На его взгляд, они слишком мягкие и нежные, ему же нравятся сильные женщины.

— Вы ведь сами сказали, что я даю хорошие советы. А это в моей колонке самое главное.

— Когда вы в последний раз ходили на свидание? Дебора уставилась в окно. Джейсон был уверен, что не получит ответа. Однако она повернулась к нему и, с вызовом глядя ему в лицо, бросила:

— Восемь лет назад, — Восемь лет? Так, значит, еще в детстве? — недоверчиво спросил Джейсон.

На вид Деборе можно было дать лет восемнадцать, не больше.

— Мне столько же лет, сколько Рэйчел, то есть двадцать восемь, и вам об этом известно! — выпалила она. — Какую игру вы затеяли? Моя личная жизнь не имеет никакого отношения к моей работе.

— Ошибаетесь. Как вы можете, например, давать советы тем, кто идет на свидание, когда уже забыли, что на них происходит?

— Сердечные дела не меняются столетиями. Знаете, почему Шекспир до сих пор популярен? Он понимал чувства людей. Или вы считаете, что он устарел? — съехидничала Дебора.

— Нет, не устарел, но я бы вряд ли взял его на ваше место, — ответил Джейсон. — Вот скажите мне, в те времена, когда вы ходили на свидание, появлялись ли в печати статьи о том, что надо непременно пользоваться презервативами?

Дебора быстро огляделась по сторонам, словно боялась, что кто-то подслушает их разговор:

— Я считаю подобную дискуссию совершенно ненужной.

— Почему? В настоящее время женщины сталкиваются с этой проблемой. И с проблемой изнасилования во время свидания. Вы получаете письма на эту тему?

— Получаю. Но для того чтобы ответить на них, не обязательно, чтобы меня саму изнасиловали.

— А я и не говорю, что это обязательно. Но я что-то не заметил в вашей колонке обсуждения этой темы. Все, о чем вы пишете, это любовь, разбитые сердца да всякая дребедень о том, что нужно уметь прощать. — Он подался вперед. — Вы хотите сказать, что получаете письма на эту тему, но никогда их не печатаете?

— Я выбираю для публикации те письма, которые, как мне кажется, хотят видеть читатели. Я хочу, чтобы моя колонка была жизнеутверждающей, давала надежду.

Голос Деборы звучал неуверенно. Разгневанная фурия, сидевшая только что перед Джейсоном, исчезла, уступив место робкой девочке.

— Я думаю, ваши читатели хотят слышать правду.

— Да как вы смеете! Я всегда печатаю только правду! Ни разу ни одного письма не изменила!

— Я вовсе не это имею в виду, — успокоил ее Джейсон. — Просто я считаю, что вы не пишете правды о том, что на самом деле происходит на свидании. А ведь ваша колонка именно об этом, верно, Дебора? О мужчинах и женщинах, которые идут на свидание, пытаясь найти свою половинку. Я правильно говорю?

— Конечно! Но неужели вы считаете, что обсуждение необходимости презервативов поможет им быстрее найти друг друга? — Она с ненавистью взглянула на Джейсона. — Может быть, еще начать печатать о различных венерических заболеваниях? Каждую неделю о каком-нибудь одном? Это было бы очень мило, не правда ли?

Глаза Деборы сверкали от гнева, из тугого узла выбилось несколько светлых прядей. Она напоминала взъерошенную птицу, готовую броситься на своего обидчика и выклевать ему глаза.

— Ну, это было бы чересчур. Однако изменения в вашей колонке будут, Дебора Таунсенд, нравится вам это или нет.

— Так, может, мне лучше самой подать заявление об уходе, если вы настолько недовольны моей работой?

Швырнув салфетку на тарелку с почти не тронутой едой, Дебора вскочила и, схватив сумочку, быстро вышла из зала.

Что же он, дурак, наделал! Да Рэйчел его в порошок сотрет!

Дебора злилась на себя. Вот идиотка! Какого черта сунулась со своими высказываниями! Ведь она любит свою работу, а теперь уж точно есть все основания вылететь из редакции.

Бриджес не собирался ее увольнять. Так она сама этого добилась.

Войдя в здание редакции, Дебора подошла к лифту и нажала кнопку вызова. Злость вдруг сменилась полнейшей апатией. В течение двух лет газета была ее жизнью. Что она будет делать, потеряв любимую работу? А если попробовать извиниться.