Екатерина Риз - Мы играем в пистолеты

Он с сожалением смотрел на меня.

— Маленький… Я, правда, не могу.

Я сникла.

— Как всегда. Как же мне надоела твоя дурацкая работа! Даже не уехать никуда.

— Мне дадут отпуск через месяц-другой.

— Я уже давно не верю в твои сказки. — Но, не смотря на то, что ворчала, к Вите прижалась, привалившись к его плечу. Он обнял меня одной рукой.

— Не грусти.

— Над чем ты сейчас работаешь? — спросила я, сама не зная зачем. Его работа меня никогда не интересовала. Витька это знал, никогда в рассказы не ударялся, и сейчас моему проснувшемуся любопытству несколько удивился.

— Почему ты спрашиваешь?

— Просто так. Ты на работе проводишь по двенадцать часов в сутки. Чем-то ты там занимаешься, вот я и спрашиваю.

Муж рассмеялся.

— Да, чем-то занимаюсь.

Я его затеребила.

— Расскажи, в общих чертах.

— Да зачем?

Я от него отстранилась и попробовала возмутиться:

— Тебе жалко, что ли? Для родной жены?

— Для родной? Нет, для родной не жалко, — смеялся он.

— Тогда расскажи.

— Ну, ладно. Один нехороший дядя держит в городе подпольное казино, а мне предстоит вывести его на чистую воду. А самое главное, довести дело до суда.

— А это так трудно?

Витька хмыкнул.

— С этим типом — да, непросто. Это не просто казино, малыш, — проговорил он в некоторой задумчивости, — туда простые смертные не ходят. И если мы накроем всех разом, он точно не отвертится. И не только он. Дело громкое будет.

— Ясно. — Я заправила волосы за уши, потёрла кончик носа, затем спросила: — Тебе медаль дадут за это?

Муж задорно разулыбался.

— А то. Орден!

Я огорчённо кивнула.

— Я так и думала. Ни отпуска, ни медали.

— Иди ко мне, — попросил он. — Я соскучился жутко. Мне совсем не нравится, что ты развлекаешь каких-то иностранцев, пропадаешь не понятно где. Я страдаю. И очень тебя люблю.

Он смотрел мне в глаза, а я лишь улыбнулась в ответ. И поторопилась его поцеловать, пока воспоминания о тьме в чужих глазах совершено не лишили меня рассудка.

Перед отъездом Криса решили закатить прощальную вечеринку. Точнее, это Кирилл решил. Закрепляли дружеские и деловые отношения, заодно устроили открытую дегустацию вин, в общем, Филин как мог, отбивал вложенные деньги. Ресторанный зал полон, живая музыка, Кирилл прохаживался по залу с видом хозяина жизни, со многими здоровался за руку, представлял Криса, который не особо стремился общаться, только улыбался и то немного устало. Что и не мудрёно. Я сама лично подслушала, как Кирилл вчера утром своим "мальчикам" давал наставления, как французского гостя необходимо развлечь. Ублажили по всем пунктам. Всё это было противно до невозможности, о чём я не преминула Филину сообщить, когда он по нелепой случайности за подслушиванием меня застукал. Я ему в глаза всё высказала, он всё выслушал, глядя на меня с откровенной насмешкой, а затем отправил восвояси, посоветовав не лезть не в своё дело.

— Ты сам испорченный и всех вокруг пытаешься испортить, — сказала я ему вчера и с тех пор старалась с ним не общаться. Решила для себя, что если всё заканчивать, то к чему тянуть? Отрезать и забыть.

— Что случилось? Вы разругались? — спросил Крис этим утром, когда мы с Филином лишь коротко кивнули друг другу при встрече и разошлись в разные стороны.

— Нет, с чего ты взял? Нормальные отношения начальника и подчинённого, соблюдаю субординацию.

Крис смотрел на меня во все глаза, потом попытался усмехнуться, болезненно поморщился, а я посоветовала ему выпить минералочки. А лучше кефира.

— Полегчает, — пообещала я, разглядывая круги у него под глазами.

— Прекрати с ним сюсюкать, — попросил Филин, когда я Крису принесла второй стакан кефира и лёд, завёрнутый в полотенце. Он сказал это с некоторым раздражением и в полный голос, стоя в нескольких шагах от меня и Криса, и я удивлённо посмотрела.

— Тише.

— Он всё равно не понимает.

— Да? Ты так в этом уверен? По твоему тону и так всё ясно.

— И что по нему ясно?

Крис с любопытством выглянул из-за моего плеча, и Кирилл, сделав один шаг, остановился. Он тоже выглядел немного помятым, но похмельем явно не страдал, просто снова казался не выспавшимся.

На вопрос Филина я не ответила и обратилась к Крису:

— И чем вы вчера вечером занимались? Оба выглядите паршиво.

Француз заметно смутился, принялся кашлять в кулак и смотрел в сторону, а я оглянулась на Кирилла. Тот постоял ещё немного, французскую речь послушал, потом на пятках развернулся и ушёл. А я тут же потеряла к несчастному Крису всякий интерес, на спинку его стула облокотилась, раздумывая о своём, и совсем не слушала, что он пытается соврать, рассказывая о вчерашнем развесёлом вечере. Я о Кирилле думала.

— Мне не нравится, когда ты говоришь с ним, а я не понимаю.

Я только руками развела.

— Ну что я могу тебе сказать на это? Учите французский, Кирилл Александрович.

Он зажал меня в угол, поймав в коридоре. Прикасаться и не думал, руки в карманы брюк сунул, и только смотрел на меня убийственно. Плечами повёл, и я сама в стену вжалась.

— У меня такое чувство, что ты специально меня злишь. Я прав?

— Нет. — Чтобы держать дистанцию, я тоже руки на груди сложила, как бы загораживаясь от него.

— Нет?

— Если я иногда тебе перечу, то это ещё не значит, что специально тебя злю. Просто у меня характер. А ходить перед тобой по струнке я не обязана.

— Я могу заставить.

— Вряд ли. Не забывай, что завтра последний день нашего… с вами сотрудничества. Криса проводим и всё.

— Что всё?

— Возможно, больше и не встретимся.

— Правда так думаешь? В нашем-то городишке?

— Мы с вами разными дорогами ходим, Кирилл Александрович.

Он кивнул.

— Права. И, наверное, это к лучшему. Я от тебя устал, если честно.

Я руки опустила.

— Что?

— Ты слишком своенравна, постоянно за тобой приглядывать приходится, а это утомительно.

— А вы значит любите женщин, которые вам тапочки приносят, когда вы домой приходите, и молчат? Разрешения вашего ожидают?

— Так проще.

— Не сомневаюсь. Рядом с дурой себя королём можно почувствовать.

— Хамишь, Ника.

— Хамлю, — согласилась я и толкнула его в грудь. Он отступил, и я смогла пройти.

После такого точно можно было точку поставить. И я даже не ругала себя за несдержанность, всё я правильно сказала. К тому же, он сам виноват, вывел меня из себя и сделал это не без тайного умысла, я полагаю. Может, хотел выяснить какие у меня планы на последний вечер? Смогу ли я спокойно уйти и не оглянуться на него? Так вот пусть теперь знает, что смогу. Правильно мне муж говорил, что надо держаться от Филина подальше, никудышный человек. С виду солидный и лощённый, а в душе… А вот о душе его никто ничего не знает, но тьма в глазах о многом говорит.