Джерри Хилл - Я больше не одна

Она допила бокал вина перед прогулкой и подумала, здесь ли Шон на эти выходные. Возможно, она поставила палатку в другом месте. Сьюзан была бы рада ее компании. Ей нужно было рассказать обо всем кому-нибудь, и Шон прекрасно подходила на эту роль. Легкой походкой, которой ей давно уже не доставало, она побежала за ключами. Убеждая себя, что Шон скорее всего не приехала, Сьюзан решила просто прокатиться на машине по окрестностям. Что угодно, лишь бы выбраться из коттеджа на некоторое время. Но заметив черный фургон, припаркованный у реки, она вдруг почувствовала, что не должна была приезжать. Шон выбралась сюда, чтобы побыть одной. Она сама об этом сказала Сьюзан. А Сьюзан не хотела вторгаться.

Сьюзан собиралась проехать мимо, думая, что Шон может завтра заехать к ней в коттедж, если захочет. Но увидев их с Алексом, прогуливающимися вдоль дороги, рванулась навстречу. Она ударила по тормозам, посмотрев в эти теплые и дружелюбные глаза, которые запомнила еще в прошлые выходные.

– Я чуть не сбила вас, – сказала Сьюзан, когда Шон подошла к окну.

– Серьезно? – засмеялась Шон. – Меня искала?

Сьюзан решила, что отрицать очевидное бесполезно.

– Боюсь, мне нужен сеанс терапии… Я подумала, что снова смогу подкупить тебя ужином.

Шон скрестила руки и кивнула.

– Из меня хороший слушатель, – сказала она. – И все же взятка не потребуется.

Она кивнула головой в сторону палатки.

– Я уже развела костер. Почему бы тебе не выпить со мной пива?

Облегченно улыбнувшись, Сьюзан кивнула.

– С удовольствием.

Свернув машину на грунтовую дорогу, она припарковалась за черным фургоном. Сьюзан выбралась, потягиваясь и удивляясь, как легко и комфортно себя чувствует. Шон указала на единственный шезлонг и, протянув Сьюзан пиво, села на землю, скрестив ноги. Она бросила зажженную спичку в сосновые шишки в костре, и вскоре он начал разгораться.

Вечер был прохладный, так как солнце уже село за деревья, и тепло огня было очень кстати.

– Как провела неделю? – спросила Шон.

Сьюзан наблюдала, как Шон прикуривает две сигареты, и приняла одну без лишних колебаний.

– Намного лучше, – ответила Сьюзан. Она затянулась, прикрыв глаза, медленно выпуская дым.

– Я позвонила Лизе, – вспомнила она.

– Наверно, она волновалась за тебя?

– Не столько, сколько Рут… и видимо, Дэвид.

Слегка оттолкнув Алекса, который хотел устроиться у нее на коленях, Шон молча ждала, когда Сьюзан продолжит.

– Боже, вся эта история, – сказала Сьюзан, взмахнув руками, – Рут считает, что я сошла с ума, раз не бегу обратно к Дэвиду, простив ему все.

Сьюзан, нахмурившись, уставилась на Шон.

– Ты можешь себе представить?

Шон кивнула.

– К сожалению, да. Я все время такое вижу. Некоторые женщины считают себя ответственными за все, что бы ни сделал мужчина, и признательны ему уже за то, что он их не бросает. Многие злятся и уходят на несколько дней, но потом приползают обратно, как будто это они виноваты.

– Именно! И я не хочу оправдывать его и сваливать все на кризис среднего возраста или что бы то ни было. Я была верна ему, – она приложила руку к груди. – И я заслуживаю большего, – заключила она шепотом.

– Да, ты заслуживаешь.

Минуту она помолчали, Сьюзан выбросила окурок в костер.

– И все же, я чувствую себя виноватой.

Шон подняла на нее глаза в удивлении.

– Но почему?

Сьюзан уставилась в огонь, словно боясь высказать это вслух.

– Потому что, теперь у меня есть причина, чтобы расстаться с ним, – выдохнула она и подтянула колени к груди, уперев каблуки в край стула.

– Я была несчастна, – мягко произнесла она, – и одинока.

Она, наконец, повернулась и взглянула на Шон.

– И на самом деле причина не в нем.

Шон кивнула, ожидая продолжения.

– Я не хочу думать, что толкнула его на это, но вероятно, так оно и есть, – призналась она. – Меня не интересовал секс с ним и… Боже, и мы совсем не разговаривали.

Она снова вздохнула, удивляясь, что же такого есть в Шон, что ей легко говорить с ней о таких вещах.

– Я даже думаю, мы перестали нравиться друг другу.

– Но когда-то ты была влюблена в него, – сказала Шон.

– Да, я думала, что была. Иначе, почему бы я вышла за него?

– Все твои подруги выходили замуж, твоя семья считала его идеальной парой для тебя и все такое, – предположила Шон.

Сьюзан грустно усмехнулась.

– Именно. Весомая причина, не так ли?

– Двадцать лет пролетело…

– Да, – пробормотала Сьюзан, – и я не хочу, чтобы еще двадцать прошло также.

Они снова помолчали, Сьюзан подошла к морозильнику Шон и достала им еще по бутылке пива, с улыбкой заметив, что Шон прикуривает две сигареты.

– Почему приют?

Сьюзан не сводила глаз с Шон, беря сигарету.

– Однажды он помог мне, – тихо сказала Шон. – Это моя плата.

– Ты подверглась насилию?

Шон покачала головой.

– Моя мама. Я была просто ребенком для битья, когда ее не было рядом.

Сьюзан уловила боль в голосе собеседницы, несмотря на то, что это случилось давно. Она пожалела, что стала выпытывать.

– Все в порядке, – заверила Шон, как будто прочитав мысли Сьюзан. – Я стараюсь больше не вспоминать об этом и тем более не рассказывать. Я лечилась пять лет.

Она заставила себя улыбнуться.

– Надеюсь, этого достаточно.

– Я могу спросить, что произошло? – осторожно поинтересовалась Сьюзан.

– Это очень длинная история, – медленно и тихо произнесла Шон. – Я ее никому не рассказывала, кроме своего врача.

Она удивилась, почему собирается рассказать ее сейчас этой посторонней женщине.

– Ты уверена. Что хочешь ее услышать?

– Если ты готова рассказать, – ответила Сьюзан, подкладывая хворост в костер. Она всматривалась в лицо Шон, пытаясь угадать, какую боль вынесла эта женщина много лет назад. Прошло некоторое время прежде, чем Шон заговорила.

– Когда я была маленькой, я думала, что у моего отца просто плохой характер. Он часто шлепал меня, чтобы научить держать язык за зубами. Но когда я подросла, мне было девять или десять, я поняла, что он все время ищет причину, чтобы ударить. Не только меня, но и мать тоже. Особенно ее.

Шон нахмурилась, и Сьюзан пожалела, что подняла эту мучительную тему. Теперь ее проблемы казались незначительными.

– Мне было одиннадцать, когда моя мать наконец-то ушла от него. Мы приехали в приют, обе окровавленные и с ушибами, – рассказывала Шон голосом, надтреснутым от воспоминаний боли и страха.

– И я очень боялась, что мама вернется к нему, – прошептала она. – Но та женщина, консультант, осталась с нами, она все время говорила с моей матерью, помогала с полицией, нашла нам жилье.

– Мне жаль, что я спросила, – прошептала Сьюзан. – Ты не обязана мне рассказывать.