Эмма Дарси - Молодая няня

Выслушав ее признание, Бью, помолчав, произнес, растягивая слова:

- Я и не думал, что вы это делали. Но на вас было потрачено много денег, Мэгги. Ваши наряды…

Она вздернула подбородок.

- Да, билеты в оперу, на концерты, балы… упомяните и их, мистер Прескотт. Я виновата в том, что сопровождала Вивиана повсюду. И в том, что мне это нравилось. Очень жаль, что вы сердитесь. Может, вам следует попросить Седжуика принести еще один мартини? Бью миролюбиво улыбнулся:

- Я просто отметил очевидное. К чему обижаться?

- Попробуйте понять простые вещи, мистер Прескотт.

Неискренняя улыбка превратилась в гримасу.

- Вы называли деда по имени. Почему бы и меня так не называть?

- Потому что не люблю фамильярности. И никогда не допускаю ее, - отрезала она.

- Ну, вот еще! Только не в Австралии, - запротестовал он. - У нас самое демократичное общество в мире.

- Это зависит от вашего происхождения, - насмешливо заметила Мэгги. - Вы никогда не вели жизнь, лишенную привилегий, не так ли? Вам никогда не приходилось унижаться. Вы не имеете представления, что значит так жить.

Бью нахмурился.

Расстроенная Мэгги встала, обошла вокруг стола и остановилась перед камином. Она была слишком взволнована, чтобы сидеть. Девушка бросила взгляд на картину, изображавшую Купидона, резвившегося в саду, и горестная усмешка скривила ее губы. Стрелы, которые пускали здесь сегодня вечером, были пропитаны вовсе не любовным напитком, а ядом.

Резко развернувшись, она увидела, что Бью Прескотт внимательно наблюдает за ней, брови его вопросительно подняты.

- Я скажу вам, что мне дал Вивиан, - гневно бросила она. - Одобрение, симпатию и уважение. Ваш дед относился ко мне, как к члену семьи и раскрыл мои возможности. Он открыл для меня вещи, которых я не знала и никогда бы, не узнала без его руководства. - Мэгги помедлила, всем своим видом выражая презрение к его поверхностному суждению. - Не знаю, почему ваш дедушка поступил таким образом. Возможно, он был одинок, и ему доставляло удовольствие играть роль Генри Хиггинса, превращая меня в свою Прекрасную леди. Возможно, ему нравилось иметь прилежную ученицу. Я с жадностью впитывала все, что он давал мне, и делала все от меня зависящее, чтобы угодить ему. И не стыжусь этого, мистер Прескотт, а горжусь, потому и Вивиан гордился мной. Я любила вашего дедушку. По-настоящему любила. И нравится вам это или нет, это правда!

Бью, ничего не сказал, но продолжал смотреть на нее так внимательно, словно надеялся услышать что-то еще более значительное.

Молчание затягивалось. Напряжение, возникшее между ними, сгущалось.

В этот момент Седжуик вошел в комнату и, откашлявшись, произнес:

- Ужин подан, сэр.

Его педантичный тон стал такой нелепой разрядкой напряжения, что Мэгги рассмеялась.

- Уверяю вас, мистер Прескотт, есть бифштекс «Веллингтон», приготовленный вашим поваром, намного приятнее, чем впиваться зубами в меня. И чем скорее мы примемся за него, тем вкуснее он будет.

Девушка направилась в столовую, не дожидаясь ответа и ругая себя за доверчивость. Никогда больше не поддастся она обаянию Бью Прескотта.

Бью, упорно заставлял свои челюсти работать, тщательно разжевывая каждый кусочек бифштекса. На противоположном конце стола Мэгги Стоу с легкостью справлялась с ужином. И будь он проклят, если позволит ей заметить, что потерял аппетит. Эта женщина обладала слишком большой властью. Мэгги словно подстегивала его, возбуждая вопреки велению разума настолько сильно, что он, казалось, ощущал помутнение рассудка, во всяком случае, логика мышления у него явно нарушилась. Он никак не мог понять, была Мэгги великолепной актрисой или простушкой. Если бы не пропавший миллион, он готов был бы принять ее рассказ за чистую монету.

Теперь в его распоряжении имелось несколько фактов, которые можно было проверить. Сэр Роуленд - достойный доверия свидетель, и он расскажет Бью о ней. Цирк За-бини и скотоводческая ферма в Уилгилаге - эту информацию он может передать Лайонелу Армстронгу. Любой компетентный детектив сумеет извлечь из нее необходимые сведения. Во всяком случае, подтвердить или опровергнуть факт ее работы няней.

Он бросил взгляд в сторону Мэгги. Тень, скрывавшая ее лицо, не давала возможность заглянуть ей в глаза.

- Седжуик, будьте добры, включите, пожалуйста, верхний свет и уберите канделябры. Я почти не вижу того, что у меня в тарелке.

- Как пожелаете, сэр.

Бью ощутил, как растет его раздражение, когда Седжуик с чопорным видом принялся выполнять его распоряжение. От старого дворецкого исходило настолько сильное осуждение, что, казалось, его можно резать ножом. Мэгги Стоу явно была расстроена. С присущим ему умением Седжуик давал Бью понять, кто в этом виноват.

Более яркое освещение комнаты не помогло. Лицо Мэгги напоминало маску, совершенно лишенную выражения. Бью наблюдал, как она подняла свой бокал кларета и отпила глоток. «Никакого шампанского», - злорадно подумал он. Седжуику приказано подать красное вино. Вечера шампанского для няни Стоу в «Розовом утесе» закончились. Хотя она вскоре сможет покупать его сама с помощью пропавшего миллиона. Видимо, она его где-то припрятала. Таков был вывод Бью.

Однако Мэгги решительно отрицала, что брала какие-то деньги от деда, кроме жалованья, с презрением обвинив Бью в том, что он не способен видеть очевидное.

Эта женщина причиняла ему огромные мученья. Он пристально смотрел на нее, поднимая свой бокал вина. Может быть, так он заглушит беспокойство, которое вызывало в нем ее присутствие. Мэгги не поднимала глаз от тарелки. Создалось впечатление, будто она прикрылась щитом.

Нарушив гнетущую тишину, Бью спросил:

- Что вы делали, покинув Уилгилаг?

Медленно и неохотно она подняла голову, глаза ее сверкали, как сапфиры.

- Если вам нужны сведения, компрометирующие меня, ищите их сами, мистер Прескотт, - ровным голосом произнесла Мэгги.

Казалось, она ударила его хлыстом. Бью застыл от неожиданности, а она продолжала спокойно есть бифштекс.

- Мне просто хочется побольше узнать о вас, Мэгги, - попытался защититься он, стараясь скрыть смущение.

Мэгги покачала головой, не потрудившись даже взглянуть на него.

Она так простодушно говорила о себе, пока он не упомянул о миллионерах. Теперь Бью не удастся вызвать ее на откровенность. Остается только сожалеть.

Однако правдивы ли ее слова? Невозможно узнать, пока он не проверит. Одно, несомненно: из-за глупой оплошности, показавшей его недоверие, она больше не намерена рассказывать о себе.

Бью осушил свой бокал и подал знак Седжуику снова наполнить его, почувствовав, что им пренебрегают.

Неужели он ошибался относительно Мэгги Стоу? Безнадежно, глупо ошибался? Он не мог отрицать, что в ее страстной защите таилась немалая доля истины. И его вины.