Елена Рахманова - Женское счастье

Им тоже пришла пора прощаться. Неизвестно почему, но Василич со старушками направились к калитке, а Гоша с Татьяной – по тропинке, что вела к ныне не существующему забору.

Оба интуитивно определили место, где предстояло остановиться, пожелать друг другу спокойной ночи и… и расстаться до завтра?

– Знаете, Таня, – он впервые назвал ее по имени, – как вы относитесь к тому, чтобы я иногда подвозил вас до станции? Когда нам будет по пути…

Все это Гоша произнес, устремив взгляд вверх, словно его больше интересовали звезды на небе, чем ответ собеседницы.

– Почему бы и нет? – тихо ответила Татьяна, внимательно изучая сорванный лист бузины, даже поднесла его ближе к лицу. – Я согласна… Но только если нам действительно будет по пути! – поспешно добавила она.

«Будет, будет нам по пути, – мысленно обрадовался Гоша. – Кто же, кроме меня, поможет такой… такой симпатичной женщине!»

– Значит, договорились, – сказал он вслух и протянул руку.

Татьяна протянула свою и увидела, как та буквально утонула в его широкой мускулистой ладони. «Боже, словно птичья лапка, – умилился Гоша. – А сумки таскает, что иному мужику не поднять. Вот, оказывается, какой бывает бабья доля». Но слово «бабья» как-то не шло к стоящей перед ним женщине – трогательно смущенной и отчего-то радостно улыбающейся.

– Решено, беру над тобой шефство, – твердо произнес Гоша в полной уверенности, что ведет мысленный диалог с самим собой.

И только когда Татьяна тихо ответила, что не возражает, понял свою оплошность. Впрочем, оплошность ли?

– Спокойной тебе ночи, – сказал Гоша, понимая, что нелепо снова переходить на «вы».

– И… тебе спокойной ночи, – ответила Татьяна, вмиг ощутив себя из-за этого «тебе» очень современной и раскрепощенной женщиной.

Назад к дому она летела как на крыльях, ни разу не споткнувшись и, кажется, даже не задев ни веточки, ни сучочка.

Мама и ее подружки сидели перед телевизором на террасе и вместо любовного сериала смотрели боевик. Только верная себе Анна Дмитриевна все время считала, сколько крутых парней ввязались в перестрелку и скольких уже убили. Иногда последних оказывалось гораздо больше, чем первых. «Вот оно, тлетворное влияние Запада в лице Севы», – усмехнулась Татьяна и мышкой прошмыгнула в свою комнату. Там, на старом цветастом диване, она собиралась погрузиться в свой сказочный мир, который сегодня обещал преподнести ей сюрпризы…

В воображении крутилась одна и та же сцена: они с Гошей у невидимой черты, разделяющей их участки. Какое же это было увлекательное занятие – по секундам воспроизводить в памяти то, как происходило их прощание! Боже, как он произнес «спокойной тебе ночи»! А с каким романтическим видом смотрел на звезды! А как при этом вздохнул!..

Часа через полтора Татьяна поняла, что если не призовет на помощь рассудок, то непременно начнет воспринимать ничего не значащий эпизодик как судьбоносное событие в своей жизни. И тогда станет требовать от реальности подтверждения своих тайных ожиданий – ожиданий любви и счастья. Она же нормальная женщина как-никак! А когда этого не случится – ведь не случится же, да? – придет в отчаяние.

Тяжело вздохнув, Татьяна покрепче зажмурилась и постаралась изгнать из головы все мысли и образы. Пусть уж лучше голая пустыня, чем обманчивые миражи!..

Но реальность следующего дня весьма и весьма потрясла ее. Словно на этот раз пошла на сговор с Татьяниными фантазиями. Не успела она поутру открыть глаза, как услышала уверенный голос Гоши, доносящийся с участка:

– Так что, вы говорите, с водопроводным краном? Засорился?.. А-а, нельзя им пользоваться. Не волнуйтесь, сейчас разберемся.

На цыпочках подойдя к окну, Татьяна увидела Гошу в обществе мамы возле декоративного бассейна, устроенного подругой Иркой. Водопроводный кран предназначался прежде всего для того, чтобы из него наливать воду для хозяйственных нужд, а теперь избыток влаги грозил подмыть растущие по его берегам папоротники и аквилегии. Да и ведро некуда было ставить. Вот так прекрасное иногда входит в противоречие с функциональным.

Но Гоша находчивостью и фантазией, как выяснилось, мог бы потягаться с самой Ириной. Призвав Василича, он с его помощью выкопал траншейку, идущую до дренажной канавы по ту сторону ограды, уложил в нее кусок старого шланга, вставил в дно бассейна сливное устройство с пробкой от ванны, найденное все в том же сарае, а под краном установил плоский камень, что приволок с дороги. Теперь и ведро было куда ставить, и вода не грозила перелиться через край, и ландшафтный объект не пострадал.

Наблюдая за суетой на приусадебном участке, Татьяна пила кофе и жевала бутерброд с сыром, спрятавшись за занавеской на террасе. «Как хорошо, что здесь сейчас нет Ирки, – чисто по-женски рассуждала она. – А то непременно слились бы в экстазе на почве объединения красоты и пользы. Хотя наверняка у подруги не возникло бы мыслей увлечь нашего соседа, но взаимный труд, особенно когда он в радость, а не в тягость, способен не только из обезьяны сделать человека, но и из мужчины – спутника жизни. А у нее и так Севочка есть!»

С краном было покончено, Августа Илларионовна закончила свои экзерсисы, а Анна Дмитриевна напекла оладий. Хочешь не хочешь, а Татьяне пришлось снова усесться за стол, но теперь уже в компании Гоши с «балтийцем». Впрочем, она была только рада.

– Василий Васильевич, скажите, а почему вы всегда носите тельняшку? – спросила она между прочим.

– В память о мечте, которой не суждено было сбыться, – витиевато ответствовал тот.

– Вот как… – заинтересованно протянула Анна Дмитриевна. – А не расскажете поподробнее?

– Отчего ж не рассказать, – вздохнул Василич. – Всегда хотел служить на подводной лодке, но ни по габаритам, ни по здоровью не подошел.

Татьяна поежилась:

– Но это же так страшно. В металлической штуковине и глубоко под водой. И потом, они же еще и тонут!

– Ну, сосульки тоже на голову падают, – сдержанно заметил Василич, – так что же, из-за этого по улицам зимой не ходить?

Поняв, что задели соседа за живое, тему решили не развивать и вернулись к бытовым хлопотам. И очень даже кстати, по мнению Татьяны.

– Мамуля, нам, пожалуй, может не хватить молока и яиц, так я сбегаю на станцию, в магазин?

Полина Денисовна, а еще больше ее подружка Нюра удивленно уставились на нее.

– Да вроде бы… – начала последняя.

Но Василич, хитро улыбаясь каким-то своим мыслям, неожиданно произнес:

– Вот и нам не мешало бы прикупить продуктов. Не смотаешься ли за компанию, а, Гош? – И он уже в упор уставился на приятеля, ехидно поблескивая прищуренными глазами.

Гоша стоически выдержал испытующий взгляд и спокойно произнес: