Марго Романова - Тайга

— Ах ты, старая мерзкая ведьма! — накинулся на нее Николай. — Я разорву тебя на части!

— Не трогай ее! — преградила ему путь Рябинушка. — Не надо. Все равно уже ничего не изменишь. Да ей и так сейчас не сладко.

— Прости меня, девочка моя! — хватаясь за ноги своей дочери, взмолилась ведьма. — Если бы я знала, если бы я только знала.

Резким жестом Николай сорвал с плеч ведьмы дырявый грязный платок и накинул ее на плечи Рябинушки, которую сильно трясло, то ли от холода, то ли от нервного напряжения.

— Пойдем отсюда, — прошептал он ей и нежно обнял за плечи. — Ей с этим жить. И это самое страшное наказание.

Они еще долго слышали жалобный вой ведьмы. Она то звала Рябинушку, вымаливая у нее прощения, то последними словами ругала свою жизнь, то просто завывала, словно раненая волчица, взывая к состраданию. Но ее никто не жалел. Никому не было до нее дела. Никто из ее соратниц ее не слышал или не хотел слышать. Ведьмы не любили, когда их тревожили по ночам. Только невидимый дух Верло витал у нее над головой, наслаждаясь ее страданиями.

— Мне нужно попрощаться с Березонькой, — прервала затянувшееся молчание Рябинушка и остановилась. — Я не могу уйти, не увидев ее.

— Да, конечно, — согласился с ней Николай. — И я ее даже не поблагодарил. А ведь она опять спасла мне жизнь.

— Опять? — удивилась она.

— Сегодня ночью, когда ты с ведьмой ушла к озеру, меня пыталась убить Верло, — объяснила он. — Но Березонька опередила ее. Она заколола ведьму осиновым колом.

— И что стало с ней потом? — тихо спросила она, глядя на Николая расширившимися от ужаса глазами.

— С кем? С ведьмой? — не понял Николай. — Она свалилась прямо на меня. Я ее скинул. А потом она лежала на полу и смотрела в даль мертвыми глазами. В общем, жуть.

— Что стало с Березонькой? — не выдержав, закричала Рябинушка.

— Отчего ты так разволновалась? — удивился Николай. — Она растаяла. Ты же сама знаешь, что берегини имеют такую привычку — таять на глазах. От нее только мокрая лужица осталась. Я думал, что она пошла к тебе. Но что-то ее не было видно. Кстати, Березонька просила тебе передать, что она очень любит тебя и всегда будет любить. Почему-то она не захотела сказать тебе об этом сама.

— Значит, она умерла, — побелевшими губами прошептала Рябинушка. Ноги ее подогнулись. Николай едва успел подхватить ее за талию.

— Что за глупости, — пытаясь заглянуть в лицо любимой, он пытался воззвать к ее разуму. — Видимо, она просто куда-то спешила. Мало ли что могло произойти в вашей тайге. Может, зайца какого волк загрыз или еще чего. Вот она и решила вмешаться.

— Ты не понимаешь, — глазами, полными слез, посмотрела она на Николая. — Мы не можем никого убивать. То есть, конечно, можем. Но, вместе с душой, покинувшей тело жертвы, уходит и наша душа. Березонька пожертвовала собой ради меня, ради нас. И я… я ее больше никогда не увижу, не поблагодарю. Я так виновата перед ней. Бедная, бедная моя девочка, моя любимая красавица. Ведь я росла с ней. Долгие годы она была моим самым близким существом. Пока не появился ты… Она обижалась, злилась даже. Но все таки спасла тебя.

— Господи, а я ведь и не знал, — сникшим голосом проговорил он и покрепче прижал к себе Рябинушку. — Она была настоящей верной подругой. Мы будем всегда помнить и любить ее. Но уже ничего не изменишь, милая. Нам надо спешить. У нас слишком мало времени.

— Да, ты прав, — горько усмехнулась она. — Совсем скоро и я отправлюсь следом за ней. И мы опять будем вместе. Тогда нас точно никто не разлучит.

— Не говори так, — взяв ее руку и потянув за собой, строго сказал Николай. — У нас очень сильная медицина. Я уверен, что врачи помогут тебе, и мы будем жить долго и счастливо.

— Ваши врачи — волшебники? — поинтересовалась Рябинушка.

— Они лучше волшебников, и намного их сильнее, — грустно улыбнулся Николай.

— Тогда помогут, — удовлетворенно вздохнула она и поежилась. Маленькие противные бугорки бегали по ее телу, вызывая сильную дрожь. Ее руки и ноги были ледяными. Рябинушке было неприятно и некомфортно — впервые в жизни. Еще никогда она не испытывала ни холода, ни жары. Она не могла понять, что с ней происходит. И ее немного пугала мысль о том, что теперь она всегда будет чувствовать себя так.

Пробиваясь сквозь влажные кусты, ступая по мокрой траве, она брезгливо морщилась. Деревья цепляли ее длинные волосы и тянули назад. Не жалея, она обрывала свои пряди, отчаянно вырываясь из их плена. Она не слышала ни одного звука тайги, но ее это нисколько не огорчала. Рябинушка шла рядом со своим любимым человеком в новую и интересную жизнь с ее деньгами, магазинами и врачами…

Когда они, наконец, вышли к путям, солнце уже стояло высоко в небе. Рябинушка смотрела на небесное светило и морщилась от сильной рези в глазах. Она устала и очень хотела спать. Голые ступни были сплошь изрезаны острыми ветками и мелкими камнями. Каждый шаг давался ей с трудом. Вцепившись в Колино запястье, она взмолилась:

— Мне больно идти. И сил совсем не осталось. Такое чувство, что меня лишили всей моей энергии. Я дышу чаще, чем обычно. И, кажется, что это самое сердце бьется у меня в горле. А ведь оно должно быть в груди! Не понимаю, что со мной происходит.

— Ты просто устала, солнышко мое, — ласково посмотрел на нее Николай. — Это нормально. Тебе придется привыкать. Люди не могут сутки напролет носится по лесу. У них просто не хватит на это сил. Даже у спортсменов. А ты у нас обычная юная девушка.

Поцеловав ее в макушку, он уткнулся носом в белокурые волосы.

— Знаешь, а ты даже пахнуть стала по другому, — удовлетворенно прошептал он. — Не лесом, а здоровым женским телом.

— Это плохо? — испугалась Рябинушка.

— Это здорово! — восторженно посмотрел он на нее. — Чумазенькая ты моя. Вот видишь, и грязь теперь к тебе липнет, как ко всем обычным людям.

Уголком влажного от росы платка, сорванного с плеч ведьмы, он принялся нежно оттирать грязные потеки на ее лице. Рябинушка лишь недовольно морщила носик и смешно чихала, когда мелкие ворсинки щекотали ее нос.

— Как бы ты у меня не простыла, — забеспокоился Николай. — Что я тогда буду с тобой делать? Таблетки тебе нельзя… Придумал! Буду отпаивать тебя малиновым вареньем! Вкусно, знакомо тебе и полезно!

— Малина — это хорошо, — кивнула Рябинушка. — Она вкусная. Варенье, наверное, тоже.

— Оно еще вкуснее и слаще, — бережно закутав ее в платок, улыбнулся он.

— Поскорее бы попробовать, — мечтательно закатила глазки она и еще раз громко чихнула. — Какие-то странные звуки. Похожие порой издают зверьки. Из-за этого я часто смеялась над ними. Кажется, что меня щекочет кто-то изнутри.

— Пока не слышно поезда, давай ка снимем с тебя этот балахон, — всерьез забеспокоился Николай. — Пусть он немного просохнет. С этой мокрой тряпки все равно никакого толку. Только мерзнешь сильнее.