Елена Арсеньева - Любушка-голубушка

– То есть вы нам не верите? – уточнил Денис.

Люба пожала плечами:

– А вы на моем месте поверили бы?

– Хорошо, – кивнул он, – я вас в чем-то понимаю… Хотя, конечно, оскорблен тем, что вы мою сестру за аферистку приняли. Но давайте этот вопрос прямо сейчас решим. Давайте позвоним Евгению.

– Давайте, – сказала Люба. – Звоните. Только поскорей, потому что мне на работу опаздывать нельзя, а уже пора собираться.

Денис достал мобильник, но номер не набирал, а смотрел на Любу. Она в ответ смотрела на него. Его темные глаза были злы. Люба подозревала, что и ее голубые – тоже.

– Номер скажите, – отрывисто попросил Денис.

– Какой номер?

– Номер телефона вашего сына.

– Вот это номер… – скаламбурила Люба, которая все-таки еще недавно работала корректором и знала толк во всяких таких штуках. – Значит, ваша сестра от Женьки беременна, а даже номер его телефона ей неизвестен! Хорошо, хоть имя знает. Имя и фамилию.

– И даже адрес, – состроил ледяную улыбку Денис. – Номер телефона ей известен, но это телефон здешний, эмтээсовский, а там, в Сасквиханне, он, конечно, другую сим-карту купил, да?

– Да, – подтвердила Люба. – И, видимо, так сильно хотел общаться с вашей сестрой, что забыл свой новый номер сообщить?

Денис помрачнел.

– Они поссорились накануне его отъезда, – буркнул он неохотно. – За Элькой один местный крутой мен ухлестывал, ну, там, в Болдине у нас, знаете, «Газпромом» все схвачено, ну, этот хмырь очень сильно влюбился, а она по Женьке сохла…

Денис пожал плечами с таким видом, словно совершенно не мог понять такую глупость, а Люба мигом за Женьку обиделась и на долю секунды почувствовала к этой самой Эльке, все еще лежавшей неподвижно и безгласно, капельку симпатии. Но тотчас спохватилась: да ведь так и должно быть, Женька – он ведь и красивейший парень, и высокий, на голову этого Виктора выше, и умный, и талантливый, и вообще самый-самый, потому что ее, Любин, любимый сын!

Потом она призадумалась. Болдино, сказал Денис… Женька в последнее время зачастил в Болдино. Конечно, там усадьба Пушкина, конечно, там красота невероятная, Люба тоже была раза два-три, а как же, само собой, Пушкин – это ведь наше все! – но чтобы чуть ли не каждую неделю… Женька уверял, что у него там друг живет, такой же рыбак заядлый, как он, а рыбалка в Болдине – обалденная! Люба из водных, так сказать, артерий знала в Болдине только пруд в Пушкинской усадьбе, но там что-то не наблюдалось рыбаков… но Женька же не станет ей врать!

А теперь вот как вышло… пожалуй, что мог врать и даже врал. Вот какой друг у него в Болдине, вот какая рыбалка! Между прочим, вдруг вспомнила Люба, рыбалка снится к внезапной беременности, а она сегодня видела во сне, будто брела по мелководью, а вокруг сновали какие-то рыбы вроде зеркальных карпов, и Люба их от себя отгоняла, потому что они мешали ей идти. Вроде и не совсем рыбалка, а между тем сон сбылся… Черт, вот же черт!

Явилась какая-то девчонка… и Любин сын теперь принадлежит не Любе, а этой девке! И она родит, и Женька на ней женится, а как же, он ведь благородный человек, и все мечты о его будущей жизни пойдут наперекосяк – все, что они насочиняли втроем – Люба, Таня и Женька. Нет, даже вчетвером, потому что еще и Майкл, Танин муж, некоторым образом принимал участие: как Женька после Америки вернется, закончит универ, и приедет в Сидней, и там устроится в ту же компанию, где работает Майкл, потому что компания начинает сотрудничество с Россией, а такие спецы по международному праву, как Женька, с углубленным знанием трех языков (не считая русского), везде нарасхват. А ведь Женька еще и программист каких поискать. За одну из написанных им юридических программ его и позвали совершенно бесплатно в Америке учиться… И Люба станет к ним приезжать. Конечно, это безумно дорого, не по ее деньгам пока что, но она будет работать изо всех сил и уж раз в год позволит себе поездку, чтобы на внуков посмотреть. У Тани в феврале кто-нибудь родится, еще рано говорить, мальчик или девочка. А у Женьки…

Сейчас октябрь, три месяца у Эльки, значит, тоже в феврале?! А Женька в это время будет еще в Америке? Или Элька потребует, чтобы он сорвался и приехал?! И все, поставил бы на себе крест?! И на будущем своем?! Возьмут ли его, женатого, в Австралию?! Да еще и с ребенком? Теперь Любе придется к ним в Болдино ездить, что ли? Не в Сидней, а в Болдино? Или эта барышня планирует тут, в Нижнем, поселиться? С ребенком… с будущим Любиным внуком…

Ее передернуло. Наверное, она должна рассиропиться и расчувствоваться. Ведь она рассиропилась и расчувствовалась, когда Таня сообщила, что беременна. Но с Женькой… это все как-то иначе. Все по-другому, чем с Таней. Таня такая сдержанная, такая серьезная, что всегда всех парней от себя отшивала: им-де всякие глупости нужны, а я ничего такого до свадьбы не хочу. И когда она с Майклом познакомилась, Люба даже боялась: а вдруг и его прогонит? Потому что Майклу тоже нужны были «глупости» еще до свадьбы, и Любе, конечно, не хотелось, чтобы дочка потеряла такого хорошего жениха. Соседка даже упрекнула, что не патриотка, мол. А Люба вспомнила, как они с Виктором в 90-х крутились, чтобы выжить… это кому только рассказать! Да вся страна крутилась, будто карась на скороводке! А когда дефолт ударил?! Это вообще уму непостижимо, как выжили! Ну да, Люба не патриотка. Она не хочет, чтобы ее дети жили в стране, где над людьми так издеваются. И конца этому не видно… Может, новый президент и вернет России статус сверхдержавы, да только что это даст таким людям, как Люба? Ну что?! «Жить в эту пору прекрасную уж не придется…» Ей скоро на пенсию, а пенсия у нее если две семьсот будет, так это еще ладно. Сильно разживешься, ага! Только на себя вся надежда. Да на детей, если сумеют хорошо в жизни устроиться. Сама Люба, конечно, только в России сможет жить, но дети… они молодые, им легче корни рвать… пусть рвут здесь и укореняются там, где нас нет.

По пословице: рыба любит, где глубже, а человек – где лучше. Ох, опять она про рыбу… рыба снится к беременности… беременная барышня тут у Любы в квартире лежит на диване – лежит, словно камень поперек пути ее сына!

Она взглянула бешеными глазами на Дениса, который так и стоял с выжидающим видом над своей сестрицей, держа мобильник на изготовку, и выпалила:

– Не дам я вам его телефон. Понятно? Не дам! Я вам не верю!

– Ой, наверное, я вас понимаю, – подала слабый голос Элька. – Я бы тоже не поверила. Но вы позвоните Жене! Наберите его номер! И все сразу разъяснится!

– Ну сами посудите, – поддакнул Денис. – Если бы мы были аферистами и обманщиками, разве бы мы заявились сюда с требованием связаться с Женькой? Да никогда в жизни. А так мы умоляем вас ему позвонить. Пусть он с Элькой поговорит, вы все поймете, вы увидите, какая там любовь была… он должен знать, что у него ребенок скоро родится!