Елена Арсеньева - Любушка-голубушка

А впрочем, почему же не понял, почему не разобрался? Он ведь не уточнял, которая из двух девушек на фото чудесная, просто сказал, что одна чудесная, а вторая – не столь. Так что вполне возможно, что он уже тогда понял истинную суть Эльки. Странно только получается, что жену Дениса, постороннюю женщину, он называл чудесной девчонкой. Как-то вроде бы не называют так замужних женщин. Но, видимо, она и впрямь хороший человек, если в голосе Женьки прозвучала нотка нежности, которую Люба до сих пор помнила.

Она достала из сумки второй экземпляр снимка и снова, снова принялась его рассматривать, изо всех сил обходя взглядом Дениса.

Бедная женщина, конечно, такое милое лицо, а муж ее присосался к этой Эльке, даже и на фото ее обнимает, а Женька обнимает его жену. Точно, раньше Люба не обращала внимания на его руку, которая сзади обхватила тонкую талию молодой женщины. Конечно, это ничего не значит, на фотографиях в компаниях все друг друга обнимают, а все же бессознательно встают рядом с тем человеком, который нравится. Люба, помнится, именно так заметила когда-то, что нравится Виктору. Они познакомились, когда два предприятия – книжное издательство, где работала в ту пору Люба, и проектный институт Виктора – вместе вывозились «на картошку». Работали вместе, обедали вместе, много фотографировались вместе, и, когда Любина подруга, которая и фотографировала всю компанию, отдала ей потом снимки, Люба заметила, что этот молодой инженер на всех фото стоит рядом с ней. В реальности она не слишком-то обратила на него внимание, но на снимках, стоя рядом с Любой и напряженно глядя в объектив своими светлыми, неулыбчивыми глазами, Виктор как бы занимал рядом с ней место в их отношениях, в их будущей жизни, как бы бронировал его за собой… Он и сам потом говорил, что занял рядом с ней место в вечности. Но, как известно, ничего вечного нет, а Виктор сам это подтвердил, когда женился на овечке с лиловыми глазами!

Нет… Нет, Виктор как раз подтвердил, что занял место рядом с Любой навечно, если не в любви и страсти, то в семье. Именно поэтому он сейчас и заботится об их сыне, пытается выяснить, что за интрига сплелась вокруг него и почему, а вот Люба вновь позволяет мыслям скатываться к суетной ерунде, путается в ней и вязнет, как увяз и запутался в отношениях с Элькой ее сын. Нет, видимо, она все еще дорога Женьке, если он назвал ее не Элькой, а Элей, как бы поправил ее, как бы заступился перед ней за эту девушку, как бы попросил быть с ней побережней.

Опять захотелось яблок. Люба, забыв, что несет полный пакет, задумчиво направилась к ближайшей яблоне и слегка тряханула ее. Яблоко-два с гулким стуком упали в траву, прошуршали, раскатившись. Люба рассеянно выискивала их в траве.

Элька, Эля… интересно, как ее полное имя? Элеонора? Элла? Эллина?

И тут внезапно, будто от удара, будто одно из яблок все же попало Любе по голове и вызвало к жизни забытое, она вспомнила, как Денис говорил о Иване:

«Женат, как не женат? Причем на Элькиной лучшей подруге. Представляете? Они в одной школе учились, даже в детский сад вместе ходили. И ее тоже Элька зовут. Одна из них Элла. Другая – Элина. Вот путаница! Да нет, не только в именах, а в отношениях путаница… Теперь-то все улаживается, во всяком случае, должно уладиться, а все это время там просто „Санта-Барбара“ какая-то была, в деревне нашей. Но, по-моему, Иван до сих пор не может в толк взять, что Элька его просто так послала подальше из-за какого-то… ну, понятно, из-за кого».

Стоп. Денис утверждал, что Иван женат на лучшей подруге Эльки, а Женька сказал, что Иван вообще не женат. Как же так?

Да вот так.

Во-первых, Люба уже убедилась, что ни единому слову Дениса верить нельзя. Во-вторых, сейчас ничто не имеет значения, кроме этих двух имен. Элина и Элла… Да ведь их зовут практически одинаково. На свете есть две Эли, две Эльки, и что, если…

Что, если на фотографии обе они и запечатлены? А что, если Женька именно вторую, блондинку, называл чудесной девушкой? Что, если он встал рядом с ней, чтобы «занять место в вечности», как сделал некогда его отец? А Денис встал рядом… со своей женой!

Что, если Элька-брюнетка – жена Дениса, а Эля-блондинка – та, в которую влюбился Женька, с которой у него и произошло все, что произошло, это ее он потом приревновал к Ивану, не имело значения, основательно или безосновательно, и решил от нее отказаться?..

И снова всплыли в памяти слова Дениса: «Элька у нас – барышня с идеалами. Ей любовь нужна. Ну а денежки – потом».

Элька? Или Эля?

Да что же происходит, яростно думала Люба. Почему цепной пес и лакей Ивана начал пристраивать свою жену Женьке?! С другой стороны, может быть, она не законная его жена, может, они не зарегистрированы, штампа в паспорте ведь нет… А впрочем, это ничего не значит. К примеру, когда Виктору Ермолаеву исполнилось сорок пять и он поменял паспорт, ему почему-то не поставили штамп о браке. Люба по этому поводу ужасно комплексовала. Главное, детей вписали, а жену – нет! Вот так и брака однажды не стало, как не стало штампа…

Может быть, и с Денисом аналогичная история? Да даже если не аналогичная! Даже если Элька просто его подруга и любовница, зачем, зачем создавать у Любы впечатление, будто она беременна от Любиного сына? Жениться-то на ней не Люба должна (слава те, господи, хотя бы за это!), а Женька! А он-то небось знает, с кем у него эти чертовы отношения были, на ком ему жениться, на Эльке или на Эле, Люба тут вообще ни при чем!

Стоп… А если Люба тут и в самом деле совершенно ни при чем? Что, если это впечатление нужно было создать у кого-то другого?

У кого?

У кого… например, у…

И в это самое мгновение, когда очередная догадка, судьбоносная, а может, бредовая, уже готова была поразить Любу, она увидела Виктора, который, грызя яблоко и расшвыривая ногами листву, шел к ней.

– Яблочко хочешь? – спросил он, жуя, и протянул ей такую желтую, золотую, аж прозрачную антоновку, что Люба, хоть и наелась сверх меры, не смогла отказаться.

– Узнал что-нибудь?

– Ну, – усмехнулся Виктор и сильно, с хрустом, откусил чуть ли не половину яблока, – тебя ждет сюрприз.

На лице его было написано такое ошалелое превосходство, что Люба не выдержала:

– Ну, тебя тоже. Ты уже знаешь, что Элька – это жена Дениса, а Эля – ее подруга? Но пока непонятно, чья жена она. Что на эту тему говорят?

– Ничья, говорят, но…

– Что «но»? – напористо спросила Люба. – Что беременна неизвестно от кого? Или известно, от кого?

– Ого, – удивился Виктор, забавно поведя бровями, – ты, что ли, тоже справки наводила? У кого? У музейных теток?

– Да нет, меня яблоко по голове стукнуло, – хохотнула Люба. – Сама додумалась.

– Ну, не знаю, – задумчиво сказал Виктор. – Не знаю, до чего ты еще додумалась, но насчет беременности все очень непросто. Про Элю эту говорят, что она великая скромница. Одна тетка из магазина «Аист 8» (тут, к слову сказать, что ни магазин, так «Аист», только номера меняются) вообще заявила, что ей место в монастыре.