Вирджиния Лавендер - В ритме фламенко

— Алло, — мрачно произнесла она, сняв трубку с трезвонящего аппарата.

— Прошу прощения, я говорю с сеньорой Маргарет Эшби? — осведомился приятный женский голосок на том конце телефонной линии.

— Да, это я. А что случилось? — невольно встревожилась Маргарет.

Уж не совершила ли она вчера какого преступления в помраченном состоянии рассудка?

— Меня зовут Лусия, я сестра Микаэля, — торопливо представилась голос.

— Очень приятно, — со всей возможной любезностью отозвалась англичанка, гадая, что бы могло здесь понадобиться сестре Микаэля и откуда она знает ее номер телефона.

— Сеньора Маргарет, Микаэлю очень, очень плохо, — вдруг отчаянно всхлипнула Лусия. — Он вчера разбился на машине и сейчас в реанимации. Он не хотел, чтобы вы приезжали, но я взяла на себя смелость позвонить. Он мне столько о вас рассказывал…

— Разбился? — машинально переспросила Маргарет, чувствуя, как внутри нее что-то оборвалось. — Но ведь я же только вчера… О господи!

— Он всегда так аккуратно водил машину, — зарыдала ее невидимая собеседница, уже не особенно сдерживаясь. — А вчера вечером гнал как ненормальный. И тут еще тормоза внезапно отказали. Словом, он столкнулся с грузовиком и врезался в столб. Теперь мы не знаем, что с ним будет. Лучше бы он никогда в жизни не садился за руль! Говорила же ему мама…

— В какой он больнице? — закричала Маргарет, осознавая наконец, что произошло. — Куда ехать? Да не реви, говори толком!

— Пишите адрес, — проговорила, всхлипнув в очередной раз, Лусия. — Это недалеко, за городом.

Через десять минут Маргарет уже быстрее молнии вылетела на улицу, поспешно натянув джинсы и футболку и даже не потрудившись высушить волосы. Какая же она все-таки дрянь! Разве нельзя было догадаться вчера, что случилось что-то непредвиденное! Привыкла думать только о себе! Ведь это к ней мчался на полной скорости Микаэль, когда попал в аварию.

— Такси! Такси! — закричала она, одновременно пытаясь стянуть мокрые слипшиеся пряди резинкой.

Почти сразу же перед ней затормозила маленькая желтая машина.

— В больницу святого Мартина, — пробормотала Маргарет, с трудом удерживаясь от рыданий.

Как несправедлива жизнь! Едва только появляется в ней что-то хорошее, сразу жди беды!

— Ба, сеньорита, кого я вижу! — произнес знакомый голос.

Маргарет неохотно подняла глаза и увидела, что за рулем машины сидит ее старый знакомый — маленький пожилой испанец с великолепными усами.

— Мы в прошлый раз так и не познакомились. Позвольте представиться: Себастьян, — словоохотливо заговорил водитель. — А я так вас сразу узнал. И что такая красивая девушка забыла в больнице святого Мартина? Микаэль, кстати, в тот раз вас искал. Я думал, вы его в кафе не нашли.

— Микаэль угодил в аварию, — всхлипнула Маргарет, утирая глаза тыльной стороной ладони. — И я теперь должна немедленно попасть к нему в больницу. Поезжайте побыстрее, пожалуйста, я вас очень прошу!

— Пресвятая Дева Мария! — воскликнул пораженный Себастьян. — Как же это возможно? Микаэль — один из лучших водителей в Барселоне. Он даже машину ни разу в жизни не поцарапал. Пьян он был, что ли?

— Это я во всем виновата, я! — прорыдала англичанка, уткнувшись в матерчатую обивку водительского сиденья и обильно смачивая ее слезами.

— Ну и как это случилось?

— Мы поссорились… Он ехал ко мне… и разбился… Теперь он наверняка умрет… и я никогда его больше не увижу… — Горестные всхлипы Маргарет делали ее бормотание совсем неразборчивым.

— Сеньорита, прошу вас, не убивайтесь. Неужели все так скверно? Что с ним?

— Я не знаю. Звонила его сестра и сказала, что ему совсем плохо…

— Ну, может быть, все не так уж и страшно, — неуверенно попытался утешить ее добрый испанец.

— Это я во всем виновата! Я! — продолжала рыдать несчастная женщина. — И теперь уже ничего не поделаешь!

— Сеньорита, поверьте, все в руках Божьих. Микаэль — молодой, сильный парень. Даст Бог, он поправится и я еще погуляю на вашей свадьбе, — стоял на своем Себастьян. — Вот увидите, что все как-нибудь образуется. Не падайте духом раньше времени, ведь вы же еще не знаете толком, что с ним. Иногда люди выживают после самых ужасных катастроф. Вот моего сына-спелеолога однажды с напарником засыпало в пещере в горах, ногу придавило. Он три дня просидел без воды и света, без медикаментов. Гангрена уже начиналась, вот где беда! И его все-таки нашли спасатели.

— Ужас какой! — Маргарет оторвала заплаканное лицо от спинки сиденья. — Без ноги остался?

— Да нет, даже не хромает. Ну так, слегка. И все равно лазает под землю, что хочешь с ним делай. А мой младшенький, что бы вы думали, сеньорита?.. Заплыл он однажды в море далеко, на спор. Ему тогда двенадцать лет было. А тут, как назло, патрульный катер…

— Это все просто ужасно! — снова зарыдала Маргарет. — Никогда, никогда не выйду замуж и не заведу детей! Вечно с ними случаются всякие ужасные вещи, лучше самой умереть! Ну почему мне так не везет!

— По-моему, не повезло скорее бедняге Микаэлю, — рассудительно заметил Себастьян. — Вы-то целы и невредимы, сеньорита.

— Но каково мне думать, что это из-за меня он попал в аварию!

— А вы не думайте. Лучше вытрите слезы и приведите себя в порядок! — не допускающим возражений тоном скомандовал достойный водитель.

Не отнимая одной руки от руля, он покопался в ящичке на приборной панели и передал на заднее сиденье пачку бумажных салфеток и бутылочку минеральной воды.

— Потом поплачете, дома, когда вас никто не будет видеть. Даже если бедняга Микаэль совсем плох, разве приятно ему будет лицезреть зареванную сеньориту с красным носом? Сами подумайте, теперь уж сделанного не вернешь и вы не должны подавать виду, что переживаете.

— Это еще почему?

— А потому, что, даже если человек умирает, не обязательно рыдать над ним и усугублять последние минуты своими воплями. Это и потом можно сделать. Лучше уж улыбайтесь. В конце концов плохо не вам, а ему, вот и поддержите беднягу. Иначе зачем вы вообще туда едете? Уверяю, что сейчас вокруг Микаэля собралось все его семейство и голосит, как на поминках, — уж я-то их знаю.

Маргарет поспешно утерла слезы и попила воды.

— Вот и замечательно, — похвалил ее Себастьян, посмотрев в зеркало заднего вида. — Будьте ему теперь опорой. Боже мой, сеньорита, чему я вас учу? Да неужели у вас никогда родственники не болели?

— Н-не знаю… нет, не болели. У меня и родственников-то почти нет, — неуверенно пробормотала молодая женщина.

— Что за народ эти англичане! — возмущенно заявил ее утешитель. — Что же вы делаете со своими близкими, когда те болеют? Пристреливаете, чтобы не мучились, а потом едите на завтрак?