Вирджиния Лавендер - Прерванный сон

— Хотите, я мотор пока выключать не буду? — простодушно предложил паренек. — Как мамаша вас с лестницы спустит, так вы сразу в машину и обратно домой! Доставлю с комфортом. Чего на улице зря мерзнуть.

Эллен, по дороге неизвестно зачем ознакомившая водителя со своими семейными проблемами, теперь горько об этом пожалела. Тоже мне воодушевляющее напутствие… И так приятного в предстоящей встрече мало… Зачем она все это затеяла? Чтобы что-то доказать самой себе или поддавшись уговорам друзей?..

— Знаешь, Майкл, — рассудительно сказала она, — ты и вправду подожди меня часик. Если я останусь, то спущусь и скажу тебе об этом.

— Ну, лады. — Светловолосый Майкл надвинул поглубже на уши совсем не зимний головной убор — голубую бейсболку — и пошел открывать даме дверцу. — А если через час не появитесь, полицию вызову, — прибавил молодой человек.

Сопровождаемая столь оптимистичными речами Эллен проверила, на месте ли сапфировые серьги, покрепче вцепилась в сумочку от Шанель и, покачиваясь на высоких каблуках, побрела к входной двери…

Спустя десять минут Эллен снова сидела на мягких кожаных подушках роскошного автомобиля, в ужасе осмысливая полученные сведения. После того, как она позвонила в дверь такого знакомого и родного дома, в котором прожила всю сознательную жизнь, ей открыла абсолютно незнакомая женщина преклонных лет, принявшая ее за коммивояжера. После недолгих разъяснений Эллен узнала, что дом месяц назад был продан, а миссис Дэвис уехала неизвестно куда.

— Майкл, поезжай на Блуберри, двадцать семь, — велела совершенно запутавшаяся девушка, откидываясь на спинку сиденья.

Стоило столько ехать, чтобы увидеть теперь уже чужой дом? Может быть, Бриджит что-нибудь известно? И кто тогда нанял детектива?

Через несколько минут показался еще один хорошо знакомый коттедж. Терзаемая дурными предчувствиями Эллен поднялась по ступенькам и нажала кнопку звонка. Никто не открывал. Она снова надавила на белый кружок, прислушиваясь к мелодичным трелям, доносящимся из-за двери. Куда все подевались? Кажется, время подходящее, пять часов, Бриджит всегда дома…

Не желая верить в полную неудачу поездки, Эллен продолжала трезвонить. Вдруг с той стороны двери послышались шаркающие шаги и старческое кхеканье. Эллен насторожилась — вроде бы у Бриджит не было ни бабушки, ни тети, а ее мама, моложавая женщина средних лет, проживала в совершенно другом месте…

— Простите, пожалуйста! — крикнула она, так как шаги замерли и кто-то явно приник к дверному глазку. — Меня зовут Эллен Дэвис и я разыскиваю мисс Бриджит! Заехала буквально на минутку! Вы не могли бы подсказать, когда она появится?

После явных мучительных раздумий кто-то зазвенел дверной цепочкой и защелкал ключом. В конце концов, приоткрылась узенькая щелочка, в которой показалась тщедушная старушка лет восьмидесяти.

— А так нету их, путешествовать уехали, в теплые края, — прошамкала она, подслеповатыми глазами разглядывая Эллен. — А я вот тут за домом смотрю, да за порядком приглядываю, чтобы не случилось чего.

Убежит, что ли, порядок этот, если за ним не приглядывать? — невольно подумала девушка. И почему, собственно, старая леди говорит о Бриджит во множественном числе? Ее подруга, конечно, значительная особа, но не настолько…

— Простите, а давно она уехала? — поинтересовалась Эллен, начиная чувствовать себя Мари Роз, вернувшейся из волшебного царства: все разъехались, состарились или исчезли не пойми куда.

— Так сразу после свадьбы, — словоохотливо пояснила старушка. — Недели две как. Обвенчались да сразу и укатили. В Мексику, пирамиды тамошние смотреть.

Вот это номер! Час от часу не легче. Мать продала дом и куда-то подевалась, а Бриджит выскочила замуж и ни словом не обмолвилась лучшей подруге. Впрочем, она ей своего нового адреса тоже не оставила…

— За кого? За… э-э-э… Тимоти? — с трудом припомнила она имя последнего бойфренда любвеобильной красотки.

— За мистера Эдварда Фэлькона, — бросила старушка, видимо устав от расспросов. — Когда вернутся, не знаю. Всего доброго.

Дверь захлопнулась, сделав дальнейшее продолжение беседы совершенно невозможным. Эллен еще немного постояла на пороге, потом медленно сняла сверкающие серьги, засунула их в сумочку от Шанель и побрела к красному роскошному автомобилю.

— Поехали домой, Майкл. Нечего нам тут делать.

— Да, дела… — присвистнул Пэд, узнав о несостоявшихся визитах. — Смотри-ка, стоит отвернуться на миг, и мир здорово меняется. Получается, что это не твоя мать наняла детектива.

— Да не детектив он вовсе! — раздраженно бросила Эллен. — Это вы все твердили: детектив, детектив… Может, он в меня влюбился, вот и спрашивает! Может, ему нравится по сто фунтов в день за комнату платить! Может, он богатый!

— Да ладно тебе, не сердись. Все, закроем эту тему. Ну, ошиблись, с каждым бывает.

— Заставили меня в Блуберри тащиться!

— На шикарной машине, между прочим.

— Ваша шикарная машина на обратном пути в снежном заносе застряла! Сделали из меня идиотку! Вырядили! Что я вам, передвижной цирк на колесах?

Раздосадованная и усталая путешественница весьма невежливо повернулась ко всей честной компании спиной и, выйдя, от души хлопнула дверью. С потолка посыпалась неровно положенная побелка.

— Дураки! — с наслаждением проорала Эллен, уже стоя в коридоре и вымещая на ни в чем не повинных приятелях неизвестно почему подступившие злость и обиду. — Ни дня больше здесь не останусь! В вашей задрипанной дыре! Воображалы и неудачники!

Выпалив все эти ужасно обидные слова, она взбежала по лестнице, распахнула дверь своей комнатки и кинулась на кровать, даже не сняв туфель. Сердце разрывалось, мысли путались. Как же так? Ее все бросили, предали! Стоило исчезнуть из виду, как обожаемые родственники и друзья расползлись, кто куда, даже не побеспокоившись о ее, Эллен, существовании.

Где-то в глубине души девушка постоянно надеялась, что мать в какой-то момент снова превратится в любящую и понимающую женщину, души не чающую в своей дочери. Такой та казалась бедняжке в глубоком детстве, до того как их бросил отец.

Только теперь, постояв перед запертой дверью бывшего родного дома, Эллен с беспощадной ясностью осознала, что веселая и добрая женщина — всего лишь плод ее воображения и миссис Дэвис, избавившись от докуки, только вздохнула с облегчением. Сама бы она себе не призналась в этом никогда, но девушка, бывшая некогда маленькой непоседливой девочкой, служила только надоедливым, раздражающим напоминанием об исчезнувшем муже. И теперь, когда напоминание внезапно исчезло, миссис Дэвис скорее всего с радостью выбросила из головы все, что было с ним связано. Жива ли дочь, здорова ли — ее это совершенно не интересовало. С глаз долой — из сердца вон.