Арина Ларина - Сказка для взрослых девушек

Однажды, когда продавщица, отработав тяжелый день, наполненный борьбой с тупыми, глухими и невоспитанными покупателями, гордой каравеллой несла свое мощное тело и потрясающее лицо к остановке, навстречу ей попался алкаш Кундяйкин, которого знали все вокруг, от участкового и вездесущих старух до интеллигентных учительниц типа Галины и вальяжных бизнесменов. Участковый был знаком с Кундяйкиным по долгу службы, тот радовал старух периодическими партизанскими марафонами на животе, причем, проползая мимо лавочек, он еще умудрялся исполнять хиты популярных современных групп и в красках обсуждать политическую ситуацию в стране. Утром, маясь похмельем, столь разносторонняя личность унижала себя попрошайничеством, увязываясь за торопящимися на работу жильцами, или пыталась помыть машины местной элиты бизнеса, используя подол выходного пиджака и воду из ближайшей лужи.

И надо же было так случиться, что в тот роковой вечер Кундяйкин немного недобрал до нормы и мог передвигаться, держась на ногах, хотя и немного скособочившись, а навстречу ему плыла величественная королева мясного отдела. Две судьбы встретились. Когда на размякшего от стрекота сверчков и света полной луны Кундяйкина вышла из-за поворота жертва косметической промышленности, с серебряными тенями на веках, блестками на щеках и сиреневым блеском на губах, алкаш протрезвел раз и навсегда. В затуманенном алкоголем мозгу вперемешку с рекламными кадрами из «Ночного дозора» всплыло воспоминание про нечисть, выползающую в полнолуние, и окрестности огласил страшный вопль насмерть перепуганного мужика. Продавщица тоже смотрела «Ночной дозор», но не в виде рекламы, а целиком. Еще она читала брошюру по самообороне, где черным по белому было написано, что лучшая защита от маньяка – нападение. Было ли маньяком патлатое чудовище, выбежавшее к ней из темноты с жутким воем, она разобраться не успела, инстинктивно повторив его боевой клич и бросившись навстречу Кундяйкину с зонтиком наперевес. Инстинкт самосохранения творит чудеса. Кундяйкин, несмотря на потерянную координацию и слабое здоровье, бежал быстро и долго. С тех пор с пьянством он завязал, а вот продавщица краситься не перестала.

Галочка, нарумяненная и щедро осыпанная блестками для придания образу индивидуальности, как бубнила Светлана Николаевна, колдуя над маловыразительным, по ее мнению, лицом дочери, на столь бурную реакцию со стороны кавалера не рассчитывала. Вряд ли он взвоет и унесется прочь, обнаружив даму сильно за тридцать, упакованную в мини-юбку, открывающую полные колени, и накрахмаленную блузку с рюшами, топорщившимися над ее плечами, словно крылья. Самой Галочке казалось, что она похожа на жабу в балетной пачке. Судя по выражению лица мамы, Светлана Николаевна тоже была не в восторге от собственного детища.

– Что-то не очень, – констатировала она, окинув дочь ретроспективным взглядом. – Может, туфли на каблуке надеть?

– У меня нет, – радостно отрапортовала Галина.

– И чему ты радуешься? У меня, шестидесятилетней тетки, есть, а у тебя нет! Наденешь мои.

– Мам, мне твои велики.

– Будешь изображать Золушку, – сострила Светлана Николаевна.

– Не умею я на каблуках ходить! – Галя боролась между нежеланием быть посмешищем и желанием отвадить кавалера раз и навсегда.

– Да что ты вообще умеешь?! – в сердцах выкрикнула мама, и спор прервал звонок в дверь.

Первой ввалилась удушливо озонирующая духами Тата, с длинной пупырчатой шеей и высокой старомодной прической гребнем. Галочка подумала, что мамина подруга удивительно похожа на дохлую курицу, залежавшуюся на прилавке. Томно закатывая глаза, гостья потерлась щекой о Светлану Николаевну и прокудахтала:

– Светулечек! Сто лет тебя не видела!

– Таточка, – всхлипнула мама, – как я по тебе соскучилась.

Если бы Галя не знала, что подруги ежедневно по часу переругиваются по телефону и на прошлой неделе ездили за город с какими-то дедами на пикник, то прослезилась бы, учитывая трогательность момента.

– Здравствуйте. – Галочка вытянула шею в последней надежде на то, что рыцарь потерялся на подходах к башне принцессы. Она чувствовала, как горят щеки, и знала, что сейчас по лицу ползают некрасивые красные пятна, а улыбка выглядит резиновой.

– Галусик! – взвизгнула Тата. – Как ты подросла, как похорошела!

Галя подавилась смешком: термин «подросла» с ее тридцатью пятью годами сочетался, как огурцы с молоком.

– Она у меня не только красавица, но и умница, – медовым голоском пропела мама, поразив Галочку до ступора.

Светлана Николаевна редко говорила ей комплименты, развлекаясь в основном перечислением дефектов, коих у Галочки было как травинок в стоге сена. Особенно мама любила озвучивать свое мнение в чьем-либо присутствии. Именно ее разглагольствования навсегда отпугнули от Галины Боречку, лет десять назад осмелившегося прийти к ним в гости с целью просить руки и сердца любимой девушки. Получасовое чаепитие со Светланой Николаевной кардинально поменяло его взгляды, и больше Галочка своего интеллигентного кавалера не видела.

Похоже, сегодня был тот редкий случай, когда мама была на ее стороне. А Галя так рассчитывала, что чудный характер Светланы Николаевны хоть раз в жизни сослужит ей хорошую службу и отвадит от дома нового жениха.

И тут появился он. Галя тихо засопела, ощущая горячее желание провалиться сквозь пол и оказаться в гостях у выжившей из ума бабки. Максим был оберточно красив и конфетно обходителен. В прихожую решительно шагнул высоченный блондин с широкими плечами, мужественным подбородком и большими умными глазами. Галочка чуть не расплакалась: ведь достаются же кому-то такие мужики! Если бы пришло какое-нибудь прыщавое чучело, тоскливо переживающее период полового созревания, или неотесанный чурбан, ковыряющийся в носу, зубах и прочих доступных местах, то она не чувствовала бы себя бледной поганкой на свадебном торте. Максим был полон достоинства и добродушия, располагая к себе чрезвычайно. Жеманная Тата выглядела на его фоне взбесившейся обезьянкой. От нее было столько визгливого шума и запахов, что у Галочки заломило в висках. Она тупо смотрела на Максима и стеснялась.

От него пахло хвоей и свежестью. К его широкой груди, туго обтянутой серым джемпером, хотелось прислониться и не чувствовать себя коротконогой очкастой дурнушкой. Меньше всего Максим походил на будущего студента. В полутемном коридоре их малогабаритной квартирки стояла ожившая мечта женщин от десяти до ста. В нем не было изъянов, и этот факт огорчал Галину больше всего. Ее совершенно расплющило под прессом комплексов, которые в присутствии Максима раздулись до невероятных размеров.