Джулия Тиммон - Невольный обман

Его вопрос — простой и не обидный — подействовал на Сару как звучная пощечина. Она вдруг поняла, насколько неправильно повела себя, начав выяснять отношения, и густо покраснела.

Пусть отвезет меня домой и больше со мной не мучается, подумала Сара, терзаемая угрызениями совести. Мне будет больно с ним расставаться, но я заслужила это наказание. Может, наконец-то чему-нибудь научусь...

— Отвези меня, пожалуйста, домой. — Тихо, не поднимая глаз, она назвала адрес.

Николас молча завел машину и вскоре уже остановился перед домом Сары.

Всю непродолжительную дорогу она мечтала побыстрее очутиться в своей квартире, где могла в одиночестве зализывать новые раны. А теперь вдруг замешкалась, вконец растерянная, объятая жуткой тоской.

Николас как будто обрадовался ее колебанию. Повернулся и посмотрел на нее с благодарностью и нежностью. Она, уставившаяся на свои руки, не могла видеть выражения его глаз, но чувствовала на себе его выразительный взгляд.

Несколько минут они сидели молча. Тишину нарушил Николас.

— Я очень рад нашему знакомству, Сара, — произнес он слегка охрипшим, по-видимому, от волнения голосом. — О сегодняшнем вечере буду часто вспоминать.

У нее перехватило дыхание, а к глазам подступили горячие слезы. То были слезы отчаяния — слова Николаса, хоть и бесконечно приятные, показались ей прощальными.

Боясь проявить перед ним слабость, Сара выдавила из себя «спасибо за все», онемевшей рукой открыла дверцу, сжимая во второй фирменные пакеты обувного центра, вышла из машины и быстрым шагом, едва удерживаясь, чтобы не перейти на бег, устремилась к подъезду.

6

Она не помнила, как поднялась на третий этаж, как открыла дверь и вошла в квартиру. Каким образом очутилась в гостиной на диване с подушками. От беспомощности, отчаяния и безысходности ее всю трясло, лицо было влажным от слез, грудь сдавливали рыдания.

И Сара не выдержала. Она долго безутешно плакала, размазывая по щекам тушь, теребя тщательно уложенные рыжие волосы. В ее голове кружились обрывки мыслей, фрагменты воспоминаний о таком потрясающем и настолько неудачном сегодняшнем вечере.

Ничего не получается, ничего! — всхлипывала она. Даже когда все так здорово складывается!.. Как это ужасно...

Было одиннадцать вечера, когда, приказав себе прекратить распускать нюни, Сара поднялась с дивана и, на ходу раздеваясь, прошла в спальню. Ей стало вдруг жутко стыдно за свое поведение с Николасом, настолько внимательным и заботливым, за эти слезы, за неумение контролировать свои эмоции.

— Хватит ныть, — произнесла она вслух, подходя к зеркалу в ванной и упрямо сжимая опухшие от плача губы. — Слезами горю не поможешь. Надо подумать, как действовать дальше. Приняв теплый душ и вытершись мягким белым полотенцем, Сара накинула халат, надела тапочки с бусинками и направилась в кухню. Есть ей не хотелось, но выпить кофе, чтобы заставить мозг заработать трезво, непременно следовало.

Взбодрившись живительным напитком, Сара принялась рассуждать. Изменить я уже ничего не смогу, поэтому должна постараться либо выбросить Николаса и всю связанную с ним историю из головы, либо... Либо поступить более порядочно. Извиниться и сказать, что мне тоже было приятно с ним общаться.

— Точно! — Сара вскочила со стула, решив не откладывать осуществление своего намерения в долгий ящик. — Он чудесный человек, таких единицы, и он очень мне понравился... — Она на секунду замолчала, вспоминая те дурманящие ощущения, что переживала, когда Николас нес ее на руках. — Я не хочу остаться в его памяти неблагодарной свиньей!

В кабинет она не вошла, а вбежала, словно боясь куда-то опоздать. И письмо Николасу писала торопливо и не особенно старалась подбирать слова.

Николас! Я тоже бесконечно рада нашему знакомству. И тоже буду часто вспоминать о сегодняшнем вечере. Упрекая тебя, язвя, я была не права. Прости. Еще раз спасибо за все.

Когда сообщение ушло, Сара вздохнула, окончательно успокаиваясь. И ощутила удивительную легкость в душе, впервые за этот подходящий к завершению день чувствуя, что сделала единственно верный шаг.

Теперь, даже если он мне не ответит, даже если мы больше никогда в жизни не увидимся, меня не замучают угрызения совести, удовлетворенно подумала она, выключая компьютер. А Николас не будет чувствовать себя оскорбленным. И перестанет сердиться.

Засыпая под музыку Гершвина, Сара испытывала приятное умиротворение. Пятки, смазанные мазью доктора Фрэнка, согревало приятное тепло, а перед глазами стоял образ улыбающегося мужественного человека с умными зелеными глазами и продолговатой ямочкой на щеке.

С самого утра ладони покалывало от нетерпения и распирало от желания, минуя ванную и кухню, пройти в кабинет, включить компьютер и проверить почту. Но Сара упорно оттягивала этот момент, твердя себе, что надеяться на чудо глупо и смешно.

Я должна радоваться тому, что этот парень просто мелькнул в моей жизни, вела она с собой назидательные беседы. Тому, что у меня осталось о нем потрясающее напоминание — эти сабо и туфли. Тому, что в моей памяти запечатлелся вчерашний чудный вечер.

Беседы воздействовали на нее должным образом, но ненадолго. Едва проглотив последний кусочек тоста и запив его апельсиновым соком, оставив грязную посуду на столе, Сара поспешила туда, где мечтала оказаться, как только проснулась.

Сердце трепыхалось в груди, как выброшенная на берег рыба, когда она набирала пароль для входа в свой ящик. Щелчок мыши, смена картинки на экране... Ей казалось, что сегодня все происходит значительно медленнее обычного. Запечатанный конвертик! Ответ от Николаса!

Дрожащей от волнения рукой она открыла письмо и, задыхаясь от счастья, принялась читать.

С добрым утром, Сара!

Ни о чем не волнуйся. Я не сержусь и все понимаю. Погодка сегодня прескверная. Но мне хотелось бы и этот воскресный вечер провести с тобой. Если отважишься выйти в такой дождь из дома и если согласна составить мне за ужином компанию, напиши, в котором часу за тобой заехать.

Хорошо, что Сара жила одна, а то бы ее домочадцев, услышавших изданный ею торжествующий вопль, точно хватил удар. Сердце ее забилось чаще и громче, но теперь — трепетно, ликующе. Буквы на экране, очертания предметов в комнате задвигались перед глазами, будто напившись хмельного вина, закачались в разные стороны. Ею овладело ощущение полного, глупого, беспечного счастья, какое во взрослом возрасте испытываешь лишь в из ряда вон выходящих случаях.

Зазвонил телефон. Сара сняла и поднесла трубку к растянутым в блаженной улыбке губам.

— Да?

— Сара, привет! Ну, как прошло твое вчерашнее свидание? Все в порядке?