Кэтрин Ли - Бунтарь без невесты

Разумеется, ему наплевать на манеры, которым Тея училась не один год, чтобы освоиться в деловой среде. Но это еще куда ни шло. Каждый раз, когда Дэймон уходил, у нее оставалось чувство, словно она пережила стихийное бедствие… шторм, битву. Возможно, именно это взбадривало тетю, помогало ей быть молодой, Теодору же его непредсказуемость утомляла. Хорошо хоть, что ему хватило такта оставить ее на час одну, а не бродить по холлу, пока она моется… голая.

Разумеется, голая, подумала она, включая горячую воду. Как же еще можно мыться? Но почему-то одна мысль об этом темноволосом мужчине заставила Тею остро осознать, что ее рубашка и пеньюар уже остались на крючке ванной двери.

Вернувшись в гостиную, чтобы одеться, она, к своему удивлению, услышала, как дедушкины часы пробили полдень. Видимо, Дора так настроила часы, чтобы они били только в двенадцать, — этого было ей вполне достаточно, чтобы ориентироваться во времени. Проспала почти до полудня! Отец и Челси были бы в ужасе…

На этот раз Дэймон решил не утруждать себя и вошел без стука. Он просто открыл дверь и заорал:

— Ты готова? Силас ждет нас через пятнадцать минут.

Подавив раздражение, Тея вышла из комнаты.

— Дэймон, правда: гораздо удобнее будет, если я поеду на своей машине. Тогда тебе не придется завозить меня обратно.

— Меня это не затруднит, — возразил он, и Тея заметила, как он напрягся, из последних сил сохраняя терпение.

— Дэймон, я отлично…

— Слушай, Преббл, я кое-что обещал твоей тете. Ты, конечно, можешь здесь стоять и спорить со мной, но, когда попадешь в офис Силаса и поймешь, что тебе зачитывают, тебе станет очень горько.

Тея неуверенно вздохнула.

— Да, ты наверняка прав.

— Вот именно. — Он открыл дверь и пропустил ее вперед. — Дора знала, что так все и будет. Она… предложила, чтобы я на несколько часов забыл про свои обиды, сделал ей это последнее одолжение. И я обязательно исполню ее последнюю просьбу.

Уже на нижней ступеньке Тея повернулась к нему:

— Я не… не просто… одолжение… Я могу…

Дэймон ладонью коснулся ее спины и настойчиво подтолкнул к машине.

— Садись.

Она поспешила исполнить приказание, лишь бы избежать прикосновения его большой теплой ладони. Большая, теплая, мужская ладонь. Тея резко дернула за ручку дверцы и залезла внутрь, ругая себя за дурацкие мысли.

Дэймон забрался на водительское место.

— Пристегивайся быстрее, мы опаздываем.

Офис Силаса Торнтона напоминал эпоху газовых фонарей. По дороге Дэймон объяснил ей, что несколько лет назад Дора реставрировала для Силаса старинный стол, и он ему так сильно понравился, что он решил все помещение обставить в старинном стиле. Впрочем, по сравнению с тетиной работой остальные вещи казались не очень удачными подделками.

Сам Силас в светлом костюме тоже не очень вязался с атмосферой офиса.

— Примите мои соболезнования, — произнес адвокат, сжимая руку Теодоры.

Дэймон пробормотал что-то нечленораздельное и упал в одно из кресел перед столом Торнтона. Силас осуждающе взглянул на него и предложил Tee другое кресло.

Взяв в руки голубую папку с документами, он торжественно произнес:

— Сейчас я оглашу завещание Доры слово в слово, но прежде хочу объяснить вам некоторые детали.

Тея задумчиво провела пальцем по стеганой поверхности подлокотника. Дэймон оказался прав. Все это действительно причиняло ей боль, и было бы лучше, если бы Силас просто зачитал завещание.

— Я уверена, что и так пойму, мистер Торнтон.

Надев очки в тонкой оправе, он возразил:

— Не сомневаюсь, но все же позвольте мне сказать пару слов. Дело в том, что Дора составила завещание несколько лет назад, когда она находилась в… лучшем положении.

Тея покусывала нижнюю губу, сдерживая внезапно подступившие слезы.

— Ну почему она не дала мне знать? Я бы тут же приехала. Наша семья обязательно помогла бы…

Дэймон пробормотал что-то, явно выражавшее сомнение.

— Да, помогла бы, — настаивала Тея.

Чтобы пресечь их спор, Силас поднял руку.

— Я знаю. Дора тоже знала, но не хотела обращаться за помощью. — Адвокат кашлянул. — Я управляю делами вашей тети уже много лет и…

Дэймон хрюкнул в знак согласия.

— Дора терпеть не могла, когда что-то делалось против ее воли.

Тея печально кивнула, мысленно восхищаясь силой тетиного характера.

Силас продолжал:

— За последние несколько лет она потерпела несколько… финансовых неудач.

Тея пристально взглянула на адвоката.

— Я бухгалтер, мистер Торнтон. Вы можете не говорить со мной… — тут она заметила, что лицо Дэймона обрело каменную неподвижность, — с нами так, будто мы профаны.

— Хорошо. Итак, пять лет назад, как раз в то время, когда она писала завещание, Дора передала значительную сумму — сто тысяч долларов, если быть точным, — организации, занимавшейся основанием приютов для женщин, и пообещала передать им еще столько же после своей смерти. Год спустя они получили от нее еще сто пятьдесят тысяч.

— Это же четверть миллиона, не считая посмертного дара, — заметила Тея.

— Да, но когда она писала завещание, ее состояние оценивалось в миллион долларов.

— Миллион! — изумилась Тея. — Но почему же тогда она так запустила дом?

— Как раз дом и земля, на которой он стоит, и составляли большую часть ее состояния, — объяснил Силас. — Особенно возросла цена земли, когда началось столь активное строительство в наших местах. Холмистое предгорье и озеро… их стоимость увеличивается каждый год. Правда, земля остается неликвидным объектом. После своего последнего дара приюту Дора стала реже проводить антикварные аукционы. И одновременно упали в цене некоторые из ее акций.

— Я знаю, что такое ликвидность, мистер Торнтон. — Тея посмотрела на Дэймона, но он не шевельнул ни одним мускулом, а затем снова на Силаса. — Надеюсь, вы не думаете, что меня волнует размер наследства?

— Может, и нет, мисс Бёрч, но сто тысяч, которые еще надо выплатить приюту, составляют большую часть актива оставшегося имущества. — Он посмотрел на нее поверх очков. — Она всегда сопереживала несчастным женщинам, оказавшимся в одиночестве, да еще с ребенком на руках.

— Знаю, — согласилась Тея. — Она так и не смогла забыть, что испытала в молодые годы. Даже после смерти дочери…

— Когда в прошлом году я объяснил ей, что ее материальное положение изменилось, Дора не стала писать новое завещание, — продолжал Силас. — Но сделала приписку к старому завещанию, изменив его по трем пунктам. Во-первых, назначила тебя, Дэймон, управляющим своего имущества.

«У-гу» — было единственным звуком, который издал Дэймон.

Все это время он тихо сидел в кресле, будто хотел, чтобы Тея забыла о его присутствии. Но даже молча Дэймон излучал столько силы и энергии, что она никак не могла расслабиться.