Кэролайн Андерсон - Дом, где поселилась любовь

— Ленч, — удовлетворенно объявила она, игнорируя то обстоятельство, что было уже три часа.

Она надела сапоги, открыла заднюю дверь и застыла на месте от изумления.

Из коровника доносился шум работающего мотора.

Да, он чихал и кашлял, а через минуту и вовсе заглох, но он же завелся! Воодушевленная перспективой получить работающий доильный аппарат, Джем помчалась через двор и налетела на Сэма.

Смеясь, она отступила и заглянула в его потрясающие синие глаза.

— Работает? — воскликнула она вне себя от радости. Самодовольная улыбка заиграла на его губах, но Джемайма простила бы ему что угодно. С небритым лицом, измазанным машинным маслом, с руками, черными до запястий, он был похож на разбойника, выглядел счастливее, чем когда приехал, и казался совершенно неотразимым.

И тут она заметила, что с костяшек пальцев у него содрана кожа и из ссадин сочится кровь.

— Ты порезался! — ахнула она, беря его руку в свои. Сэм пожал плечами.

— Пустяки. Ушибся, когда слетела заводная ручка управления. Пойди посмотри. Возможно, понадобится заменить ремень, но, надеюсь, все будет в порядке.

Так оно и оказалось. Ремень подошел почти идеально, мотор работал, а вот вакуумный насос — нет.

— Чертов ремень соскальзывает, — сердито нахмурился Сэм.

— Патока не понадобится?

Он посмотрел на Джемайму так, словно она с луны свалилась.

— На кой черт, спрашивается, мне патока? — прорычал он.

— Смазать ремень, чтобы он стал липким. Дядя Том всегда так делал. Она вон там.

Сэм поднял глаза и на верхней полке увидел древнюю ржавую банку с патокой между банками с краской и мятыми тряпками.

— Патока... — пробормотал он и, достав банку, снял крышку, смазал ремень и снова запустил мотор.

Тот заработал!

Он с улыбкой повернулся к Джемайме.

— Теперь ты сможешь пользоваться доильным аппаратом, — провозгласил он со счастливой улыбкой.

К его удивлению, девушка расплакалась.

— Джемайма?

Она шмыгнула носом и отвернулась.

— Извини. Я просто дурочка. Вспомнила дядю Тома.

Теплая мужская рука утешающе погладила ее по плечу.

— Как насчет чашки чая? — спросил он.

Она кивнула и потерла нос тыльной стороной ладони.

— Пойду приготовлю.

Сэм выключил мотор, вытер руки тряпкой и выпрямился.

— Надо заклеить пластырем, — посоветовала Джемайма, глядя на его кровоточащие костяшки.

— Разрешаю тебе это сделать.

— Ты очень любезен.

В животе у Сэма раздалось громкое урчанье.

— У тебя найдется что-нибудь съедобное? — с надеждой спросил он.

— Так и быть, угощу тебя сухой корочкой, раз уж ты починил мотор.

Сняв сапоги, они прошли в кухню. Глаза Сэма расширились от удивления.

— Лепешки и сгущенка? — благоговейно спросил он. Джемайма рассмеялась.

— И рисовый пудинг, и сладкий крем в духовке. И вообще, в меню имеется все, что можно приготовить из молока, яиц и сливок.

Он усмехнулся.

— Годится.

Так и оказалось — он выпил три чашки чая, съел восемь лепешек и почти весь крем.

— Вижу, ты не очень-то беспокоишься насчет холестерина, — заметила Джемайма, глядя, как он облизывает губы, доев крем.

— Не хочу быть невежливым, ты так старалась. — Его улыбка согрела ее всю, до кончиков пальцев.

— Спасибо за мотор, — сказала она. — Коровы не любят, когда их доят вручную.

— Рад помочь. Мне нравится чинить все, что под руку попадается.

Она кивнула.

— Наверно, теперь ты поедешь к своим. Машина на ходу, с дойкой я управлюсь.

— А с водой?

Джемайма выпрямилась.

— И с водой тоже.

— Не сомневаюсь... но не хотелось бы давать Быку Оуэну повод проявить услужливость.

Она рассмеялась, испытывая странное облегчение оттого, что он не покинет ее прямо сейчас.

— В таком случае, — сказала она с улыбкой, — я начну доить, а ты можешь начинать таскать воду!

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

— Расскажи мне о своих коровах.

Джемайма сняла последнюю присоску с вымени Руби и выпрямилась, держа в руках ведро.

— О моих коровах? Ну, эта порода называется молочная шортгорнская, они дают много молока, и оно хорошего качества.

— Оуэн хочет их заполучить?

Джемайма фыркнула и перешла к следующей корове, вымыла ее вымя и прикрепила присоски. Молоко легко полилось по чистой трубке, и Джемайма облегченно вздохнула.

— Думаю, хочет.

— И не только коров. Когда мужчина так смотрит на женщину, она ему нравится. Возможно, ему и нужны твои коровы, но прежде всего ему нужна ты.

Девушка покраснела. Щеки ее залила жаркая волна, но она не отвела глаз, потому что взгляд Сэма ее словно загипнотизировал.

Только чавкающий звук вакуумного насоса отвлек ее внимание от Сэма и заставил вспомнить о работе.

Он не дал ей уйти от разговора, пошел за ней и забросал вопросами, пока наконец она не выпрямилась и сердито не взглянула на него.

— Ты закончил с водой? — строго осведомилась Джем. Он сжал губы и отошел.

— Сейчас закончу, — натянуто буркнул он, и ей стало стыдно. В конце концов, он помогал ей по доброте души, она не имеет права говорить с ним таким тоном. Господи, она бы не позволила себе ничего подобного, если бы наняла его, а ведь он всего лишь жертва обстоятельств!

Она побежала за ним и догнала, когда он опускал первое ведро в реку.

— Сэм, извини меня, пожалуйста.

Он остановился, держа ведро на весу, потом медленно поставил его на землю.

Щеки у нее пылали, но она заставила себя посмотреть ему в глаза.

— Ты на меня давишь, я к такому не привыкла. Вот уже год я работаю одна. — Она опустила глаза и поковыряла землю носком сапога. — Я понимаю, это не оправдание для грубости. Не знаю, почему ты не уехал.

Наступило молчание.

— Сам не знаю, — произнес он наконец. — Хочешь, чтобы я уехал?

— Нет. — Она энергично замотала головой. — Нет-нет. Мне нужна твоя помощь. Я думала, что справлюсь, и день-два я бы продержалась, но, похоже, электричества не будет еще долго. — Она прерывисто вздохнула. — Я могла бы попросить Оуэна...

У Сэма вырвалось междометие, свидетельствующее о его отношении к подобному намерению, и она спрятала улыбку.

— Я так понимаю, ты против того, чтобы я обращалась к нему за помощью.

— Правильно понимаешь, черт возьми. — Он подхватил второе ведро, зачерпнул воды, вытащил и взял первое, стоящее у ее ног. — Попроси Оуэна, и я гарантирую, что он потребует платы натурой.

— Ты о коровах?

— Я о тебе.

Она зашагала рядом, стараясь идти в ногу.

— А ты?

— Что я?

— Какой ты хочешь платы?

Он опустил ведра на землю.

— А кто, черт возьми, говорит о плате?

— За все нужно платить.

Он закрыл глаза и фыркнул.

— Я помогаю тебе, потому что, откажись я, моя бабушка не пустила бы меня на порог.

Джемайма ощутила укол разочарования.