Кэролайн Андерсон - Хранитель сада

— Не волнуйся, все идет по плану. В принципе дизайн одобрен, я сделала заявку на растения... Уж не хочешь ли ты сказать, что передумал?

— Ни за что. Я ведь дал тебе слово.

— Извини. Строители свяжутся с тобой, когда можно будет приехать посмотреть на павильон.

— А ты приедешь?

— Вообще-то мне не нужно...

— Думаю, Джорджия, необходимо. Вряд ли ты можешь самоустраниться на этой стадии. Ты, очевидно, решила, что пришел конец всему, что было между нами, но я не могу позволить тебе забыть обязательства, связанные с Челси. Я вкладываю в это дело большие деньги и надеюсь на отдачу. Это ясно?

— Как дважды два, — сдержанно ответила она. — А теперь, если позволите, я поеду забирать детей из школы.

Она прошла мимо него, открыла дверь и держала ее, пока он не вышел, потом с вызывающим стуком захлопнула за ним.

— Черт бы все побрал!

Она села на нижнюю ступеньку, уткнула голову в колени и разревелась.

— Джорджия? О господи, что случилось? Кто это был?

Она оттолкнула Сэл, вытерла нос салфеткой и покачала головой.

— Ничего. Это был Мэтт. Все дело во мне.

— О дьявол! — Сэл уселась на ступеньку рядом с нею и посмотрела на Терри, который неуверенно топтался в холле. — Терри, поставь чайник и исчезни: забери ее детей и отвези их куда-нибудь на бургеры. У нас женский разговор... Что, черт возьми, происходит? То вы друг без друга жить не можете, то ты возвращаешься сюда и больше не видишься с ним. У тебя такой вид, как будто тебя сейчас стошнит. Что происходит?

— Я люблю его, — грустно призналась Джорджия и снова заплакала.

— А он любит тебя? Она покачала головой.

— А он знает, что ты любишь его? Она снова покачала головой.

— Может, он любит тебя, но не говорит, как и ты.

— Он не любит меня. Вернее, такие не женятся, Сэл. Он из тех, кто любит и бросает. Мне следовало понять это. Если бы он был из тех, кто женится, его бы давно прибрали к рукам.

— А вдруг он ждал тебя?

Джорджия истерично засмеялась.

— Я так не думаю. Если бы он и ждал кого-нибудь, то уж никак не сумасшедшую рыжую леди с непонятной работой и поджигателем-сыном, разве нет?

— Он не поджигатель, он дурачок, — поправила ее Сэл. — И почему нет? Ты красивая, Джорджия, но все время принижаешь себя. Ты замечательный, хороший человек — ну, по большей части. Можешь быть иногда и монстром, но в целом хорошая. Почему бы ему не желать тебя?

— Не знаю. Спроси его.

— Почему бы тебе самой это не сделать? Джорджия в ужасе посмотрела на Сэл.

— Не смеши. Его интересует только Челси и то, куда он тратит свои деньги. И какое это будет унижение для меня!

Она поднялась и, войдя в кухню, вымыла над раковиной лицо и насухо вытерла его полотенцем.

— Чаю? — спросила ее Сэл.

— Сэл, я в порядке, мне не нужна нянька, — запротестовала Джорджия.

— Нет, нужна. Когда в последний раз ты ела что-нибудь более существенное, чем хлеб с вареньем?

Она не смогла вспомнить. Взяла заваренный подругой чай, горячий, крепкий, чай строителей, совсем не тонкий и изысканный сорт, который предпочитал Мэтт, и с благодарностью стала пить.

— Ты прелесть, Сэл, — с чувством произнесла она. — Даже если готовишь ужасный чай. Спасибо, что ты здесь.

Сэл кивнула и уткнулась носом в кружку, смутившись от сентиментальных слов. Она любила изображать из себя крутую, но на самом деле была милая, и Джорджия дорожила ее грубоватой дружбой. И потому выпила ее ужасный чай, постаралась взять себя в руки, пошла в студию и стала заниматься дизайном сада для миссис Гривз.

— Терри возил нас поесть бургеров, — сообщил Джо, врываясь в комнату несколько минут спустя, и мы привезли тебе один, и много картошки фри, и шоколадный молочный напиток, потому что Терри сказал, ты стала очень худая.

Джорджия оторвала взгляд от чертежной доски и закрыла колпачком перо ручки, которую подарил Мэтт.

— Я не худая, просто перестала толстеть. И где же ваш бургер?

— В саду. Терри сказал, чтобы ты пришла и Сэл тоже. У него и для нее есть. Привет, Сэл.

Он умчался, и за ним вслед полетели бумаги. Подруги обменялись понимающими улыбками и неспешно пошли в сад.

— Джорджия?

— Мэтт. — Она резко села, а сердце заколотилось. Никак не ожидала, что он позвонит. — Чем могу служить? — спросила она, взяв себя в руки.

— Завтра утром приедут смотреть павильон. Будут у меня в десять. Подходит?

— Для кого?

— Для тебя. Я надеюсь на твое присутствие, если помнишь.

Джорджия помнила. Она нужна ему, но только для дела, чтобы не впустую потратить деньги.

— Хорошо, — согласилась она, стиснув зубы и беспокоясь, как она это перенесет.

Утром Джорджия отвезла детей в школу и вернулась домой доделать несколько деталей в плане для миссис Гривз. Сразу увидела Сэл, с виноватым видом запихивающую сумки в машину.

— Что, черт побери, происходит? — спросила Джорджия.

— Ну, слава богу! Ты не поверишь. Я совершенно обнаглела и стала перебирать в шкафу твою одежду, хотела что-нибудь одолжить. Мне нужно пойти на шикарную тусовку, а ты знаешь меня, у меня нет ничего шикарного. Как бы то ни было, я споткнулась и вылила чай на все твои наряды! Ты же знаешь, какая я неуклюжая!

Джорджия в ужасе посмотрела на сумки. Причем ничего из своего обновленного гардероба она не надевала, и теперь его бесцеремонно упрятали в узел.

— Что-нибудь осталось? — прямо спросила она. — Мне нужно встретиться с Мэттом и подрядчиком, хотела надеть что-нибудь приличное для уверенности, а теперь узнаю, что у меня есть только то, что на мне!

Они обе посмотрели на ее испачканные краской джинсы, и Сэл ударила себя рукой по лбу.

— На кровати лежит платье. Я вытащила его, чтобы попросить, потом повернулась закрыть шкаф и вылила чай. Ах, Джорджия, извини — может, наденешь то платье?

— Найду что-нибудь, не волнуйся. Вези в чистку. Знаю твой чай — наполовину молоко, наполовину сахар. Все испорчено.

Она вошла внутрь, оставив Сэл, которая скрежетала тормозами на дорожке, и увидела, что в шкафу ничего нет, кроме толстого шерстяного пальто, зимнего костюма и пустых вешалок.

А на кровати лежало платье для Челси. Годится для такого неординарного случая, подумалось ей. Она ведь решила сказать Мэтту, что выходит из дела.

Надевая его, она старалась не вспоминать о первой любовной встрече, когда он расстегивал одну за другой пуговицы и покрывал ее поцелуями... Дьявол! Джорджия смахнула слезы и застегнула последнюю пуговицу. Она похудела. Это было очевидно. Платье немного болталось, а было в обтяжку, но все равно смотрелось хорошо. Да и нет у нее больше ничего.

Она сбежала вниз, просунула голову в студию, сказала, что уходит, вернулась обратно, собрала все чертежи, которые сделала — вдруг подрядчик не привезет своих, и побежала к машине.