Лора Брантуэйт - В мире звезд

Или как монахиня, которую искушает дьявол.

Когда в один чудесный день — воздух уже дышал осенью и под ногами шуршали немногочисленные пока желтые листочки — Кевин исполненным особой торжественности голосом попросил ее зайти к нему, она еще ни о чем не подозревала.

И потом, когда она открывала тяжелую дверь его кабинета, и когда садилась в кресло напротив его стола, и когда щелкала авторучкой в ожидании указаний, она еще не понимала, что что-то не так.

— Дженнифер, я рад сообщить вам хорошую новость. Надеюсь, вы отнесетесь к этому очень внимательно.

Дженнифер кивнула и почувствовала, как кровь отливает от кончиков пальцев, как они становятся стеклянно-холодными: тревога шевельнулась где-то под сердцем.

— Вы хотите отправиться в командировку?

За время работы в «Нью уорлд» Дженнифер успела полюбить необычную манеру Кевина: он даже самые тривиальные вещи говорил так, будто сообщал человеку, что тот выиграл миллион в лотерею.

— А куда? — быстро спросила Дженнифер. Она уже догадывалась, что в такой форме — торжественной, даже церемониальной — ее могут отправить как в Майами, так и на Кубу, и в Камбоджу.

— В Лос-Анджелес.

— О-о-о...

— Да. Нам нужна серия очерков — пять-шесть, от силы семь — о разных типажах Голливуда. В ключе «Голливуд без масок», как вы сами это метко подметили. Скажем, гениальный режиссер, своенравный продюсер, старлетка, неудачник, кто-нибудь еще...

Дженнифер подняла на него помутневшие глаза. На языке вертелся один-единственный вопрос: «Розыгрыш или провокация?»

Или Ее Величество Судьба шутки шутит?

— Допустим, неделя, ну дней восемь-девять. В общем, как справишься, — продолжал Кевин. — Хорошие командировочные, не сомневайся. Дадим тебе фотографа...

— Вы серьезно?

— Конечно, серьезно. Тем более, — он подмигнул, что несколько не вязалось с его обликом очень солидного человека, — ты у нас главный специалист по этой части. Если хоть половина твоих очерков окажется на том же уровне, что и статья про Эдварда Неша... будем, в общем, разговаривать о совсем других вещах.

Как и многие боссы, Кевин не любил давать конкретных обещаний, но говорил обнадеживающе.

Дженнифер поняла, что к этой ситуации нужно относиться либо с юмором, либо никак, иначе можно поседеть раньше времени.

— Что ж, почему бы и нет, — ответила она таким философски-небрежным тоном, что Кевин еле сдержался, чтобы не среагировать на такую наглость, и это было заметно.

Дженнифер вообще не отказывала себе в такой вот непосредственности. Безнаказанность — страшная вещь. Развращает неимоверно.

— Ну это хорошо, что ты не против, — усмехнулся Кевин. — Думаю, что полетишь завтра и что с тобой отправится Франкленд.

— Завтра?! — Дженнифер не поверила своим ушам.

— Ну да, — легко отозвался Кевин. И она поняла, что это такая месть за ее поведение. — К чему затягивать-то? — Он снова подмигнул инфернально-карим взглядом.

— А и правда! — бодро ответила Дженнифер в тон ему.

О Гае Франкленде ходили в редакции легенды. Дженнифер ни одну из них не воспринимала всерьез, и в то же время готова была поверить им всем сразу. Почему этот в высшей степени экстраординарный субъект избрал стезю фотографа, точнее даже фотокорреспондента, а не, скажем, художника-сюрреалиста, оставалось загадкой. Конечно, можно сослаться на то, что сюрреализм остался в далеких тридцатых, но, когда видишь Гая Франкленда, сразу становится понятно — это просто отговорки.

Но и в фотографии он находил себя. Если делал снимки для журнала, то непременно среди развалин рухнувшего дома находил детскую игрушку, на руке дешевой проститутки — яркий пластмассовый браслет, подходящий больше девочке-подростку. А уж если он фотографировал для себя...

Он был высок, отлично сложен, с вьющимися русыми волосами и чистыми небесно-голубыми глазами. Этот ясный взгляд, однако, обычно всех вводил в заблуждение, потому что под внешностью романтичного юноши (и не беда, что юноше уже было тридцать) скрывается развязный, упрямый, циничный тип.

Работать с ним любили все, особенно — немногочисленные в редакции дамы, и Дженнифер имела основания полагать, что она единственная пока не удостоилась чести разделить с ним постель.

По словам Гая, в неделю у него было четыре-пять «подруг». Впервые услышав это, Дженнифер не поверила, потом она увидела Гая — и уверенность ее поколебалась. Поболтав с ним в очереди в столовой минут пять, она подумала, что слухи, может быть, даже преуменьшают его несомненные заслуги.

Когда-то она слышала, что такой «режим» оптимален для котов. Относилась она к Гаю соответственно — не без иронии и с двойственным чувством собственного морального превосходства и в то же время сексуальной неполноценности.

Она как раз сидела за столом и обдумывала, как бы удрать с работы, чтобы заняться сборами, покупкой билетов и при этом не показаться лентяйкой, когда к ней подплыл Гай. Окинул ее томным взглядом.

— Ну?.. — многозначительно сказал он.

— Что «ну»? — Ее раздражала его манера не говорить ни здрасьте, ни до свидания. И щегольские светлые джинсы на фоне вроде бы действующего дресс-кода раздражали тоже.

— Детка, ты в курсе, что у нас грядет медовый месяц?

— О, Гай! Я что-то пропустила? Ты делаешь мне предложение? — Дженнифер делано наивно захлопала ресницами. — Извини, мне очень жаль, я тебе отказываю.

Он посмотрел на нее с таким скепсисом, что Дженнифер почувствовала себя старомодно одетой провинциалкой. Гораздо в большей степени, чем с Эдвардом.

Да пошли вы все к черту! — возмутилась Дженнифер своим мыслям. У меня оксфордское классическое образование!

— Кто поедет за билетами? — спросила она несколько более раздраженно, чем следовало.

— А поехали вместе.

— Ох, боишься, что не насмотришься на меня в ближайшую неделю? — не поверила Дженнифер.

— Ну это же в моих интересах, чтобы лед твоего сердца растаял как можно скорее... — заметил Гай.

Она многозначительно хмыкнула.

— Боумен сказал, что мы свободны и только завтра утром должны явиться за последними инструкциями.

Дженнифер на всякий случай перезвонила боссу — Гай, как ни странно, ничего не переврал.

Ну и хорошо. Есть время пробежаться по магазинам за самым необходимым, есть время поболтать с Этель... ох нет, лучше не стоит, она ведь обязательно надает кучу ценных советов, которым так тяжело было бы следовать и которые от этого теряют всю свою ценность. Есть время обдумать все варианты.

Дженнифер почти наверняка знала, что встретит там Эдварда. Не знала только, что ему сказать и чем все обернется.

Как тревожно!

Дженнифер написала электронное письмо Мэри Энн, подробно изложив в нем все перипетии своей жизни. Только об Эдварде отозвалась более чем нейтрально. И еще, пожалуй, слишком сильно подчеркнула, что скучает по Алексу. Мэри Энн и Алекс были друзьями, отлично ладили и не ревновали Дженнифер друг к другу. Поэтому описывать реальное положение вещей Дженнифер не решилась. Тем более где-то теплилась абсолютно нелогичная вера в магию слов: будто бы реальность станет подстраиваться под сказанное, потому что слово имеет над вещами невообразимую, но ощутимую власть. Дженнифер искренне надеялась, что и в Таиланде весточка найдет подругу.