Патриция Коллиндж - Тихая гавань

— Я не ухожу, любовь моя. — Он водил языком по ее ладони.

Она лежала расслабленная и сонная, с легкой улыбкой на губах.

Ник облокотился на руку и смотрел на нее. С выражением нежности на лице он отвел локон с ее лица и поцеловал.

— Я мечтал об этом, Энни, — обнимать тебя, любить тебя. Надеюсь, ты счастлива так же, как и я.

Она провела пальцем вдоль его бровей, потом губ.

— Мм. — Она ойкнула и отдернула руку, когда он попытался схватить зубами ее палец.

— Если ты будешь так себя вести, я за последствия не отвечаю, — предупредил он.

Она наклонила его голову и поцеловала. Бедром она почувствовала, что в нем снова нарастает возбуждение.

На этот раз их соединение было неспешным. Они целовались и болтали, тихо посмеиваясь и наслаждаясь своей близостью. И после того как вновь взлетели на сияющие вершины, они спускались с них плавно, как листья, подхваченные осенним ветром.

Потом Сьюзен лежала неподвижно, полностью насыщенная. Его голова покоилась у нее на плече, рука лежала поперек живота. Его дыхание стало глубоким и ровным.

Она прикоснулась к его руке, ощущая под пальцами мягкие волоски и гладкую кожу. Он вздохнул и передвинул руку ей на грудь.

Как безмятежно он спал. Она повернула голову, чтобы взглянуть в его спокойное и ясное лицо.

Ее глаза наполнились слезами. Если бы только они всегда могли быть вместе, как сейчас. Но об этом не может быть и речи. Она должна дорожить этой ночью, добавив ее в копилку самых милых сердцу воспоминаний.

Если люди Эда Бака поймут, что он ей дорог и тем более знает о них, они достанут и его.

И это будет ее вина.

— Проснись, моя радость!

Сьюзен открыла глаза и увидела Ника, в одних джинсах стоящего возле кровати с дымящейся чашкой кофе в руке.

У нее екнуло сердце. Воспоминания о прошедшей ночи нахлынули на нее, принеся с собой ощущение радости. Она сонно улыбнулась ему и тут же нахмурилась.

Боже правый, что она наделала? На смену радости пришли сожаление и раскаяние. Если она позволит Нику стать частью ее жизни, он окажется точно в такой же опасности, как она сама.

Она села на край кровати.

— Я принес тебе кофе, любимая. — Протягивая кружку, он с озабоченностью посмотрел на нее: — Что-то не так?

Что она могла ответить?

— Знаете ли вы, что вы со мной делаете, леди? — От голоса Ника, низкого и волнующего, у нее по спине пробежали мурашки. Он придвинулся ближе, но она отодвинулась.

Он промолчал, а в его глазах застыли боль и удивление.

— Ник, этого не должно было случиться. — Она почувствовала, что ее нервы дрогнули под его испытующим взглядом. Черт! Ну почему он создает ей лишние трудности? — Я не могу допустить, чтобы наши отношения зашли слишком далеко.

— Можно узнать, почему?

— Я говорила тебе, Ник. Люди, которые охотятся за мной, ни перед чем не остановятся. Я не могу подвергать тебя опасности.

Едва заметная насмешка пробежала по его лицу.

— Мне кажется, что ты не можешь решать за меня.

Сьюзен смотрела на него в унынии.

— Ты не принимаешь меня всерьез.

— Нет, радость моя, я просто… — Он протянул к ней руку, но она уклонилась от нее.

— Нет, не принимаешь! — Слезы обиды затуманили ей глаза. — Ник, ты должен понять. Ты не знаешь этих людей. Они вломились в мою квартиру и избили меня. — Она моргнула, пытаясь прогнать слезы из глаз. — Они сказали, что убьют меня, если я дам показания.

— Послушай, Энни, я знаю, что ты веришь в это, — рассудительно сказал Ник. — Но подумай, зачем им за тобой охотиться, когда их товарищ надежно засел в тюрьму и они могут со спокойной совестью разделить добычу?

Сьюзен отвернулась. Он говорил настолько убедительно, что она была почти готова согласиться с его доводами.

— Я не знаю, — пробормотала она. — Но я уверена, что они разыскивают меня.

Теперь даже ей это утверждение показалось глупым, но тем не менее она знала, что права.

Ник на минуту задумался. Может быть, если ему удастся узнать ее настоящее имя и место, откуда она приехала, он мог бы провести самостоятельное расследование.

Он почувствовал вину за свой обман. Теперь ясно, почему она не любит книжки Тейлора Томпсона. Когда-нибудь ему придется признаться в своем авторстве, но сделать это будет сложно.

Он с досадой отмахнулся от этой мысли. Сейчас он должен думать о более важных вещах. Например, о том, как выудить из нее информацию, чтобы осуществить свой план.

Она повернулась к нему, но ее глаза избегали его взгляда.

— Ник, я хочу встать.

— Конечно, радость моя. — Он направился к двери. — Не торопись, прими хороший душ. А я пока приготовлю завтрак.

Ник приехал домой уже за полдень. За завтраком он попытался разузнать побольше о прошлом Сьюзен, но она наотрез отказалась отвечать на его вопросы.

— Ник, пожалуйста, попытайся понять. Я уже и так рассказала слишком много. Я не могу подвергать тебя опасности.

Его настояния позвонить местному шерифу натолкнулись на такое же противодействие.

— Я не могу. Он будет задавать вопросы. И захочет, чтобы я на них отвечала. — В ее глазах появился страх. — Я не могу себе позволить привлекать к себе столько внимания.

Несмотря на все уговоры Ника, она осталась непреклонной. Она отказалась также пожить несколько дней в замке.

Наконец он сдался и пообещал, что пришлет Стива с новой металлической дверью и более крепким каркасом. Немного спустя он отправился в спальню, чтобы забрать свои носки и туфли, и заметил ночную рубашку, висящую на двери в ванную. Он вновь обратил внимание на надпись «Мое сердечко в Сан-Франциско».

Это заставило его призадуматься. В самый первый день, когда Питер Холт упомянул, что Ник из Сан-Франциско, она внезапно переменила свое отношение к нему.

Неужели?..

Ник порылся в своей памяти. Он смутно припомнил нападение на бронированный автомобиль пару лет назад. Тогда он не обратил на это особого внимания, с увлечением работая над книгой о серийных убийствах. Он вспомнил, что погибло несколько человек и только одной женщине посчастливилось выжить. Неужели это Энни?

Волнение охватило его. Это не трудно выяснить. Он подошел к телефону и набрал домашний номер Джима Этвуда, работающего в полицейском управлении Сан-Франциско.

Он нетерпеливо постукивал пальцами по столу, пока из трубки доносились гудки — три… четыре… пять гудков.

— Джим Этвуд у телефона, — раздался запыхавшийся голос.

— Джим, как дела? Это Тейлор Томпсон. — Ник назвался своим псевдонимом.

— Тейлор! Приятно тебя слышать. — Джим сделал паузу, пытаясь отдышаться. — Рад, что успел снять трубку. Я был внизу, в гостиной.

Ник усмехнулся:

— Отлично. Я рад, что застал тебя.

— В чем дело?

— Мне нужна кое-какая информация. Ты помнишь о грабителях на бронированном автомобиле пару лет назад? Большая стрельба, несколько смертей.