Джуд Деверо - Дикие орхидеи

У меня от него мороз подирал по коже. Я ожидал, что вот-вот с деревьев слетят большие серые птицы с длинными кривыми когтями и нападут на нас.

Мисс Эсси Ли, мой отважный папа и Джеки вышли на середину поляны. Я остался на тропе, среди воздуха и света.

— Что вы видите, дорогая? — мягко спросила мисс Эсси Ли. За спиной она держала за руку моего отца.

Джеки закружилась на месте, как Золушка в бальном платье.

— Здесь так красиво! — воскликнула она. — Я в жизни не видела места прекраснее. Эти розы... — Она прикрыла глаза и вдохнула. — Чувствуете аромат?

— Почему бы вам не сорвать несколько цветков? — спросила мисс Эсси Ли голосом психиатра, который разговариваете сумасшедшим пациентом, возможно, буйным.

— О да, конечно! — Джеки поскакала к гнилому забору рвать чахлые вьюнки. Набрав полную охапку, она зарылась лицом в отвратительную массу. — Они божественны, правда? Никогда не встречала роз, которые так чудесно пахнут.

В детстве мы собирали жуков в банки, а потом туго закручивали крышки и оставляли на несколько дней, пока жуки не превращались в черную жижу. Так вот, это местечко пахло в точности как тот «жучиный сок».

— А что на земле? — спросила мисс Эсси Ли.

Я заметил, что отец шагнул ближе к ней. Ему тут было так же не по себе, как и мне.

— Орхидеи, — ответила Джеки. — Дикие орхидеи. Венерин башмачок. Они повсюду! Как же жалко, что я не взяла фотоаппарат...

— А когда цветет венерин башмачок?

— В июне. — Джеки улыбнулась, оглядываясь по сторонам, и крепче прижала к груди свои «розы».

— А сейчас какой месяц?

— Август. — Джеки подняла голову. — Сейчас август, — тихо повторила она.

Я был бы рад сказать, что этот логический факт рассеял наваждение Джеки и заставил ее увидеть это место в истинном свете, но все пошло не так. Она медленно подошла к гнилой скамье и опустила на нее вьюнки, осторожно, как драгоценность.

Мисс Эсси Ли — отец не отставал от нее ни на шаг — подошла к Джеки и положила руку ей на плечо. Они кивнула на деревья, что росли позади скамейки плотной стеной. Как скала.

— Там живет ваша бабушка. Она очень долго вас ждала. — Мисс Эсси Ли улыбнулась Джеки. — Будучи ребенком, вы часто играли в этом саду и сейчас видите его таким, каким он был тогда. — Ее рука крепче сжала плечо Джеки. — Надеюсь, ты простишь нас...

Последние слова, кажется, застряли у нее в горле, и она отвернулась, чтобы найти утешение в объятиях моего отца.

Джеки посмотрела наверх, туда, где стоял бабушкин дом, как будто решая, хочет ли она встречаться с вновь обретенной родственницей.

Лично я хотел убраться отсюда подальше, и как можно скорее. Если Джеки видит вместо дохлых вьюнков душистые розы, какой она увидит свою бабушку? Может, она на самом деле ведьма из волшебной сказки? Или прислужница дьявола? И вообще — живая ли она?!

Я вопросительно посмотрел на мисс Эсси Ли.

— Я не могу, — сказала она. — Джеклин должна пойти одна.

Одна?! Я посмотрел на Джеки. Кажется, она решилась: сделала уже два шага к стене деревьев.

Черт подери, одна!

На третьем шаге я ее догнал. Я крепко взял ее за руку, перекрестился, хоть и не католик, и мы стали подниматься по склону вместе.

Джеки

Я знала: они все считают, что я на грани безумия. Мне никогда раньше не приходило в голову, но оказывается, как с тобой обращаются, тем ты и являешься. В последние двадцать четыре часа люди начали видеть во мне человека, у которого, возможно, поехала крыша, — и я сама стала считать себя чокнутой.

Форд оказал мне медвежью услугу. С самого начала он вел себя так, словно мои видения — самое обычное явление. Ничего особенного. Он выслушал мой первый «сон», а когда увидел, как он сбывается, начал действовать. После этого он ничего не выпытывал и даже ни разу не посмотрел на меня как на больную. А со вторым видением вообще получилось весело...

Однако пока Форд общался с мисс Эсси Ли, Ноубл взял меня в оборот и допрашивал с пристрастием до тех пор, пока я не почувствовала себя чем-то средним между ведьмой и вражеским шпионом. С ним я почувствовала, что сожжение на костре надо обязательно вернуть— как законную меру наказания. Он намекнул, что раз уж я переехала в Коул-Крик, я могу выяснить, какие у кого есть грязные тайны, и использовать это... Однако для каких нечестивых целей я должна использовать это знание, оставалось неясным.

Уж не знаю, как так получилось, но я оказалась главной злодейкой. Постойте-ка, разве это не Форд во всем виноват? Я ввязалась в эту чертову заварушку только потому, что мой бывший женишок украл все мои сбережения и мне позарез нужна была работа, желательно — в другой стране. Я просто приняла предложение Форда и переехала с ним в Коул-Крик. Ну да, он решил переехать именно сюда, потому что я рассказала ему какую-то там историю. Но если б он не вел себя так настырно, я бы унесла ее с собой в могилу. Так в чем же моя вина? Что у меня была пара видений? Так не у меня одной! Полмира этим страдает! Вы что, не смотрите кабельное?

А Тесса — Тесса ничуть не лучше Ноубла. Вслух она ничего не говорила, зато время от времени шептала что-нибудь Ноублу на ухо, и после этого он задавал самые каверзные вопросы. Вскоре я перестала видеть в ней невинное дитя и начала, в свою очередь, допрашивать ее. Потребовалось совсем мало времени, чтобы понять, что известно ей немногое. Мне удалось вытянуть из нее лишь то, что члены всех семей-основателей участвовали в убийстве той женщины, и в результате старший потомок каждого семейства должен остаться в городе.

— Так как же развеять чары и выбраться отсюда?

Тесса пожала плечами:

— Не знаю. Мама ничего про это не рассказывала. Она говорила только, что мне надо уехать отсюда до того, как она умрет.

— Значит, ты уедешь и больше никогда ее не увидишь? Но если ты вернешься, а она в это время умрет, ты застрянешь здесь? Навсегда?

Тесса стиснула зубы, давая понять, что ничего больше не скажет.

Между вопросами Ноубл предложил мне виски — стакан, в каких подают чай со льдом. Он и сам пил из такого же — и то и дело посматривал на дверь, словно мечтая о побеге. По книгам Форда я знала, что Ньюкомбы до смерти боятся всего сверхъестественного, и легко могла догадаться, о чем он думает.

Ноубл, боялся он или нет, дотошно выпытывал у меня все подробности видения о Ребекке. Я раз за разом прокручивала его в памяти, стараясь понять, где именно Ребекка зажжет первую спичку, но ничего не выходило. Я видела только высокую сухую траву и угол деревянной постройки. Ничего узнаваемого.

В конце концов Ноубл решил, что надо звонить Элли: пусть берет машину и приезжает сюда. Мол, они вместе объедут город — мало ли, может, удастся найти Ребекку. Я не удержалась и отпустила замечание в адрес почти пустой бутылки виски — сказала, что Ноубл сделал из себя человеческий компас и теперь без труда наведется на любого алкоголика.