Кей Грегори - Женись на мне, незнакомец

Нет! Бранд почувствовал, как его охватывает ярость. О нет, очаровательная бессердечная Изабелла. Ты могла сбежать только один раз, второй раз тебе это не удастся. Если мне придется применить силу, чтобы остановить тебя, я это сделаю.

— Нет, — произнес он с такой холодной властностью, что увидел, как она отшатнулась. — Ты не уедешь, Изабелла; больше не уедешь. И конечно же, не увезешь мою дочь. Распаковывайся.

Изабелла от неожиданности чуть не уронила белье на пол.

До этого она лишь однажды видела Бранда в такой ярости. Да и ярость ли это? Его голос был ровным. Лицо бесстрастным. И все же ярость полыхала в его глазах.

Изабелла обошла диван, прислонилась к стене, и они через всю комнату посмотрели друг другу в глаза. Бранд все еще держал на руках Конни, а Изабелла прижимала к груди белье, как щит.

— Нет, — твердо проговорила она. — Извини, Бранд. Конни будет приезжать к тебе…

— Ты не уедешь из Ванкувера, Изабелла. По крайней мере, не с Конни.

О Господи! Он не видит очевидного. В последний раз он был в такой ярости той ночью, когда… Она судорожно проглотила застрявший в горле комок. Хватит мечтать. В последний раз он был в таком состоянии, когда они зачали Конни. Это была самая прекрасная и самая ужасная ночь в ее жизни. Но результат вроде ничего…

— Бранд, правда, я не хочу делать тебе больно. Но ты не можешь заставить меня остаться, — спокойно сказала она.

— Не могу? — Его улыбка привела ее в дрожь. — Изабелла, ты собиралась сбежать, как в прошлый раз? Не сказав ни слова своему преданному мужу?

— Нет! Конечно, нет. — Изабелла сунула пальцы в бледно-желтую наволочку. — Мне еще надо договориться с преемником. Я не могу разочаровать клиентов. И укладываться мне еще долго. Я… я думала… Ты говорил, что у тебя утром встреча. Я собиралась сказать сегодня.

— Да? К этому времени, полагаю, ты бы уже собралась и тебе оставалось бы только поставить меня в известность. Правильно? Я угадал? К несчастью для тебя, я освободился раньше, чем ты ожидала.

Конни ткнулась носом в шею Бранда.

— А я рада, что ты пришел рано, папочка, — прошептала она, крепко обнимая его. — Теперь нам не надо ехать в Эдмонтон, правда?

— Конечно, нет.

Бранд разжал ее руки и бережно поставил дочь на пол.

— Бранд, ты не имеешь права, — вмешалась Изабелла. — Конни, мне жаль, дорогая, но это решает не папа. Тебе же нравилось в Эдмонтоне. Ты была там счастлива…

— Ну, да. Раньше. У меня тогда не было Пушка. И не было моего папы.

Конни выпятила нижнюю губу и упрямо топнула ногой по потертой ковровой дорожке.

Бранд положил руку на голову дочери.

— Послушай, дорогая, — сказал он таким голосом, что Изабелла поняла, как ему трудно держать себя в руках. — Мы с твоей мамой должны сами обсудить…

— И ты хочешь, чтобы я пошла к Эдвине, — вздохнула Конни.

У Бранда дрогнули губы, и он коснулся пальцами ее носика.

— Правильно.

Конни еще раз топнула ножкой.

— Хорошо, — согласилась она. — Я пойду. А ты обещай, что не позволишь маме увезти меня в Эдмонтон. Я хочу остаться здесь, с тобой.

— Обещаю, — твердо произнес Бранд.

Конни кивнула.

— Ладно. Тогда я пошла.

— Минутку. — Изабелла улыбнулась, стараясь не показывать ребенку свои страдания. — Сначала мы должны убедиться, что Эдвина свободна.

Она взялась за телефонную трубку.

Эдвина была свободна, и Бранд, усадив Конни на плечи, живо отнес ее наверх. Изабелла услышала их смех и внезапно ощутила комок в горле. К тому времени, когда Бранд вернулся, она сидела на диване, скрестив ноги и обхватив себя обеими руками.

— Очень эффектно, — сказал Бранд, захлопывая дверь. — Потерявшаяся маленькая девочка. Я уже видел это раньше, Изабелла, и, боюсь, меня это не трогает.

Изабелла сложила руки на коленях. Ей хотелось бы сказать, что он в своих джинсах и темно-синем свитере ей совершенно безразличен, но это было бы неправдой. Как бы он ни злился, она чувствовала исходившую от него энергию и страстно желала броситься в его объятия.

— Почему, Изабелла? — спросил он. — Ты убегаешь и разбиваешь жизнь других людей… в данном случае мою и моей дочери… Или у тебя на уме что-то другое? Феликс, например?

Она сжала руки в кулаки. Не было смысла показывать ему, как ей больно. Не было смысла и лгать ему ради спасения своей гордости. Что значит гордость в сравнении с необходимостью жить и знать, что мужчина, которого она любит, никогда ее не полюбит?

— Я уже говорила тебе, что Феликс женится на Анни, — спокойно сказала она. — И у меня одна-единственная цель. Уехать как можно дальше от человека, который постоянно причиняет мне боль.

— Боль? — Бранд скривил губы. — Ты говоришь о боли? А как насчет Конни? Она не хочет уезжать. Или ее чувства для тебя ничего не значат?

— Очень много значат. Но она всего только маленькая девочка, Бранд, и ей хочется, чтобы ее родители были такими же, как другие. Семьей. Мы этого не можем, ведь так? Но более всего ей нужна мать…

— И отец. Не говоря уж о собаке. Если ты настаиваешь на отъезде, это твое дело. Конни — моя, и я не позволю тебе тащить ее в другой дом, в другую школу, к другой няне.

— Ах, вот как! Полагаю, ей лучше бродить по твоему особняку, где за ней будет присматривать миссис Крэкитт, пока ты Бог знает где и…

— Да. Лучше. Когда Конни будет со мной, меня не будет дома ровно столько времени, сколько необходимо для работы. К тому же приедет моя мать.

Бранд скрестил руки на груди и посмотрел на нее сверху вниз. Изабелла поерзала на диване.

— Мэйрид? Но у нее свой дом…

— …Который она сейчас продает, потому что хочет переехать поближе к внучке. Это еще одна причина, почему я не позволю тебе увезти Конни.

Изабелле показалось, что ее загоняют в угол. Ну да. Бранд если что-то решит, то стоит насмерть. А она не хочет причинять боль Мэйрид… никому не хочет причинять боль. Но придется. Она не может оставаться в Ванкувере, зная, что Бранд волен в любой момент появиться и разбить ей сердце.

Она смотрела, как он стоял возле двери, расставив ноги и откинув назад голову, и глядел на мир, словно воин, который только что победил в битве смертельного врага. Ей даже пришло в голову, что он сейчас поставит ногу ей на горло и завопит во всю мочь.

Может быть, уступить? Легче ведь остаться и сделать, как хочет Бранд…

Нет! Она выпрямилась. С ума сошла. А если еще не сошла, то скоро сойдет, если не проявит твердость.

— Не стоит, Бранд. — Изабелла остановила взгляд на золотом колечке на своем пальце. — Я должна уехать, нравится тебе это или нет.

Он ничего не сказал, пока она крутила кольцо, глядя, как золото ловит солнце и не обращая внимания на мужа. Когда тишина стала настолько тягостной, что она не смогла дольше ее выносить, она подняла глаза.