Джулианна Морис - Улыбка Моны Лизы

И хотя Ники, словно в негодовании, закатила глаза и снова толкнула тележку вперед, Люк понял, что она уже не злится.

Они уже стояли в очереди в кассу, когда Люк вспомнил о списке.

— Зачем это все? — спросил он, недоуменно глядя на тележку Ники. — Ты купила это для себя?

— Для себя кое-что. Но, думаю, профессору нужны не только полуфабрикаты.

— Мм… Я не могу готовить, — возразил он. — Яичница по утрам и…

— Зато я могу, — оживленно сказала Ники. Она отделила свои покупки от остального и вытащила кошелек.

— Убери деньги, — немедленно сказал Люк.

— Нет, я сама заплачу!

Он пробормотал проклятие.

— Ты упряма и неблагоразумна, — заявил Люк уже на автостоянке, подкатывая тележку к своей машине.

На следующий день Люк проснулся на рассвете. Он всегда ненавидел раннее утро, но тут встал и спустился в сад.

— О, ты уже проснулся! — приветствовала его Ники.

Казалось, она не очень рада видеть его.

— Как прошла игра в лото вчера вечером? — спросил он после долгой паузы.

— Прекрасно.

— Надеюсь, ты выиграла?

— Ага.

Люк нахмурился. Для женщины, которая любила поговорить, сегодня Ники была слишком неразговорчива. К своему собственному удивлению, Люк предпочел, чтобы она осталась болтушкой.

— Я тут подумал, может, дедушке понравится играть в лото, — сказал он. — Все-таки смена обстановки. Как думаешь, в санатории не будут против?

Ники задумалась.

Люк Маккейд играет в лото со стариками?

А почему бы и нет?

— Мм… вообще-то там гостей любят. Ко многим старикам никто не приходит, так что рады всем. Я с удовольствием возьму с собой профессора.

Люк поймал ее за локоть и развернул к себе. Его взгляд горел негодованием.

— Вообще-то, я имел в виду, что мы поедем туда втроем. Я хотел напроситься с тобой еще вчера вечером, но ты так спешила, что даже не осталась поужинать с нами.

Если Люк стремится внушить ей чувство вины за поспешный уход, то напрасно. У Ники была собственная жизнь. Пусть скажет спасибо за то, что она приготовила им ужин. А уж оставаться с ними на вечер…

— Мне не хотелось, чтобы ты думал, будто я ожидаю приглашения на ужин или еще чего-нибудь подобного…

Люк молчал так долго, что Ники забеспокоилась. Затем он вздохнул.

— В следующий раз, прошу, останься. Дедушка не сказал ни слова. Я ужинал с каменной стеной.

Сердце Ники сжалось от боли за Люка и профессора, и она постаралась сгладить неловкий момент:

— Извини, я не думала, что все так плохо.

— Ладно, — он откашлялся. — У меня предложение. Может, прочистим пруд и водопад на днях? Так приятно слышать журчание воды.

— Давай.

Люк нагнулся и бросил в нее охапку травы, Ники отмахнулась. Низкий смех Люка повис в воздухе. Он подхватил еще одну охапку сорняков.

— Не смей, — предупредила она, отступая от него. Брошенная Люком трава пролетела мимо. — И это все, на что ты способен?

Люк засмеялся. На самом деле ему хотелось схватить Ники и, повалив на траву, кубарем кататься с ней по земле. Он уже и забыл, когда занимался подобными глупостями с симпатичной девушкой… Люк посмотрел на часы и вздохнул. Пара кормить дедушку, а потом звонить в офис и… впереди еще тысяча других дел.

— В другой раз увидишь, — сказал он, потягиваясь. — Мне нужно проверить, как там дедушка, и позвонить в офис.

— Трусишка!

Веселые искорки заплясали в его глазах.

— Ты мне заплатишь за это!

— Сомневаюсь, — Ники побежала по дорожке, и вскоре ее смех зазвучал где-то в глубине сада. Он не знал, где она спряталась, — в садовом лабиринте было много укромных уголков.

Напевая про себя, Люк зашел в дом. Поднявшись по лестнице, он увидел дедушку, выходящего из ванной. Сегодня профессор опять оделся сам — второй день подряд! Острое чувство надежды нахлынуло на Люка.

— Доброе утро, дедушка. Ники и я работали в саду.

Профессор кивнул и пошел вниз по лестнице. Раньше он бы улыбнулся и, покровительственно похлопав по плечу внука, спросил о планах на день.

«Ники, пожалуйста, окажись права», — то ли помолился, то ли пробормотал Люк.

Люк затащил Ники на кухню, чтобы позавтракать с ней. Взглянув на девушку, он невольно залюбовался ею. Сейчас она была похожа… на прохладное начало утра — ее золотые волосы, яркие и взъерошенные, казались легким бризом… и Люк почувствовал возбуждение.

Ники вымыла руки, затем села на стул, положив ногу на ногу так естественно и изящно, что Люк улыбнулся. Он, должно быть, был слеп, раз не разглядел ее раньше.

— Ты улыбаешься, как Чеширский кот, — прокомментировала она, взяв чашку с кофе.

— Тебя это возбуждает?

— Нет!

— Ну, хоть чуть-чуть?

— Нисколько, — ее васильковые глаза смеялись над ним. — Я же знаю тебя.

— Хочешь сливки или сахар?

— Молоко, но я налью сама, — она поднялась и добавила молока в чашку. — Тебе помочь?

— Да, сходи в гостиную и приведи дедушку.

— Меня не нужно вести, — резко сказал дедушка, появившись в дверном проеме. Он выглядел хмурым, но не таким отдаленным, как обычно, и даже придвинул стул для Ники, чтобы она села снова.

У Люка вновь проснулась надежда. Правда, его дед всегда был истинным джентльменом, и его безукоризненные манеры оставались неизменными, независимо от того, в каком состоянии он был.

— Спасибо, профессор. — Ники пристально посмотрела на Люка, и он заметил в ее глазах… Что в них мелькнуло?

Беспокойство!

Не за дедушку, а за него. Люк признался ей, как трудно все время надеяться и надеяться — только для того, чтобы разочаровываться снова и снова. И теперь она волновалась за него…

Люк почти не разговаривал за столом, в то время как Ники болтала об искусстве, затем она спросила профессора, какими удобрениями следует подкармливать цветы в саду. Очевидно, она прочитала книги бабушки и теперь, как бы между делом, обсуждала достоинства многолетних и однолетних растений.

Дедушка ничего не говорил в ответ, но впервые за долгое время Люку показалось, что профессор внимательно слушает.

Наконец Ники развила тему органического удобрения почвы вместо химических удобрений и пестицидов. Затем она спросила профессора, что он думает по этому поводу.

— Органические, — коротко сказал он.

Люк вспомнил, что его бабушка была фанаткой органических удобрений, и захотел звонко чмокнуть Ники.

— Ладно, — согласилась она. — Мне тоже не нравятся химикаты.

— Люди слишком часто их используют, — пробормотал дедушка.

— Не знал, что ты так хорошо разбираешься в садоводстве, — сказал Люк, надеясь поддержать разговор с дедушкой. — Я думал, твой конек — искусство.

Дедушка поднял одну бровь:

— А что такое сад, молодой человек? Искусство человека, а человек — искусство Бога.

— Мне нравится эта цитата из Филиппа Джеймса Бейли, — сказала Ники. — Помню, он был в дополнительном вопросе по истории искусства.