Дебора Шонеман - Почти знаменита, или Через сплетни к звездам!

Позднее, на премьерном показе кинофильма в «Зигфелде», он столкнулся с Робин. В отсутствие Блейка и Кейт ему не хотелось ни с кем сидеть рядом. Все переменилось, остались неизменными только динозавры, занимающие первые ряды.

После фильма их на зарезервированном автобусе отвезли в «Чиприани», и как только Тим вошел внутрь, официант вручил ему «Беллини». Он автоматически сделал глоток сладкой персиковой жидкости. А что ему оставалось делать? Оглядел толпу гостей в поисках девочек-распорядительниц: они были нужны ему, чтобы пройти в вип-зону и взять интервью у молодой актрисы, сыгравшей главную роль в картине. Чокнувшись с Робин, он выпил еще один бокал «Беллини». А потом вспомнил: «Мне нельзя этого делать». Это может показаться неправдоподобным, но до сей секунды эта мысль не приходила ему в голову. Автопилот — не объяснение для Пузана. Вращающиеся двери заклинило от пытавшейся прорваться сквозь них толпы. Уходить никто не собирался.

Кейт вернулась домой еще засветло— довольная, что теперь между ее работой и отдыхом существует четкая грань и что ей не жаль, что никто не пригласил ее на премьерный показ кинокартины. Тем не менее она опасалась, что ей быстро надоест возвращаться домой спозаранку. И все равно она улыбнулась, когда разувалась. До июня остались считанные дни — пора привезти от родителей летнюю одежду.

Она села на диван и включила телевизор. Гостем ток-шоу был Марко. То, что он оказался в ее гостиной, казалось жестоким изощренным наказанием. В университете, чтобы расстаться с парнем, надо было все- го-то перестать ходить в определенные бары или на тот или иной этаж библиотеки — тогда все получалось легко. Вездесущесть ее бывшего заставляла Кейт как одержимую придумывать способы избегать его. Чтобы хоть как-то оградиться, она решила перестать общаться с общими знакомыми.

Марко демонстрировал, как готовятся его знаменитые устрицы и морские ежи — надо тщательно вскрывать раковины, чтобы сберечь жидкость, которая пойдет в соус вместе с томатным соком и фруктовым нектаром. Сладость, соль, горечь и кислинка, сказал он. Четыре составляющих, которые, кажется, — неотъемлемая часть жизни самой Кейт.

Сидевшей в одиночестве Кейт показалось, что она во сне, где-то под водой, где все размыто, однако бешеный стук сердца вернул ее в реальность. Один взгляд на то, как Марко ложкой вычерпывал ежа из черного панциря, заставил ее снова пожелать ощутить этот вкус, осязать, как он, словно шелк, льется в горло. Внезапно она почувствовала необходимость позвонить Марко. Но вместо этого набрала телефон местного японского ресторанчика и заказала ужин на двоих — для себя и Ника.

— Четыре уни, пожалуйста, — сказала она, надеясь, что вкус ежей поможет.

Заказ доставили как раз к приходу Ника, так что Кейт поставила на стол две тарелки, разложила на них ломтики рыбы и рисовые роллы, как учил ее Марко. Надо смешать цвета. Сначала смешай пасту из васаби и соевого соуса, а затем положи ее на рыбу.

Они поели, сидя на диване и глядя в телевизор — перескакивая с канала на канал. Холли Мэй давала интервью в новом купальнике, который рекламировала для «Спорте иллюстрейтед», — ее кожа была покрыта идеальным загаром. Кейт не смогла заставить себя переключить канал, хотя Ник настаивал на том, что это необходимо. Звенящий голосок интервьюера спросил Холли Мэй о ее личной жизни, и та ответила, что встречается со знаменитым музыкантом, выпустившим популярный альбом, — Марко словно не существовало. Может, поэтому он названивает Кейт. Может, он одинок. Но вызнавать, правда ли это, рискованно — она тоже одинока.

«Иногда любовь случается неожиданно», — произнесла с экрана Холли Мэй, отбросив светлые волосы и улыбнувшись.

— Она просто звезда, которая трахает звезд, — заметил Ник, выключив телевизор.

Новость о том, что Марко бросили, должна была успокоить Кейт, однако она напряглась. Она попыталась расслабить лицо, кожа на котором, казалось, сейчас лопнет. Она вся зачесалась, ей стало больно.

— Ты в порядке? — спросил Ник, пристально поглядев на нее.

Он включил свет и присмотрелся повнимательнее.

— У тебя опухло лицо.

Кейт подбежала к зеркалу и увидела, что ее глаза превратились в щелки. Ник сбегал за лекарством от аллергии. Он подумал, что это от суши, хотя раньше аллергии на пищу у Кейт не было. Он заставил ее лечь в постель и положил на глаза мокрое полотенце.

— Дышать тяжело? — спросил он, набирая номер своего отца — педиатра.

Она отрицательно покачала головой.

— Отец говорит, что если тяжело, надо немедленно ехать в больницу и делать укол адреналина.

— Ненавижу больницы! — простонала она.

Ник повесил трубку и дал ей две таблетки бенадрила, она запила их водой и улеглась спать.

На следующее утро Ник отвез Кейт к аллергологу, который учился в одном университете с его отцом и согласился принять их в 8:15.

— Ух ты, меня даже отвезут в лимузине? — спросила она, забираясь в авто, надев темные очки, потому что глаза и губы были все такими же опухшими.

— Комплимент от Пьера.

В приемной Ник взялся за старые журналы, а седовласый врач принялся за Кейт.

Она рассказала ему о суши на ужин.

— Вы ели что-нибудь необычное? Что-нибудь, что до того пробовали всего пару раз?

Она поведала ему об уни и заплакала, когда поняла, что до того пробовала их дважды — с Марко.

— Вы плачете от боли? — спросил врач, надавив пальцами на припухлость над губой.

Она только кивнула.

— Что ж, это мог быть испортившийся кусочек рыбы или соус, — сказал он. — А может, это свежая версия аллергии на семечки какие-нибудь. Однако думаю, что это реакция на морских ежей. Это один из редких продуктов, аллергия на которые проявляется не сразу. Аллергия как бы копится в теле.

Он взял в руки пластиковый инструмент с зубчиками, на которые были нанесены различные аллергены, — рыба, кунжут, соя — и оцарапал ей ладонь.

Боль была не сильная, но вполне ощутимая — она прямо почувствовала, как врач вгрызся в ее тело, исследуя то, что она ела. Она вспомнила про сладость, соль, горечь и кислинку устриц и морских ежей — смесь любви и расставания. Чтобы вновь не расплакаться, она сконцентрировалась на дыхании.

Одни царапины остались обычными красными полосками — похожими на те, которые оставляет игривый котенок. Но та, что оставил зубец с эссенцией морских ежей, вспухла, налилась багровым цветом.

— Теперь ваш организм не принимает морских ежей, — изучив царапину, резюмировал врач. — Больше ни-ни.

Он сказал, что опухоль пройдет через пару дней, но если она вновь попробует морских ежей, то получит отек легких. Теперь ей надо носить с собой лекарство, на которое он выписал рецепт, на случай, если она случайно проглотит нечто, на что проявится ре акция. Ее тело сказало то, что уже давно понял разум. Марко ядовит.