Дебора Шонеман - Почти знаменита, или Через сплетни к звездам!

В свою черную сумку Кейт побросала все необходимые на день вещи, и сумка сразу показалась неуклюжей и тяжелой, хотя в ней оказались всего-то ручка, бумажник и мобильный телефон. Да, наверное, следует завести себе одну из тех сумок из кожи рептилии, чей вид находится на грани вымирания. Впрочем, чтобы достичь успеха на новом месте работы, ей понадобится гораздо больше, чем дорогая сумка.

Кейт открыла косметичку от Шанель и припудрилась. Ее лицо не обладало какими-то отдельными красивыми чертами, но в целом выглядело миловидно. Каждый раз, когда ей говорили, что она мила (а ей это твердили постоянно), Кейт казалось, что ее оценивают как вещь, которую произвели и упаковали на большом заводе — одну из огромной партии. Никто никогда не называл ее красивой или сексуальной. Всегда милой.

По пути к метро она остановилась около газетного киоска и купила у уличного торговца кофе средней крепости с молоком — это уже успело стать ежедневным ритуалом. С тех пор как Кейт объяснила продавцу газет Джо, что она журналистка в «Экзаминер» (он никак не мог понять, зачем каждый день она покупает столько газет), он прозвал ее Брендой Старр. Чтобы понять, кто это, ей пришлось порыться в газетных архивах. Оказалось, что Бренда Старр — персонаж комиксов, умная журналистка (тогда-то Кейт и поняла, что нужно писать только о тех, кто жив сейчас, о ком знают сейчас). Джо, кажется, плевать, что Кейт — не рыжая модница, как прототип персонажа комиксов Рита Хейворт. Но детали значения не имели.

Главным мужчиной в жизни Бренды был неотразимый Бэзил Сент-Джон — мужчина с повязкой на глазу и таинственной болезнью, единственным лекарством против которой была сыворотка, производимая из черных орхидей, произрастающих в дебрях амазонских джунглей. Джо постоянно спрашивал у Кейт, нашла ли она своего Бэзила.

— Продолжаю охоту, — ответила она сегодня, как и вчера.

Тим предавался размышлениям — можно ли носить солнечные очки в офисе. Да и заметит ли кто-нибудь? После добытой истории о том, как Ненавистный Голливудский Повеса нассал в лимузине и попал на первые страницы «Трибьюн», акции Тима в редакции все еще высоки. Но долго он на пьедестале не продержится, так как вчера с его главной темой вышла небольшая проблема. К несчастью, Любимая Латина Дженнифер Лопес не стала вчера прятать свою задницу от журналистов, пока обедала в «Плюще».

— Ты что, выдумываешь это дерьмо? — визжала, менеджер Любимой Латины; раньше она работала с Тимом, но теперь предпочитает поставлять материал Робин из «Дейли метро». Тамошняя колонка слухов, которую ведет Робин, уже разместила сегодня огромное качественное фото задницы Джей Ло.

Наверное, Тиму надо рассказать коллегам, что вчера ему дали наводку на любимчика общества, пластического хирурга Стенли Шталя: изобретенный им крем якобы способен сводить шрамы, и сейчас он убеждает своих друзей вложить деньги в производство чудодейственного средства. Управление по контролю за пищевыми и лекарственными товарами еще не дало своего разрешения на выпуск крема, а Стенли уже собирает спонсоров, готовых вложить деньги в его косметическую компанию. Мать Тима несколько недель не могла остановиться — все рассказывала о бутылочке увлажняющего крема за сто двадцать пять долларов, которую Тим получил в подарок и отдал ей.

«За помощь пострадавшим от ожогов и детям после операций его возведут в ранг святых», — шептала вчера Тиму сплетница-тусовщица, когда он заскочил на какой-то торжественный обед. Стенли был председателем торжественного мероприятия, собранного для того, чтобы выдоить денежек на стоматологические операции для детей стран третьего мира. Тусовщица продолжила, хихикая: «Но он-то свои миллионы заработает на подтяжках и увеличении сисек тех, кто будет вкладывать свои денежки в его фирму».

— Как насчет того, чтобы приходить на работу до полудня? — поинтересовался Чарли. Тим только что уселся за свой стол и как раз раздумывал над тем, не снять ли очки, чтобы стажерки-практикантки не подумали, будто он серийный убийца. Практикантки перестали относиться к нему дружелюбно после того, как он назвал их «выставочными пони» за то, что они все как одна носят мини юбки. Цок-цок-цок. Они что, школьницы еще, что ли? Неужели трудно помочь ему правильно написать имя Скарлетт Йохансон, ну хоть раз? Ведь хватает же им ума сказать жене Чарли, что он на совещании, когда она звонит утром, чтобы узнать, почему он не пришел ночевать.

Тим знал, что если по его приходу его соседи — журналисты спортивной колонки — спрашивают, что заказать на обед, это означает, что он опоздал. Сегодняшний день — не исключение.

— Мы собираемся заказать пиццу, ты будешь? — спросил баскетбольный обозреватель.

Тим покачал головой. Сейчас переваривание еды — это нечто невозможное. Хорошо, что сегодня хоть именинного торта не будет. Нет ничего хуже, чем спортивные обозреватели, сующие пальцы в дешевый торт из супермаркета и размазывающие крем по столу. Если кто-нибудь еще раз спросит, собирается ли Тим «участвовать в мероприятии», то он ответит, что положит все силы на запрещение тортов в офисе.

Сегодня Чарли будет обедать с «корпоративным динозавром» «Экзаминер» — крупной властной блондинкой преклонных лет, которая всегда носит жемчуг гигантских размеров и розовый бант. Корпоративные динозавры тоже любят отличаться от других. Даже сильнее, чем остальные. Эту даму-гренадершу зовут Тиффани Голд, и имя это, как подозревает Тим, не было дано ей при рождении. Каждый раз, завидя Тима, она произносит, растягивая гласные: «Ну, не везууууууууунчик лииии?» И хихикает при этом, словно маленькая девочка, хотя ей уже под семьдесят. Однако если уж она кому-либо звонит, ей обязательно ответят. Верность — неистощимое золотое дно для журналиста колонки слухов.

У кого бы ни приключился семейный скандал, жена всегда в первую очередь бежит к Тиффани. Какая-нибудь шишка, чьи постыдные делишки вот-вот выплывут наружу, первым делом звонит ей и прозрачно намекает на то, что скоро запахнет жареным. Обычно Тиффани пишет статью, ссылаясь на якобы имеющегося у нее информатора, который подслушал разговор в ресторане. Этим она оказывает шишке услугу — мол, информация идет не из его крута и, возможно, не правдива. Это бизнес слухов, а она в нем — королева. Ее издержки покрывает финансист с Уоллстрит, который в обмен на свои услуги получает нужные ему публикации всякий раз, когда того пожелает.

Ее аналог в редакции Робин — Подлиза из «Дейли метро»: среброволосый денди-южанин, который носит белые костюмы и бабочки, курит сигары, где пожелает, и никто никогда не прикажет ему покинуть заведение. Самые видные политики подтверждают или опровергают слухи, когда бы он ни позвонил, самые яркие голливудские звезды дают ему интервью. Подлиза десятилетиями заманивает их (а также их агентов, которые оказываются «старыми добрыми друзьями») в свой двухэтажный домик с садом в Верхнем Ист-Сайде на порцию «южного гостеприимства», в которое входит джулеп [8] Напиток из коньяка или виски с водой, сахаром, льдом и мятой. и легкий гетеросексуальный флирт.