Ким Ригерт - Путь к счастью

И все это ради чего? Любви? Он молил Бога, чтобы Николь поверила, когда он признается ей в своих чувствах.

Когда Николь уезжала, его не было, она дала Катрин необходимые инструкции и провела с ней беседу о ее ответственности по отношению к девочке. Затем сказала Лоре, что гордится ею и надеется на ее дружбу с Катрин.

— Не уезжай! — захныкала Лора. — Ты ведь не уезжаешь, Ники?

Но у Николь не было выбора.

— Я напишу, — пообещала она.

— Но…

— Правда, я буду писать. Я люблю тебя.

— Но… как же дядя Том?

Его я тоже люблю, подумала Николь. Но вслух ничего не сказала. У любви к Тому не было будущего, ведь он не любит ее, поэтому, если остаться, это принесет лишь боль.

Обняв и поцеловав девочку, она пошла вниз по лестнице, не оглядываясь. В кармане у нее лежал билет на рейс до Ванкувера, но сначала надо было повидаться с Джоном.

Он был в своем офисе, и Николь обрадовалась, что не придется объясняться у него дома. Секретарь встретила ее приветливо и сразу же направила в его кабинет. Джон поднял голову и улыбнулся, а Николь почувствовала к себе отвращение за то, что собиралась сказать.

— Джон. — Николь сомкнула пальцы, стараясь придать голосу твердость. Он встал и обошел вокруг стола. Николь знала, что он собирается обнять ее. Она отпрянула, ей хотелось, чтобы между ними опять возник стол. — О, Джон! — сказала она и расплакалась. — Прости! Я не хотела! Я не хотела!

Он обнял ее и похлопал по спине, шепча успокаивающие и ободряющие слова. Николь вспомнила, что точно так было, когда умер ее дедушка. Джон ничего не спрашивал, пока она не успокоилась и наконец не взяла себя в руки.

— Все не так ведь плохо, а? — шепнул он, когда она перестала плакать.

— Плохо, — выдохнула Николь. — Я не могу… не могу выйти за тебя замуж.

Она хотела посмотреть на него, но не могла себя заставить. Джон поднял ее лицо за подбородок.

Карие глаза смотрели на нее с участием и теплотой.

— Не можешь? — В его голосе звучали доброта и нежность. Она снова начала плакать. — Почему? — спросил он немного погодя. — Ты ведь ничем не больна, так?

Николь отрицательно помотала головой и шмыгнула носом.

— Н-нет, ничего похожего. Вернее, не совсем то, — поправилась она. — Иногда это очень похоже на болезнь.

— Что похоже?

— Любовь к Тому.

Ну вот, она сказала. И отвернулась, потому что не хотела видеть в его глазах осуждение.

— Любовь к Тому, — повторил Джон тихо и с какой-то обреченностью.

Она отчаянно затрясла головой.

— Я не хотела этого… — Ее голос прерывался. — Поверь мне! Я хотела стать твоей женой!

— Но ты не можешь, — тихо и ровно произнес Джон, без осуждения, печально. Он вытащил носовой платок и вытер ей лицо.

— Поверь, я никогда…

— Я знаю. Понимаю.

— Да?

Он медленно кивнул.

— Я же не слепой. Я понял это тогда, когда мы были в нашем доме на берегу.

— Что? — Николь была поражена.

— Как ты смотрела на него. — Он пожал плечами. — Ты просто пожирала его глазами.

— Я никогда…

— Естественно, ты никогда так на меня не смотрела.

Николь опустила голову, смущенная, зная, что все это правда, ненавидя себя за то, что Джон все понял уже тогда, а она упорно продолжала прятать голову в песок.

— Я просто дурочка, — грустно сказала она.

— Нет, ты просто человек. — Он вложил платок ей в руку. — Возьми. Высморкайся.

— Да, спасибо. Я, наверное, проплачу всю дорогу домой.

— Ты едешь домой? А я думал…

Николь покачала головой.

— Мое чувство не взаимно.

— Такое влечение не бывает односторонним.

— Влечение и любовь — разные вещи.

Джон сочувственно погладил ее по плечу.

— В таком случае, он просто глупец. Ты возвращаешься домой, чтобы побороть свое чувство?

Она кивнула.

— А ты не думала все-таки остаться? Я не буду принуждать тебя.

— Не могу. Как бы я хотела этого! Но не могу. Я действительно люблю тебя, но как-то…

— Я знаю. — Джон вздохнул. — Думаю, я всегда знал это. Слишком просто. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. То согласие и взаимопонимание, что мы чувствовали с самого начала, как будто давным-давно знали друг друга…

— Как брат и сестра. — Николь застыла, когда осознала, что произнесла.

— Точно. Как брат и сестра. — Джон грустно улыбнулся, глядя, как она сняла подаренное им кольцо и вложила ему в руку. Его пальцы сжались. — Я тоже тебя люблю, Ники, — мягко сказал он и нежно поцеловал ее в щеку.

Николь вытерла глаза его платком.

— Джон, ты лучший друг, какого может иметь девушка.

Его рот искривила усмешка.

— Довольно сомнительная похвала.

— Черт! Проклятье! — Том ударил ладонью по столу.

Миссис Ламбер даже не подняла головы.

Последние пять дней, вернувшись из поездки, Том неистовствовал и беспрерывно ругался. Был конец рабочего дня, и секретарь наверняка считал секунды, когда кончатся ее страдания и она сможет уйти домой.

А как прекратить его собственные страдания? Раньше он мог забыться на работе. Сейчас работа не помогала. Может быть, потому, что первые три дня после возвращения он занимался пленками, отснятыми им и Лорой. В поездке ему казалась отличной идея вооружить племянницу фотоаппаратом, чтобы она снимала по своему вкусу. Он не предполагал, что почти в каждом кадре окажется Николь.

Его лаборант, романтичная душа, увеличил фотографию Ники, и сейчас на стене в студии висел ее фотопортрет.

— Отличный снимок, — сказала миссис Ламбер. — Правда?

Его сердце разрывалось. Остаток дня Том провел в неотложных делах, борясь с желанием позвонить домой и поговорить с Ники. Когда он пришел домой, ее уже не было.

— Она так спешила, — сообщила Катрин, няня Лоры, — но сказала, что вы все поймете, и дала мне массу указаний.

Том все понял.

Появилась Лора, потрясенная и растерянная.

— Ники нет! Она уехала, дядя Том!

Девочка бросилась к нему, заливаясь слезами. Том обнял племянницу, зарываясь лицом в ее кудряшки.

— Черт, — бормотал он. — Черт.

И следующие пять дней он повторял это множество раз.

Зазвонил телефон, миссис Ламбер подняла трубку и протянула ему.

— Ваша сестра.

— Привет, Том! Как дела? — защебетала Эда и, не дожидаясь ответа, продолжала: — Мы с Энтони замечательно провели время. Ты был абсолютно прав. Нам нужно было побыть вместе, получше узнать друг друга. И ты знаешь? Мы полюбили друг друга еще больше!

— Потрясающе, — бесцветным голосом ответил Том.

— Мы поженились и провели чудесный медовый месяц, — заливалась Эда. — Только мы вдвоем в хижине на крошечном острове. Тихое и очаровательное место. Ты не представляешь! Тебе бы понравилось.

Он молчал. Секретарь с сочувствием смотрела на него.

— Лора была бы в восторге! Кстати, как она?