Эмма Солтерс - Эскиз брака

— Затем, что если вы не наденете ботинки, то ваши нежные пальчики ночью замерзнут и отвалятся.

Одри широко улыбнулась.

— Ну вот, а вы боялись ответить!

— Тогда наденьте ботинки. Пожалуйста, — с нажимом добавил он.

— Надену, — ответила она, энергично кивнув.

В конце концов, она задала простой вопрос, и ей ответили. К чести Джолли, он выразился достаточно ясно. Одри сама не знала, что заставило ее заупрямиться. Может быть, желание сохранить независимость. И все же мерзнуть она не собиралась. Одри открыла прямоугольную коробку, которую передал ей Добсон, надела белые гимнастические носки и сунула ноги в новенькие туристские ботинки. Несколько минут ушло на шнуровку.

Тем временем ее мысли снова вернулись к погоде. Она не думала, что ночью будет так холодно. Во-первых, голова у нее была занята другим и ей было не до того, чтобы слушать прогноз. Вторая причина заключалась в том, что Одри никогда не испытывала холода и ей было трудно представить себе, что это значит. Нет, конечно, она знала, что такое минусовая температура. Но раньше при ней всегда были одеяла, обогреватели, камины и горячий шоколад, готовые обогреть ее озябшее тело. Истина заключалась в том, что ей ни разу не доводилось спать под открытым небом. Ни разу.

Впрочем, нет… Однажды довелось. Когда они перешли в пятый класс, ее лучшая подруга устроила вечеринку с ночевкой. Но та ночь была не чета этой. Во-первых, вечеринка состоялась в разгар лета, когда на улице было жарко и влажно. Отец подружки разбил для них палатку на заднем дворе и провел туда свет, чтобы девочки могли видеть друг друга. Для развлечения они взяли с собой маленький телевизор. Одри толком не помнила, была ли у нее подушка. Тогда они с подружкой спали без задних ног, облаченные в одинаковые огромные майки с черно-белым пандой на груди… А Джолли говорил так, словно, если она как следует не укутается, ночью ее сожрет настоящий медведь. Мало того, он заставил ее думать, что в каждом темном углу заброшенного дома таится неведомая опасность. Честно говоря, она начала жалеть, что не осталась ночевать в мотеле. По крайней мере, там имелись теплый душ и уютная мягкая постель. И не было человека с характером придирчивого сержанта морской пехоты.

Впрочем, наверное, Джолли прав. Похоже, она слишком на многое замахнулась, пожелав принять участие в поисках клада. Видимо, для этого она действительно слишком городская жительница, хотя признавать это ей ужасно не хотелось. Но если она готова смириться с поражением, то следует быть честной до конца и понять причину, которая могла бы заставить ее отказаться от своего намерения. Иными словами, Одри следует признать, что ей руководит не столько страх перед бедным мохнатым созданием, рыщущим в темноте в поисках пропитания, сколько желание оказаться как можно дальше от Джолли. Потому что если она чему-то и научилась за время пребывания в Луизиане, так это тому, что Джолли Добсон представляет куда более серьезную угрозу для ее душевного равновесия, чем любой зверь, большой или маленький.

Так что, неужели настало время пересмотреть свое поспешное решение сопровождать его? В конце концов, какая ей от этого выгода? О Боже… но ведь на кону его жизнь…

Добсон подошел к Одри, держа в руках зажженный фонарь.

— Вот, — сказал он, — держите, а я тем временем соберу хворост.

Он сделал шаг в сторону.

— Джолли…

— Да?

— Пожалуйста, будьте осторожнее, — тихо сказала Одри.

Его лицо приняло озадаченное выражение.

Одри слегка улыбнулась.

— Я знаю, вам не нравится, когда я говорю о ростовщике, но я не забыла, что он представляет для вас угрозу. И надеюсь, вы тоже не забыли этого.

Из легких Джолли со свистом вырвался воздух.

— Нет, Одри, я этого не забыл. — Он сделал к ней два шага, но внезапно остановился и долго смотрел в землю. Наконец поднял голову, и Одри догадалась, что его первоначальное намерение изменилось. — Понимаете, вам нужно беспокоиться не обо мне. Вспомните, что я говорил о первом правиле…

— Выживания, — с досадой оборвала его Одри. — Да-да. Помню каждое слово.

Джолли нахмурился.

— Оставайтесь на месте, пока я не вернусь. Не обнаруживайте себя, понятно?

Одри бросила на него мрачный взгляд.

— Я не собираюсь искать приключений.

— Это обещание? — спросил он.

— Утверждение.

— Тогда обещайте мне, что останетесь здесь, пока я не вернусь.

— Оеекей, — ответила она.

Он ждал.

— Что о'кей?

— О'кей. Обещаю.

— Вот и хорошо. — С этими словами Джолли повернулся и исчез в темноте.

Новый порыв ветра заставил ее вздрогнуть. Рубашка с длинными рукавами не спасала от холода, и Одри полезла в кабину за курткой с капюшоном. Джолли взял ее из дому, когда выяснилось, что, улетая из Талсы, Одри не удосужилась прихватить ее с собой. Слава Богу, что он спросил об этом, потому что иначе она замерзла бы насмерть. Одри облачилась в куртку, и ее не волновало, что рукава слишком длинны, а стягивающий куртку широкий эластичный пояс вместо талии оказался на бедрах. Парка была теплой и уютной. Согревшись, Одри подумала, что поторопилась с выводами. Может быть, она еще сумеет справиться с обстоятельствами. Может быть, она слишком рано струсила. Разве не она всего две недели назад сумела поставить на место брачного афериста? Ее вера в свои силы росла с каждой секундой.

Тут Одри невольно улыбнулась. Потому что в глубине души она знала, что на самом деле никогда не падала духом. Она не нытик. Так что мистера Джолли Добсона ждет большой сюрприз. Она тертый калач. Прежде чем все кончится и она улетит в Талсу, Джолли поймет, с кем он имеет дело. Можно называть это ложной гордостью, но, когда настанет время покинуть Луизиану, она увезет с собой одну ценную вещь. Уважение Джолли Добсона.

Джолли вернулся через пять минут с ворохом хвороста. Он вошел в дом и вышел оттуда с пустыми руками.

— Я скоро вернусь, — сказал Джолли и опять исчез во тьме. Через несколько секунд он вернулся с другой охапкой.

Держа фонарь, Одри прошла следом за Джолли и увидела, что он сунул валежник в камин. Она принялась следить за тем, как он размещает в камине вторую охапку. Потом он нагнулся, чиркнул спичкой и поднес ее к заранее намеченной точке. Подбросив в огонь пару сосновых шишек, он отряхнул руки и подождал, пока шишки не займутся. Они загорелись, а вслед за ними занялись и дрова. Джолли выпрямился и сказал:

— Одри, идите сюда и грейтесь.

Повторять дважды не пришлось. Одри поставила фонарь на пол, в мгновение ока оказалась рядом с камином и протянула руки к потрескивающему пламени.

— Ох… замечательно! — воскликнула она.

Джолли улыбнулся, сделал шаг назад и внимательно посмотрел на нее.

— Красивая куртка, — сказал он.