Светлана Хмельковская - Запах вечера

Что ж, если нравится — возвращайся. Будь честной, не вступай в сделки с совестью и с людьми. Возвращайся. Ищи работу. Ведь это не обязательно будет безысходность в школе. Есть еще фирмы, работающие с Германией, — там все-таки платят больше. При мысли о фирмах Лиля поежилась. Те, в которых она работала в юности, имели очень смутное представление об условиях трудового договора и пресловутых чести и совести. Может, не все такие, может быть, что-то изменилось. Хотя сердце ей подсказывало, что могло измениться только в худшую сторону. Особенно вопиюще несправедливо все это покажется после немецкой порядочности-пунктуальности. Нам же порядочными быть скучно...

Есть мама, Оля и Марина. Это — самое лучшее, что у тебя есть. Этого никто не отнимет. Это счастье — участие в судьбе близкого человека. Это отношения, со всем вытекающим из этого объемного понятия: радостью общения и отдавания, временем, проведенным вместе, временем предвосхищения встречи, временем встречи. Это счастье.

Мужчины в твоей жизни там, на родине... Они разные. Они не так воспитаны, как здесь. Они берут другим — и знают это. Они по-настоящему умны, с другими ты не общаешься. Они непредсказуемы, и это интересно. Они страстны, и это еще интереснее. Они приходят и уходят, и это тебя устраивает. Ты сама выбрала такую модель отношений. Они любят, они умеют любить. И это приятно, это повышает самооценку, бодрит, льстит. Это позволяет тебе руководить процессом и, в конце концов, опять же, устраивает тебя... Их любовь... устраивает тебя.

Твоя любовь. Андрей. Что ж здесь все так перевернуто с ног на голову? Что ж здесь... ничего нет? Почему ты так ничего и не добилась в этих отношениях и почему до сих пор не в силах отказаться от них? Если ты вернешься, то никогда не скажешь ему об оставленных здесь возможностях, о сделанном тобою выборе. Он никогда не поймет этого, а еще, чего доброго, испугается, что выбор был сделан в надежде на него. Это не так. На него никакой надежды нет, и никогда не было. Мой выбор никогда не будет обоснован чьими-то гарантиями.

Хотелось бы любви... Знаете, как хотелось бы любви? Больше, чем денег. Ну почему выбор не между любовью и деньгами? Я бы тогда радостно выбрала любовь и убежала к себе, к нему. Оставайтесь себе тут с вашими деньгами! А мы там справимся, потому что у нас есть самое главное. Есть понятие «мы». Даже необязательно жить вместе, чтобы быть «мы». Но выбирать нужно не между любовью и деньгами. Возможно, надо выбирать между «твоей любовью» и деньгами. И ты думаешь, какая сила сильнее. В первом случае награда тебя не ждет, во втором она прямо пропорциональна прилагаемым усилиям. Какое чувство победит: одностороннее или взаимное? (О логике ни слова!)

Это естественно — хотеть взаимной любви. Все-таки человек запрограммирован на счастье. Все-таки любовь должна созидать, а не разрушать. Должна, должна — не те глаголы, не из арсенала любви. Сложно себе признаться, что если огонь не зажегся сразу, то вряд ли его способна зажечь артиллерия методов: проверенных и новых, эффектных и сногсшибательных, умных и тонких, скрытых и явных. Хотя, возможно, с возрастом, когда человек уже способен что-то оценить и понять, отношения могут перетечь в другую стадию — стадию абсолютного доверия, которая прямо граничит с любовью. Ты находишь родственную душу и расслабляешься, и начинаешь испытывать потребность и зависимость в хорошем смысле этого слова.

Как бы ты хотела! Как много бы ты отдала! Да что ты?! Серьезно? Что именно ты отдала бы? Ты никогда по-настоящему не клала все на этот алтарь. Ты себя комфортно чувствовала в своей жизни, организованной по твоему сценарию, где отсутствовал один пункт, — но ничего. Зато так много компенсаций и компенсаторов! Они отработают тебе за него. И будет, как обычно, интересно и весело. А потом мы помечтаем о Нем. Ведь его нет. А если бы он был, то что? Послала бы ты других с их любовью, ухаживаниями, огнями праздников, сказкой путешествий, пестротой декораций, цветами и стихами, решением твоих проблем? Послала бы ты их, зная, что он ничего этого не может тебе дать?.. Даже если бы Он был, даже если бы Он любил?..

Хотела ли ты действительно только Его, просила ли ты когда-нибудь только об этом?

Мне вспоминается фильм Тарковского «Сталкер». Зайдя в комнату, можно было загадать только одно желание, самое сокровенное. У некоторых исполнялось не то, что они загадывали, а то, что они подсознательно хотели на самом деле. Что же ты все время загадываешь любовь, а получаешь изысканные декорации?! Что ты сделала для своей любви, чем заслужила ее? Тебе ее не хватает для полной гармонии? А у кого она есть, полная гармония?

А может быть, если пожертвовать всем, вернуться туда... И желать, страстно желать, закрывшись в той самой комнате «этого самого» без гарантий, без договоров, наедине с собой. Каждому воздастся по вере его...

Дома живет телефон. Онемевший от горя телефон, не решающийся взглянуть в твои глаза. Он был бы рад... Как он был бы рад разразиться радостной трелью, порадовать тебя! Чтобы ты схватила его в руки, чтобы он ожил в них, ты бы прижала его к себе. Только бы не обмануть тебя, только бы донести до тебя именно «его» голос, только бы не очередное разочарование. Ведь кто-кто, а он-то знает. Он был бы рад не молчать, как он был бы рад! Но он молчит.

Как много одиночества стало в моей жизни! Я сама зарабатываю деньги и сама трачу их, сама ругаю себя и сама поощряю, сама довожу себя до оргазма и сама хвалю себя за результат. Какая следующая стадия? Я буду, вероятно, сама себе писать письма и пронзительно ждать ответа... И когда успело стать так?

А с этой стороны маячит, тем временем, домик на Эльбе. Хотя не справедливо, ведь с другой стороны нет вообще никакой зацепки. Есть только сила твоей привязанности. И шанс. Шанс все-таки остается всегда. Герда растопила сердце Кая теплом своей любви, и осколок вышел.

Annet , кажется, внимательно слушала Лилю, разглядывая ее. «Ну вот, мы меньше часа знакомы, а я уже гружу тебя своими проблемами. Прости». Лиля подхватила Annet на руки и пошла к отелю. Гердт ждал ее у машины с цветами. И заулыбался, увидев ее не одну. Лиля бережно усадила куклу на заднее сидение.

— Все твои вещи уже в машине. В принципе, мы можем ехать.

— Как прошло Рождество?

— Совсем как всегда. Ты знаешь, у родителей год от года меняется мало. Тебе большие приветы от них и от нашего городка тоже. Как ты понимаешь, ближайшие два часа я буду рассказывать тебе о происшедших там переменах. Шутка.

— Я догадалась. Спасибо за приветы. И так, Вена?

— Вена и самое лучшее, что в ней есть.

— Ты имеешь в виду отель «Империал»?

— Я имел в виду тебя.

Лиля была в Вене уже несколько раз. Этот город, можно сказать, был для нее связующим звеном с Европой. Из ее родного города рейсы в другие города мира лежали через австрийскую столицу. Только однажды у нее было достаточно времени. В большинстве случаев рейсы шли впритык, и времени не было. Ее знакомство с этой великолепной европейской столицей носило несколько поверхностный характер, а Лиля понимала, что Вена заслуживает большого и подробного внимания. Даже при беглом осмотре ее поразил дух австрийской столицы, изысканность манер, достоинство поведения, богатство, красота. Да, именно слова «достоинство», «достойно» очень подходили этому городу, — так он держался. Здесь не было безумства замирающего надрыва Парижа, его блеска, суеты и вечного ощущения праздника. Здесь не было римского буйства солнца с историей на каждом шагу. Здесь было по-другому.