Роберта Ли - Притворство

А вместе с тем нехорошо было оставлять незаконченную пьесу, и она решила, что постарается продержаться до окончания работы над ней. Пока сможет. В глубине души она все еще надеялась, что он обратит на нее внимание всерьез. Из осторожности Энн не давала этой мысли закрепиться в сознании, хотя в последующие дни на это потребовалась вся ее воля.

Пол работал еще напряженней, чем раньше. Не было времени на разговоры, не было времени ни на какие личные отношения.

Время текло медленно. Солнце почти каждый день пряталось за облаками, и гамак, где он поцеловал ее, был накрыт непромокаемым чехлом от дождя. При взгляде на этот малопонятный предмет Энн начинало казаться, что вся эта сцена, когда он держал ее в объятьях и шептал ласковые слова, ей просто привиделась. Была ли это с его стороны мгновенная вспышка желания или нечто большее? Но если бы, существовало это самое "большее", не вел бы он себя с ней как посторонний, малознакомый человек. Глядя на них, никто бы не смог даже предположить, что он когда бы то ни было любовно прикасался к ней, и она собрала всю свою гордость, чтобы вести себя с ним так же безразлично, как и он с ней.

– Не кажется ли вам, что следует передохнуть? - спросила она его после особенно тяжелого дня. - Вы сегодня работали восемь часов без перерыва.

– Я не могу расслабиться, когда пьеса еще сидит у мен" в мозгу.

– Но ведь вы уже не меняете сюжет, вы только разрабатываете характеры.

– Я прекрасно знаю, что я пытаюсь сделать, - сухо проговорил он. - Не надо объяснять мне мои собственные действия.

– Я всего лишь хотела заставить вас понять, что нажимать, торопиться - это самое худшее, что можно сделать.

– И что вы мае предлагаете? Делать каждый час перерыв на коктейль? - Он отодвинулся на стуле и потянулся за сигаретой. - Иногда вы меня так раздражаете, что я удивляюсь, почему я вообще с вами связался.

– Если хотите, я могу уйти.

– Только не в середине пьесы! Вы что, думаете, мне сейчас только не хватает заниматься поисками другого секретаря?

Эни ничего на это не ответила. "Другой секретарь". Вот как Пол видел ее. Это наводило на мысль, что если она хочет обрести душевный покой, то следует думать о себе самой.

Зазвонил телефон, и она автоматически сняла трубку. Это была Сирина, и Энн протянула трубку Полу. Хотя она слышала только одну сторону разговора, понять его смысл было несложно. Сирина не могла поехать с ним на уик-энд к Риисам.

– Ты могла бы сказать мне об этом раньше, - раздраженно выговаривал он ей. - Если бы я знал, что ты не поедешь, я бы остался в городе и поработал… Нет, я не согласен - Ладно, поступай, как знаешь… - Он положил трубку, но недовольное выражение лица не изменилось.

– Миссис Браун заболела? - осторожно спросила Энн.

– Прилетел из Нью-Йорка Хайрам Гордон. Он подбирает актеров в свой новый фильм.

– Во время уик-энда?

– Он будет здесь только до понедельника, и Сирина хочет попытать счастья.

Энн старалась, чтобы ее голос звучал ровно!

– Я думала, что она приняла роль в вашей пьесе.

– Сирина не любит упускать благоприятный шанс. Я ее в этом не виню. Если она сможет получить роль в фильме Хайрама, я ей не буду нужен.

Молчание Энн было таким выразительным, что Пол улыбнулся. Начав с легкой ухмылки, улыбка его все расширялась, перешла в фырканье и потом в хохот.

– Дорогая моя, не смотрите на меня с видом "я вам это говорила"! Сирина просто старается показать мне, что я не должен считать ее своею собственностью. Как и большинство представительниц вашего прекрасного пола, она убеждена, что любовь надо все время подтверждать и доказывать.

– Я не считаю, что любовь вообще надо подтверждать. Во время ухаживания, конечно, нужно…

Она замолчала, и он вопросительно поднял брови.

– Неуверенность необъявленной любви? Вы это имеете в виду?

– Да, - решительно подтвердила она.

– И вы верите в то, что когда любовь открыта, объявлена, больше нет неуверенности и сомнений?

– Если есть полное доверие, то нет.

– Никогда не может быть полного доверия между мужчиной и женщиной.

Это был подходящий момент, чтобы вернуться к работе, подумала Энн и, наклонив голову к странице, положила пальцы на клавиши. Она как раз вынула один лист из машинки и вставляла другой, когда он заговорил:

– Что вы делаете в эти выходные?

– Еще не знаю.

– Не хотите ли поехать к Риисам? Мы там сможем немного поработать.

Энн подумала и осторожно поинтересовалась.

– Вы меня приглашаете или просите как наниматель?

– А в зависимости от этого у вас есть разные ответы?

– Да.

– По крайней мере честно, - сухо заметил он. - Можете считать, что я предлагаю это как ваш наниматель.

– Тогда я поеду. - Энн передвинула каретку. - Хотите, чтобы я взяла с собой машинку?

– Хватит блокнота. За сверхурочные я вам заплачу то, что полагается.

– В этом нет нужды.

– Дорогая моя девочка, я рассматриваю это как чисто деловую договоренность. Вы же сами этого хотели. Не правда ли?

– Да, но вы пригласили меня не совсем из-за этого. В пьесе сейчас почти ничего не нужно доделывать. Мне осталось только перепечатать ее целиком, а это я легко могу делать одна.

– Тогда почему же, по-вашему, я пригласил вас на уик-энд к Риисам?

– Чтобы уесть Сирину.

– Однако вы сегодня язвительны. - Он поднялся на ноги. - Лучше идите-ка домой и уложите чемоданчик. Я заеду за вами в пять.

Точно в назначенный час автомобиль Пола прогудел под окнами ее дома, и Энн поспешила выйти с чемоданом в руках.

Во время поездки они почти не разговаривали, потому "то движение было напряженным, и им потребовался почти час, чтобы выехать на фулхэмскую дорогу через мост Патни. На пустом шоссе машина рванула, и они полетели мимо Чессингтонского зоопарка, где верблюды пытались жевать проволочный забор, принимая его, видимо, за колючки, и вверх, через Бокс Хилл. Затем они резко повернули направо и поехали по узкой аллее.

– Еще пятнадцать миль, и мы там, - сказал он. - Вы знаете эту местность?

– Нет, но тут очень красиво.

Он не ответил, и она продолжала смотреть в окно. Медленно обогнули они несколько тесно поставленных каменных коттеджей и проехали сквозь бревенчатые арочные ворота на изогнутую дугой дорогу. Она пролегала через два поля и сворачивала затем влево к низкому зданию, окруженному аккуратно подстриженной живой изгородью и обсаженному цветущей алой геранью. Машина остановилась у подножия крыльца, и Пол помог Энн выйти. Дверь была приоткрыта, и он, распахнув ее настежь, прошел, ведя за собой Энн, через холл в гостиную.

При их появлении с дивана встала пухленькая женщина, и с ее колен посыпалась груда разноцветных книжек и яркий мячик, подкатившийся по ковру к ногам Энн.