Элла Уорнер - Час встречи

Да, собственно, Кристин и нечего было сказать сестре. Разве только… Приблизившись к Элизабет и глядя прямо ей в глаза, Кристин холодно произнесла:

— Теперь ты сама по себе.

И не ощутила ни нежности к сестре, ни чувства собственной вины. Нежность умерла навеки, а винить себя ей было не в чем.

Элизабет отпрянула от сестры.

— Ты не нужна мне больше, Кристин! — взвизгнула она. — У меня есть Дейл.

Кристин села в машину. Кейн опустился на заднее сиденье рядом с ней. Дверца захлопнулась. Незримая ниточка, связывавшая сестер, была безжалостно перервана.

Осиротевшая Кристин, машинально потянулась к руке Кейна и сжала ее. Рука была теплой и сильной. В этот час отчаяния и печали у Кристин не было другого утешения.

Кейн придвинулся поближе и одной рукой обнял ее за плечи, а другой сжал доверчиво протянутую к нему ладонь. Такси летело по ночному городу, унося их все дальше и дальше от дома, где разбилось сердце Кристин, столько лет принадлежавшее малютке Лиззи, оказавшейся беспощадной.

Лживая, бессовестная, расчетливая женщина продала родную сестру, не моргнув глазом, и получила взамен благополучие. Она растоптала любовь и преданность своей половинки, даже не вспомнив, на что пошла Кристин ради нее.

Обостренное чувство справедливости Кейна Мертона было оскорблено. Ему поневоле пришлось в какой-то мере самоустраниться сегодня. Ведь принимать решения в этой ситуации могла одна лишь Кристин. И он, безмолвно страдая, смотрел, как ее распинает эта стерва, эта беспомощная и слабенькая Лиззи, на деле оказавшаяся злобной волчицей, способной растерзать всякого, кто посмеет встать у нее на пути. Впрочем, назвать ее волчицей было бы несправедливо по отношению к волчицам. У этой женщины коварство и хладнокровие анаконды!

Если бы у Кейна были развязаны руки, он постарался бы вывести ее на чистую воду. Он даже сожалел, что Джос Травис, известный своей порядочностью в журналистских кругах, бесспорно, замнет эту гадкую историю. Элизабет просто везет! Как удачно для нее все складывается!

Он с состраданием взглянул на Кристин, томясь от желания прижать ее к груди. Но она сидела рядом с ним такая далекая, ушедшая в себя, что он не смел даже шевельнуться.

И он вспомнил свои муки в ту ночь, когда застал Бена в квартире Линды. Его ослепили ненависть и боль, которая безжалостно вгрызалась в сердце, словно некий паразит, против которого вся наука мира бессильна.

Кейн всем существом своим чувствовал, как страдает сейчас Кристин. Наверняка ей куда хуже, чем было ему когда-то. Ведь его отношения с Линдой длились совсем недолго, а Кристин была беззаветно предана сестре едва ли не с самого рождения.

Для нее сегодня рухнул весь мир. То, во что она верила всю жизнь, оказалось химерой. Одно это могло свести человека с ума. Так ошибаться!.. Как раненого зверька боль заставляла прятаться в нору, так, наверное, мысль о растраченных понапрасну чувствах загоняла Кристин в одиночество, где бы ей никто не мешал остаться наедине со своим горем.

Но ведь она сама потянулась к его руке! Этот красноречивый жест глубоко тронул Кейна. Ему было важно уже то, что она не оттолкнула его. Правда, возможно, ей просто нужно было за что-то ухватиться, все равно за что. Но как бы там ни было, он рядом с ней и сделает для нее все возможное. А именно сейчас он необходим ей как воздух! Кейн горячо надеялся, что она это поймет.

В этот час городские улицы были безлюдны. Еще две-три минуты, и они окажутся у дома Кристин. Кейн твердо решил войти с ней в квартиру, даже не спрашивая, хочет она того или нет. К чему провоцировать ее на отказ от его поддержки?

Пальцы Кристин вдруг сильнее сжали его руку. Повернувшись, Кейн увидел на ее губах слабую улыбку.

— Я все еще не поблагодарила тебя.

— Знаешь, я не впервые подумал сейчас, что мы стали чересчур цивилизованными, — произнес он, полный решимости отвлечь Кристин от тягостных мыслей.

Она озадаченно взглянула на него.

— Порой мне кажется, что физическая расправа просто необходима, и в первую очередь для нашего собственного душевного здоровья, — объяснил Кейн. — Мне, например, ничто не принесло бы большего удовлетворения, чем возможность вздуть хорошенько их обоих!

Кристин отвернулась и уставилась в окно.

— У меня частенько бывало такое желание. Но я всегда все прощала Лиззи.

— Хорошо, тогда взгляни на происшедшее под иным углом, — не сдавался Кейн. — Теперь ты можешь с наслаждением говорить все, что думаешь, не терзаясь чувством вины.

Она кивнула, но голос ее все еще оставался бесцветным, лишенным обычного богатства тонов.

— Да. Одно это и утешает. Отныне я не буду чувствовать себя виноватой. — Тяжело вздохнув, Кристин добавила: — Я ведь мечтала о полной свободе.

Кейну вдруг вспомнился рассказ девушки-гида, водившей их по тропическим зарослям, о прячущихся там коварных ядовитых растениях. Элизабет, как и они, нежная и безобидная с виду, при первой возможности вонзила в сестру ядовитые шипы, причинив мучительные страдания.

— Я даже не подозревала, как мне станет одиноко.

Кейн вздрогнул. Да, Элизабет оказалась точь-в-точь растением-паразитом, душившим и губившим сильное дерево, высасывавшим из него соки по капле. Видимо, сама Кристин, с ее потребностью быть кому-то необходимой, сделала это возможным. Господи, как запутанны и сложны отношения сестер-близнецов!

— Прости меня, Кристин, — нежно сказал он, вместе с ней скорбя о великой потере и вправду ощущая свою вину.

Она лишь крепче стиснула его руку. Такси остановилось. Кристин подняла на Кейна глаза, блестящие от слез.

— Ты останешься со мной? — жалобно спросила она.

Кейн озорно улыбнулся.

— Еще бы! Ведь наш отпуск продолжается!

Она невольно рассмеялась, хотя прозвучал этот смех странно. Все же он разрядил обстановку, и они почти спокойно вышли из машины, рассчитались с шофером и вынули из багажника чемоданы. Однако самообладание скоро покинуло Кристин, и она устремилась вверх по лестнице.

Кейн подумал, что ей не терпится укрыться в своей норе и зализать раны. Но он ошибся. Как только они вошли в гостиную, Кристин вновь схватила его за руку и взглянула ему в лицо. И он увидел в ее глазах… страстное желание.

— Ты задолжал мне десерт, — прошептала она.

И тут он все понял. Понял, как мучительно жаждет она заполнить зияющую в душе пустоту и молит его помочь ей в этом, надеясь, что не ошиблась в нем. Кейн поклялся самому себе, что не обманет ее чаяний, тем более что они совпадали с его желаниями.

В сердце его закипела бешеная радость. Она свободна! Она теперь свободна и принадлежит ему, только ему одному! Сильная женщина Кристин Расселл не сломлена, она не из тех, кто ноет и плачет. Принимая жизнь такой, как есть, она справляется с ударами судьбы.