Эми Плам - Умри за меня

Хотя я знала его не долго, я чувствовала, что если всё продолжалось, я бы влюбилась в Винсента. В этом не было никаких сомнений. И если это принять за отправную точку, я понимала, что это не был всего лишь легкомысленный романчик. Мое сердце было бы уничтожено. Я была в этом уверена.

И испытывая всё это к нему, я не могла рисковать, с болью смотреть, как его неоднократно ранят, убивают или даже уничтожают. Он говорил, что это возможно: его бессмертие имеет свои ограничения.

Потеряв маму с папой, я отказываюсь терять кого-нибудь еще из тех, кого люблю. Старое изречение звучало уже по-другому. Оно должно было звучать так: лучше не любить совсем, чем полюбить и потерять любовь. Я сделала всё правильно, успокаивала я себя. Так почему я чувствую, что совершила самую большую ошибку в своей жизни?

Я закуталась в одеяло коконом и медленно погрузилась глубже в свои страдания. Я позволила боли, поглотить меня. Я это заслужила. Мне не следовало никогда открываться.

Спустя несколько часов, постучала Мами, сказав, что пора ужинать. Какое-то мгновение я успокаивала свой голос, а потом прокричала,

— Мами, я не голодна. — Спасибо! — через несколько минут послышался тихий стук в дверь.

— Можно нам войти? — послышался голос Джорджии с другой стороны, и не, дожидаясь ответа, моя сестра с бабушкой зашли на цыпочках в мою комнату.

Сев по обе стороны от меня они обняли меня и ждали.

— Всё из-за мамы с папой? — наконец спросила Джорджия.

— Нет, на этот раз дело не в маме с папой, — пробормотала я, усмехнувшись, — во всяком случае не только в маме с папой.

— Из-за Винсента? — спросила она.

Я со слезами на глазах кивнула.

— Он… Винсент, — я почувствовала, как Мами с Джорджией переглядываются поверх моей головы, — сделал нечто, что причинило тебе боль? — сказала Мами, пробегая пальцами вверх и вниз вдоль моей спины.

— Нет, это была я. Я просто не могу…

Как я смогу им всё объяснить? Что я не могу позволить себе быть рядом с ним. Это было слишком рискованно.

— Я понимаю, о чём ты говоришь, — сказала Джорджия. — Ты просто боишься кого-нибудь снова полюбить. Вдруг они тоже исчезнут.

Я положила голову Мами на плечо и вздохнула,

— Всё очень сложно.

Приглаживая мои волосы рукой, и поцеловав меня в макушку, она спокойно ответила, — Это всегда сложно.

— Я купила груду романов на английском в книжном магазине, а теперь они нашли прибежище в темной пещере моей спальни, сказала Мами, — пока я была все выходные в зимней спячке.

Она всё поняла и после того, как оставила блюдо с водой, чаем, фруктами и разными видами сыров и печенья на моем туалетном столике, оставила меня в покое.

Я провела оставшуюся часть дня, погрузившись в чужую историю. В редкие мгновения, когда я откладывала книгу, моя собственная боль возвращалась и обжигающе ранила. У меня было такое ощущение, что я являюсь мишенью циркового метателя ножей.

Если я ни о чем не думала, то могла избежать поражения лезвием, пролетавших со свистом в моей голове.

Время от времени я проваливалась в сон, но тут же просыпалась, от мучительных снов, которые в мгновение растворялись, не оставив и следа.

Я не могла заставить себя иногда не оглядываться, интересно, вдруг я увидела бы Винсента, притаившегося в тени. Приходил ли он посмотреть на меня, когда был парящим? — думала я. Я знала, он мог парить вокруг моей комнаты при всех. А может и нет. Может для него, это был как раз тот случай, когда «с глаз долой из сердца вон» и мой выплеск эмоции был достаточно эффектным, чтобы остановить его от попыток увидеть меня снова.

Именно этого я хочу, — говорила я себе. Разве нет? Если я позволю себе думать, это будет конец. Так что я отключила мозг, и отдала бразды правления телу, без вмешательства разума.

В целом казалось, что я справилась с поставленной задачей. Я не могла жить без него.

Я была замкнутой. Так сказать, самодостаточной… Может быть, я не была счастлива, но я не была печальной. Я была просто… здесь.

Школа была долгожданным облегчением. Она помогла; дни протекали в немом однообразии.

Наконец, вернувшись однажды домой, я поняла, прошло уже почти две недели, как я ушла от Винсента. Мне казалось, что прошли месяцы. Я уже поздравляла себя с завершением марафона, хотя едва-едва миновала стартовую линию.

Как-то, поднявшись по лестнице метро на своей улице, я была удивлена, увидев знакомую фигуру, прислонившуюся неподалеку к телефонной будке. Это была Шарлотта. Когда она увидела меня, ее красивое лицо просветлело.

— Кейт! — крикнула она, подпрыгнув и наклоняясь, чтобы поцеловать меня в обе щеки.

— Шарлотта. Какой сюрприз! — я улыбнулась, с любопытством осматриваясь вокруг, на случай, если с ней еще кто-нибудь был.

— Жду Чарльза. А вот и он, — сказала она, взглянула на лестницу подземки, которая находилась позади меня.

Подошел Чарльз, его руки и ноги были целы и невредимы; он выглядел здоровее, чем когда-либо и веселее. Он нахмурился, когда заметил меня.

— Что этот человек здесь делает? — спросил он.

— Гм, у меня есть имя. И отвечая на твой вопрос, я живу здесь, — ответила я, защищаясь. — Ты не единственный человек в Париже, который пользуется rue du Bac Métro.

— Нет, я хотел сказать, что ты делаешь здесь с Шарлоттой.

— Я просто с ней столкнулась.

Случайно.

Почему я оправдываюсь перед этим наглым парнем? — задавалась я вопросом, недовольная собой.

— Я подумал, раз ты бросила Винсента, мы тебя больше никогда не увидим.

— Ну, — растягивая на своем лице фальшивую улыбку, — вот она я. — Что ж, Шарлотта, рада была тебя повидать. Надо идти.

Я развернулась и пошла прочь, но Чарльз прокричал мне в след.

— Тебе просто недостаточно того, что ты можешь получить о нас, мертвых парней, а? Чего же ты хочешь теперь? Ты хочешь, чтобы мы снова спасли твою жизнь? Или ты собираешься завести нас в смертельную ловушку, как ты завела Амброуза?

— О чем ты говоришь? — закричала я, развернувшись к нему.

— Ни о чём. Я ничего не говорил. Просто забудь, что я сказал, — сплюнул он.

Сунув руки в карманы штанов, он повернулся и зашагал прочь. Шарлотта виновато посмотрела на меня.

— Что это было? Что я такого сделала? — выдохнула я.

— Ничего, Кейт. Ты ничего не сделала.

— Не беспокойся, это всё заморочки Чарльза.

— И всё же, почему он напал так на меня? — я все еще находилось в шоке.

— Эй, ты не хочешь спуститься к реке? — спросила она, не обращая внимания на мой вопрос. — Я вообще-то надеялась, что в какой-то момент столкнусь с тобой, всё-таки мы соседи и всё такое. Конечно, не то чтобы я тебя не видела поблизости. Я просто не думаю, что было бы уместно бегать за тобой по улице.

— Не говори мне, что ты преследуешь меня, — сказала я полушутя.