Тори Файер - Долина грез

— Вы только посмотрите на него, — отозвался Джастин. — Любой другой на твоем месте уже давно извелся бы, ведь так много поставлено на карту. А Норман сидит себе, даже бровью не поведет.

— Вот поэтому он и процветает, — вставила Мэри-Энн. — А раз ты, Норман, решил передохнуть, почему бы вам с Милдред не провести остаток дня вместе?

— Мэри-Энн, — Милдред прыснула со смеху, — вы говорите, словно заботливая мамаша, которая беспокоится, почему ее чересчур застенчивый тихоня-сынок до сих пор не встречается с девочками!

Провести день с Норманом — было как раз то, что ей нужно, но она не хотела, чтобы он догадался об этом. Милдред легкомысленно посмотрела на Нормана и удивилась, заметив в его глазах тень какого-то замешательства. Это из-за того, что она сказала? Но ей казалось, что она вела себя достаточно естественно, чтобы не обидеть своим замечанием Мэри-Энн.

— Поверьте, — поспешила она добавить, — я отношусь к тем немногочисленным счастливицам, которым вполне хватает собственного общества, и не нуждаюсь в том, чтобы меня постоянно развлекали.

— Нет, Мэри-Энн права, — сказал Норман. — Мы оба отдыхаем, так почему бы этим не воспользоваться? Как ты смотришь на то, чтобы немного передохнуть после обеда, а потом встретиться и вместе поплавать?

— Отличная идея! — воскликнул Джастин. Он отодвинул стул, встал и помог подняться жене:

Все, совершенно все, подумала Милдред, работает на нее. И не то чтобы она этого добивалась…

Милдред поблагодарила Мэри-Энн и Джастина за прекрасный обед и в сопровождении Нормана вышла в вестибюль.

— Тебе достаточно одного часа? — спросил Норман, пока они ждали лифт.

— Ммм… — Милдред вошла в лифт, но Норман, кажется, не собирался за ней следовать. — Ты не поднимешься в свой номер? — Она немного нахмурилась.

— У меня здесь небольшой коттедж, — ответил Норман и, когда двери лифта уже закрывались, добавил с ленивой усмешкой: — Если будешь хорошей девочкой, я, может быть, приглашу тебя туда.

Поднявшись к себе в номер, Милдред набрала номер телефона в Англии и следующие пять минут разговаривала с Розанной и Бенни.

По словам сестры, у них все шло отлично. Веселый голосок сына усилил уверенность Милдред в том, что это правда. Она только немного расстроилась, когда Бенни поспешно выпалил:

— Пока, мамочка. Мне пора идти. Донован меня ждет. — Эта фраза заставила сердце Милдред сжаться от боли. Она сделает все — все! — чтобы оградить мальчика…

Милдред подошла к стенному шкафу и с ужасом отпрянула, увидев в зеркале выражение своего лица. На нее смотрела мрачная и злая женщина со сжатыми в ниточку тонкими губами. Это был явный признак того, что она уже на пределе и вот-вот сорвется. Нужно поскорее привести себя в порядок до встречи с Норманом, стать веселее и разговорчивее. Но, видит Бог, это будет не так-то просто… Хорошо было бы прилечь ненадолго, однако уснуть вряд ли удастся. Милдред открыла шкаф и задумалась, глядя на теснившиеся в его глубине платья. Какой же образ она выберет для сегодняшней встречи с Норманом?

Она специально надела соблазнительное красное бикини, когда планировала их первую встречу, прекрасно зная: у Нормана нет оснований подозревать, что это не было простым совпадением. Но если она снова наденет что-нибудь вызывающее и откровенное, Норман может решить, что она намерена окрутить его и соблазнить. Да, так оно и есть. Но Милдред не хотела, чтобы он думал, будто она по-прежнему питает к нему какие-то чувства. Поэтому не стоит привлекать его внимание нарядами. Следовательно…

Нахмурившись, Милдред сняла с вешалки черный купальник. Она хорошо знала, что скромность иногда может возбуждать куда сильнее, чем откровенная сексуальность. И этот почти монашеский купальник — ни глубокого выреза на груди, ни высоко открытых бедер — подчеркивает все плавные изгибы ее роскошного тела.

Милдред показала этот купальник Розанне перед самым отъездом на остров. Сестра пришла в восторг.

— Молодец! — воскликнула она. — В нем ты произведешь настоящий фурор!

Губы Милдред искривились в слабом подобии улыбки. Возможно, она и произведет фурор, но это не будет иметь никакого смысла, если ей так ничего и не удастся разузнать.

Милдред была готова задолго до назначенного времени, и в ожидании нервно расхаживала по комнате. Поверх купальника она надела черно-белую клетчатую юбку и черную короткую футболку. Она знала, что выглядит в них безупречно. Волосы Милдред собрала в тугой хвост и не стала надевать никаких украшений, за исключением крошечных серебряных сережек. Ничего, что могло бы намекнуть на желание соблазнить.

Пока.

Милдред много раз слышала, что у людей, которые волнуются, возникает ощущение, будто где-то в животе у них летают бабочки. Она же чувствовала, будто там, внутри, сражались боксеры-тяжеловесы.

Продолжая метаться по комнате, Милдред решила, что ей нельзя больше здесь оставаться. Она должна что-нибудь сделать, чтобы немного успокоиться, — хотя бы пойти прогуляться. Последний раз мимолетно глянув в зеркало, Милдред сунула солнечные очки в карман юбки и, прихватив вместительную пляжную сумку, вышла в холл.

Когда она спустилась вниз, то, к ее великому изумлению, первым, кого она увидела, был Норман. Он беседовал с молодой парой у окна. Как только он заметил Милдред, его брови удивленно поднялись. Он посмотрел на свои часы и сморщился. Сказав несколько слов своим собеседникам, Норман встал и пошел навстречу Милдред.

— Прошу меня простить. Как только ты поднялась наверх, я столкнулся с Лашами. До встречи с Эндрю Сара работала в одном из моих отелей… Я не видел их со дня свадьбы, уже четыре года. Мы встретились, разговорились и… — Норман потер подбородок, — как видишь, я не готов.

— Ничего страшного, я пришла раньше времени, — напряженно отозвалась Милдред.

— Вот и отлично. — Он поймал ее за руку. — Пойдем ко мне. Я захвачу плавки… — Его янтарные глаза усмехнулись. — И побреюсь, если ты считаешь это необходимым.

— На мой взгляд, ты и так выглядишь прекрасно, — сказала Милдред. Ничто в ее голосе не выдавало волнения. — Вообще-то, — продолжала она все тем же безмятежным тоном, — с этой пробивающейся щетиной ты выглядишь… очень сексуально.

Норман взял ее под руку, и они вышли вместе. На улице он сухо рассмеялся.

— Ты считаешь, Милдред, что мое поведение и воспитание оставляют желать лучшего всего лишь из-за того, что я выбрит не слишком гладко? А что ты скажешь… — В это время они шли по тропинке, вьющейся между клумб с кустами гибискуса, усеянного яркими оранжевыми и красными цветами. — Что ты скажешь, если я предположу: ты приехала сюда одна, чтобы поймать себе богатого мужа?