Хелена Фенн - Любовь в тени платанов

Отодвинув столик, Гейл схватил Энни за плечи, заставив ее замолчать. Затем резко и грубо встряхнул ее.

— Прекрати, Энни! Держи себя в руках. По-моему, ты впадаешь в истерику! — прошипел он сквозь зубы.

— В истерику? Мужчина всегда выбирает это выражение, когда женщина говорит ему то, чего он вовсе не желает слышать. Пусти меня!

Она резко отстранилась и, собрав силы, попыталась освободиться из его рук. Гейл громко выругался. Рывком притянув Энни к себе, он наклонил голову и впился ей в губы долгим дурманящим поцелуем.

От неожиданности она словно оцепенела в его сильных руках. Гейл продолжал терзать ее губы жаркими поцелуями, и Энни почувствовала сладостную дрожь во всем теле, дрожь невыносимую и унизительную. Как ему удалось спровоцировать ее на это? Причем так быстро? И с такой возмутительной легкостью?

Энни вздрогнула, когда его руки скользнули под ее футболку и коснулись грудей.

— Отпусти меня! — гневно проговорила Энни, пытаясь вырваться из его объятий. В голове у нее шумело.

— Ну уж нет! — пробормотал Гейл и в горячечном исступлении начал ласкать ее груди.

— Гейл, это ничего не решит, — хрипло, еле сдерживая волнение, произнесла Энни. Она вся дрожала, отталкивая его литые мускулистые плечи и одновременно поглаживая их.

Отстранившись, он посмотрел в ее пылающее лицо и полуоткрытые губы. Наблюдая за реакцией тревожных распахнутых глаз, он невнятно буркнул что-то голосом, в котором явно слышалось желание. А когда положил руки ей на бедра и сильно прижал к себе, она ощутила животом его восставшую плоть, твердую и сильную.

— Может быть, и не решит, — со вздохом согласился он, — но зачем еще больше осложнять себе жизнь, противясь собственным желаниям?

— Гейл…

— Почему ты так упрямишься, Энни? — мягко спросил он. — Уступи своим чувствам.

И он снова стал осыпать страстными поцелуями ее лицо. На этот раз сила его желания сломила Энни…

Он стащил с нее футболку. Глубоко дыша, она конвульсивно вздрогнула под обжигающим взглядом синих глаз, скользящим по женственным линиям полуобнаженного тела.

— Слишком тоща, но все равно красива, — грубо заметил он. — Твое тело все еще остается для меня самым желанным женским телом на свете.

Энни ясно видела, что он тоже дрожит от желания и нетерпения, всеми силами стараясь скрыть от нее охватившие его чувства. Ни возмущение, ни гордость не помешали Энни предательски согнуть колени, когда Гейл грубо уложил ее на пол салона.

Она уже ни о чем не думала, закрывая глаза от острого наслаждения, которое дарило ей прикосновение его теплого тела к ее коже.

Его губы сомкнулись на нежном розовом соске. Энни, поначалу отчаянно бившаяся в его объятиях, умиротворенно и беспомощно вздохнула, судорожно повернув голову. Гейл ласкал чувственный бутон, потом чуть сжал его зубами, так возбудив ее плоть, что она задохнулась от блаженства.

Когда он поглядел на нее, в его глазах промелькнул отблеск гнева. Гнева? Или мести? Сквозь горячечный туман желания Энни пыталась уяснить себе это. Он нетерпеливо расстегнул молнию на ее джинсах и стал стаскивать их, обнажая белый, незагорелый живот и треугольник рыжих завитков.

— О Господи, — сдавленно прошептал он, глядя на нее голодными глазами, — знала бы ты, что я два года провел в мечтах вот так ощутить тебя в своих руках, миссис Стикс…

Его нежный тон вдруг насторожил Энни и, казалось, вернул ей способность соображать здраво. Что это с ней?! Разве за эти два года не клялась она много раз, что не позволит Гейлу даже прикоснуться к себе?

Боже, какое счастье, что рассудок не окончательно покинул ее! Несмотря на горячую волну желания в животе, на постыдный трепет в груди, она ухитрилась прийти в себя и резко оттолкнула Гейла.

— Прекрати! — крикнула она как можно строже. Но Гейл был гораздо сильнее ее. Хватит ли у него беспринципности довести свое дело до конца, взять то, что ему надо, и наконец — унизить ее, наказать за невольный соблазн?

— Прекратить? — хрипло пробормотал он, подняв голову и удивленно заглядывая ей в глаза. — Ты действительно этого хочешь?

На его шее сильно пульсировала жилка, лицо стало суровым.

— Да! — выдохнула Энни, отворачиваясь.

— Хорошо… — Прикрыв глаза, он медленно отстранился. Энни не могла понять, что почувствовала — облегчение или сожаление, — когда тяжесть его тела исчезла и она оказалась свободной. — Если ты действительно хочешь прекратить…

— Да, — пробормотала она со слезами в голосе. Откуда они только взялись, эти слезы? От них так першило в горле.

— Только прежде я… — И он скользнул рукой между ее бедер. Ощутив там предательскую влагу, он ловко и быстро натянул на нее джинсы.

— Ты ублюдок, — сквозь зубы прошептала она, вся дрожа.

Гейл ответил угрюмой улыбкой, пристально вглядываясь в ее пылающее лицо.

— Пока что ты моя официальная жена, — цинично напомнил он голосом, по-прежнему хрипловатым от желания. — И я прекрасно вижу, миссис Стикс, что тебе вовсе не хотелось меня останавливать.

Энни с трудом удержалась, чтобы не влепить ему пощечину.

— Если у меня и было некоторое сомнение, правильно ли я поступила, уйдя от тебя, то теперь оно исчезло! — звенящим от негодования голосом воскликнула она. — В тебе нет ни капли благородства! Ты используешь людей. Не можешь отказаться от желания выиграть любой ценой. Так вот, хочу сказать, что на этот раз ты проиграл, Гейл Стикс! И не думай, что я когда-нибудь еще растаю в твоих опытных руках, не надейся!

— Мне кажется, — лениво проговорил Гейл, сидя на залитой солнцем палубе, — мы можем для нашего общения выбрать один из двух путей: или сцепиться как кошка с собакой или попробовать все-таки вести себя как ведут взрослые, цивилизованные люди.

— По-моему, ты намеренно умалчиваешь о третьей возможности, — ледяным тоном возразила Энни. — Например, еще можно поступить так: ты направляешь свою мерзкую яхту в Гермуполис, высаживаешь меня на берег и убираешься прочь, подальше от меня. Не устроит ли тебя такой вариант? Меня — так даже очень!

Сжавшись от напряжения, Энни сидела на другом конце палубы, сердито глядя на искрящиеся под солнцем небольшие волны Эгейского моря, которые ласково бились о борт яхты, зазывно приглашая искупаться. Мало того, что она оказалась пленницей Гейла, у нее из одежды только и были футболка да джинсы. А искупаться голышом было немыслимо из-за того, что Гейл торчал здесь же, жадно поглядывая на нее, словно ястреб на добычу.

Не зная, что ей предпринять, она ушла в свою каюту и опустилась на койку, сердитая и огорченная. Солнце поднималось все выше, жара усиливалась. Энни, поняв, что дуться по-детски глупо, заставила себя снова выйти на палубу и опять встретиться с обидчиком лицом к лицу.